19 января 2024 на Go4awalk Music вышел альбом проекта 大泊VENV (читается как Otomari Virtual Environment) “Eerily Realistic”. Кто он такой, почему музыка с холодного побережья звучит как альманах дневных снов, и как это связано с vaporwave, читайте в этой статье. 

Дебютный альбом продюсера на пленке представляет собой сборник причудливой лоуфайной электроники с побережья Охотского моря. Eerily Realistic — рефлексия на тему реальности снов перед виртуальностью мира настоящего. Креативная комбинация эмбиентных прелюдий и энергичной прямой бочки звучит гармонично в своей эклектичности. Глубина саунда создает необходимое погружение в иллюзорность, в которую так хочется поверить. Общий тон треков экзотичный и утопический.

Атмосферные пэды здесь разворачиваются нестройным диссонансом, привнося разнообразие в звуковой ландшафт. Сочетание вальяжных битов соседствует с меланхоличной мечтательной мелодикой, шумом помех, и врезками сэмплов из винтажной телерекламы. Призрачный след традиционной японской музыки, пение птиц, а гипнотические фортепианные мелодии и звук морского прибоя являются здесь лейтмотивом. 

“Я всегда считал фортепиано самым “морским” инструментом. В доме моего детства советское пианино до сих пор стоит в комнате с видом на море. Не зная ни одной ноты, я просто нажимал на клавиши и педаль сустейна, пытаясь озвучить этот пейзаж, придать ему какое-то новое измерение.” — делится 大泊VENV.

Eerily Realistic — альбом контрастов, умело сплетенных между собой так, что каждое из противоречий не сглаживается и не теряет своего первозданного облика, а существует в одном затейливом саунде.

* * *

Этот альбом — далеко не первый в музыкальных экспериментах, на своем YouTube канале продюсер начал делиться своими сборниками и треками чуть более года назад. Несмотря на калейдоскоп из элементов разнообразных жанров, его саунд вполне узнаваем. В музыке можно встретить элементы даба, даунтемпо, трип-хоп, прифанкованные мелодии и эмбиент. 

Музыка 大泊VENV полна искрящихся перебитовок, скрэтчей и чопд-энд-скрюд. В нее отлично вписаны вырезки японских новостных подкастов, радиопередач и разнообразного цифрового шума. Есть и темная сторона его саунда — игры с низкими частотами, откровенные SDBM вставки, дроун, дарк-эмбиент и отголоски данжен-синт. 

Его треки —  это вполне определенные пейзажи и ситуации. Слушателю предлагается уже переработанный, отрефлексированный и готовый к употреблению продукт. Таинственные оранжереи, глухие шахты, принятие от посещения родных мест или просто беспокойство от ничегонеделания перед телевизором. Это своеобразные AR-пьесы, погружаясь в которые можно прочувствовать состояния и даже пережить события.

“С аранжировками я ковыряюсь лет с 14. Всё началось с приложения Guitar Pro 5. В нем можно было прописать полноценный трек в виде табулатуры и прослушать в миди-формате. В то время я увлекался разнообразной экстремальной метал-сценой, удалось даже поиграть в нескольких группах, но благодаря этому незамысловатому редактору я понял, что писать треки мне гораздо интереснее, чем исполнять вживую, разучивая партии. 

Не исключаю живые выступления в будущем, однако процесс создания практически алхимия = эксперимент + ритуал. Сейчас, как и всегда, пишу музыку теми средствами, которые мне доступны: парочка простецких синтезаторов, сэмплер и гитарные педали эффектов.“ — рассказывает продюсер. 

Несмотря на разнообразие жанров, один тег на его канале присутствует неизменно при каждом сборнике — это тег vaporwave.

“У меня, скорее, общий дух vaporwave, но концепция совершенно другая. Технически — это просто лоуфайный IDM. Сэмплов, конечно, много, но вся мелодика моя, никаких ремиксов.“ — говорит 大泊VENV.

Обратимся к истории жанра. Vaporwave — это аудиовизуальная культура, получившая популярность в интернете в 2010-х годах, когда распространение продуктов интеллектуальной деятельности было проще и свободнее.

Эстетика vaporwave обезличена и использует множество узнаваемых и без этого образов и фигур. Все это щедро сдобрено VHS и глитч-эффектами. С музыкальной частью дело обстоит немного сложнее. Но подход тот же — аудио сделаны буквально “на коленке” и лишены индивидуальных внутренних переживаний самого исполнителя. Их цель — вызвать в памяти слушателя знакомые образы благодаря врезкам популярных в прошлых десятилетиях рекламных слоганов или кусков радиопередач, или сэмплов узнаваемых музыкальных произведений.

Как пишет об этом проект Stenogramme, эта культура балансирует между критикой капитализма и желанием продлить существование никогда не существовавшего счастливого общества потребления. Действительно ли это ностальгия по прошедшим десятилетиям?

“Я вдохновляюсь IT-культурой: Warez и ANSI-art, Chiptune и видеоиграми 90-х: в частности, для Dreamcast и PS1. Саундтреки, дизайны и все это вырвиглазное 3D. А то обстоятельство, что на Дальний Восток игры попадали прямиком из Японии, естественно, в оригинале, так что нам приходилось сперва изучать их —  действительно являет собой vaporwave наяву.” — делится  大泊VENV. — Что до любимых исполнителей, музыкантов, оказавших влияние, то надо понимать, что это были скорее рокеры. Могу выделить Broadcast, Sun Araw, Charlie Megira, Bowery Electric, Mdou Moctar, Dirty Beaches, сборники Thai Beat A Go-Go, японские сёрф и пост-рок, турецкую, иранскую и туарегскую психоделию.

Разумеется, есть и любимая электронная музыка. Coil, Muslimgauze, Tear Ceremony и прочие динозавры вроде Throbbing Gristle, но и они тоже бесконечно далеки от vaporwave. На жанрах особенно не зацикливаюсь, всё происходит как-то само собой.”

Но что насчет протеста и конфликта? С момента пика популярности жанра прошло уже немало времени, и потому я вижу в Eerily Realistic некоторое его переосмысление, что ценно — используя опыт предыдущих лет, 大泊VENV выводит некий новый взгляд — и это конфликт реального и виртуального. Примечательно то, что продюсер родом с острова Сахалин, и отдаленность и обособленность этого места оказала на него мощнейшее влияние. Он рассказывает:

“Дело в том, что специфика сахалинской жизни одновременно сурвивалистская и по-буддистски спокойная, не позволяет вот так просто заключить себя в законченное произведение. Поэтому записывать что-то полноценно осмысленное я начал, только уехав с острова и начав рефлексировать. Те, кто вырос рядом с морем и почти на самом краю земли, понимают чуть больше о таких вещах, как бездна, в широком смысле. Это не является ценным знанием или чем-то обсуждаемым среди местных, скорее еще одна скучная данность.

Лучше прочувствовать это со стороны поможет чтение в поездке книги “Сердце Тьмы” [Джозефа Конрада].

Меланхолия и темная сторона любой островной жизни широко представлена у классиков. Человек бессилен перед океаном, а океан, в свою очередь, безразличен к человеку. Порой и море «выходит» на сушу, изменяя ландшафты, поедая металл, постройки, унося самых отважных, обнуляя человеческие смыслы. Фольклор. 

И если ваш дождевик еще не сырой, то вам повезло приехать именно в тот день в году, когда осадков нет. 

Также нельзя не сказать про покинутые людьми в 90-е поселения. Свои ощущения от посещения родного поселка, ныне практически вымершего, я постарался передать в «Dungeon» (можно найти на YouTube канале). Его главное предприятие — угольная шахта, которая когда-то буквально кормила 6000 человек, сейчас выглядит как затопленная могила, а сам поселок постепенно зарастает лесом.

Однако скрытой жемчужиной острова является небольшой город-порт Корсаков (с 1908 по 1946 — Отомари; яп. 大泊) в котором я стараюсь проводить больше времени, прилетая на остров. Город имеет множество атмосферных и таинственных мест, богатое историческое прошлое. Добавив к названию города очень емкое VENV (Virtual Environment — виртуальное окружение, изолированная виртуальная среда), которое позаимствовал в программировании, я получил исчерпывающее “大泊VENV”.

“А вообще, этот тёплый, гипнагогический звук и есть мой ответ нашему влажному дальневосточному Макондо, — продолжает 大泊VENV. — У меня всегда было желание передать нечто невыразимое через наложение виртуальной карты снов на ту суровую территорию, которой Сахалин является. 

Тут стоит подробнее сказать о влиянии Японии на наш край. Она ближе, чем кажется, и дело не только в расстоянии — все поселения южного Сахалина буквально заложили японцы, названия были изменены, но дух в них остался. Здания, мосты и прочие элементы городской среды и технические сооружения построенные до 1945 года до сих пор в эксплуатации, а в лесах и на сопках остались разрушенные храмы и прочие культовые места. 

И хоть мое детство проходило значительно севернее, в индустриальном поселке спускающегося с гор к берегу холодного моря, я имел свой портал в Страну восходящего солнца.

Более советского быта, со своей романтикой, конечно, представить было сложно, если бы не одно, но — мы играли в японские игры, ели японские конфеты, а на стенах красовались календари с азиатскими моделями в купальниках, спортивными мотоциклами на фоне пальм и пляжей. Вся техника, игрушки и прочее были японскими. А отдельным занятием было гулять по пляжу и высматривать, что принес прибой. У меня, к примеру,  до сих пор дома есть японская бейсбольная бита, выловленная 25 лет назад из воды.

Что до сильных образов из детства, то можно представить, как ребенок, увидевший пластинку Takeshi Terauchi & Blue Jeans — Tsugaru Jongara, был впечатлен образом крутого японского Элвиса с гитарой удивительной формы разгуливающего по нашему вполне сахалинскому пляжу. Воображал мир, где на привычном ландшафте могут происходить самые невероятные вещи. Думаю на этом и замкнулась та «виртуальность», которую я не мог не вынести в название [проекта].”

Концепция объединения реальной и виртуальной сред, то есть образования некой  дополненной реальности и создает это ощущение экзотической утопии при прослушивании. Воображение, предполагающее полную свободу и неограниченность действий, будто осознанное и контролируемое сновидение, преломляет ландшафт, и вполне осязаемые локации. Здесь нет пресловутого “побега от действительности”, оба этих мира питают друг друга, вдохновляют на созидание. 

大泊VENV будто находит свой личный способ фиксации этого явления на физический носитель — пленку, где сами аудиокассеты также являются артефактами “вселенной”.

“Окончательное воплощение альбом получит, прозвучав с пленки. Легенда в том, что на кассете содержится некая выгрузка из базы данных настоящих снов, воспоминаний неизвестного человека в аудиоформате, которые могут показаться случайному слушателю до жути знакомыми. Эта ретрофутуристическая детективная завязка и есть мое перманентное эскапистское состояние во время создания музыки. Альбом честно называется Eerily Realistic, но пугающее здесь только то, что я сам не знаю, реально всё это или виртуально, однако в целом звучит вполне реалистично.”

Таким образом, Eerily Realistic — своеобразное дрейфующее послание в бутылке, детализированный атлас берегов, которых, возможно, никогда и не существовало.