30 марта 2015 г.

Утро сегодня напоминает мне похмелье. Нет, я не пил вчера. Но перегар чувствуется везде: он вылетает из выхлопных труб автомобилей, лезет из щелей оконных рам, сочится из пор земли. Молчаливый город хочет спать, спать хочу и я. Ледяной ветер пытается заморозить мои мозги, залезая мне в уши. Меня спасает капюшон, а потом и подъехавший автобус. Мое место осталось за мной, горячий воздух из недр железного зверя обрушивается на меня, и я растекаюсь на пластмассовом кресле слева во втором ряду после центральной двери. Перед поворотом мы, как и завтра, встаем в уютную пробку. Как щенки, пробирающиеся к соскам своей матери, так и мы бок о бок пытаемся выбраться на Волгоградский проспект.

Через несколько минут я замечаю, как плотный проспиртованный воздух разрезает фигура бегуна. Он бежит картинно, как в классических советских фильмах, с прямой спиной и четкой работой рук. Из одежды на нем только железные трусы, на заднице нарисован дорожный знак “STOP”. За ним гонится патрульная машина с включенными мигалками и сиреной. Но бегун двигается настолько не быстро, что, кажется, как будто полицейские его сопровождают. На спине у бегуна вытатуирован храм Христа Спасителя, в руке эстафетная палочка, в виде свернутой в трубку газеты «Комсомольская правда». Бегун смотрит по сторонам и, повторяя, как заклинание, кричит:

— Рай! Отечество! Святая земля! Сатана! Изыди! Язычник!

Люди на тротуарах, в автобусах и автомобилях достают кто российские, кто советские флаги и приветствует бегуна. Из дворов и закоулков, лавируя между потоками машин, появляются байкеры на своих рычащих конях. Один из них, видимо самый главный, останавливается возле бегуна. Под аплодисменты зрителей, тот садится к бородатому байкеру на заднее сиденье, и они скрываются за рубежом. Играет гимн Российской Федерации. В автобусе все встают. Мужик лет 50-ти с особо патриотичным лицом подходит ко мне, хватает за плечо и со словами «Вставай» начинает трясти.

— Вставай, вставай, кому говорят! — я открываю глаза и вижу перед собой водителя нашего автобуса, — Вставай, парень, конечная.

Я понимаю, что проехал свою остановку, встаю и выхожу из автобуса. Похмельное утро снова хватает меня в свои объятья. Я решаю пройти пешком (благо здесь всего пару остановок), чтобы прийти в себя. Ледяной ветер снова пытается отморозить мою голову, я надеваю капюшон. Мои зубы от холода настукивают толи российский гимн, толи траурный марш. Я, наконец, окончательно решаю, что сегодня точно выкину телевизор из дома.