Create post

ЧЕЛОВЕКУ НУЖЕН ЧЕЛОВЕК

Немецкий режиссер Андреас Мерц — Райков, двукратный номинант национальной театральной премии «Золотая маска», уже не в первый раз работает в Омске. В 2015 году он поставил спектакль «Моя правда твоей ценой» по трилогии Юджина О’Нила «Траур — участь Электры» в «Пятом театре». На этот раз Мерц — Райков работал с труппой театра драмы. Он обратился к творчеству американского драматурга Теннесси Уильямса и его пьесе «Орфей спускается в ад». Перевод для постановки осуществила жена режиссера Екатерина Райкова — Мерц. Выбор пьесы кажется закономерным. Мерц-Райков уже ставил другие пьесы Уильямса: «Трамвай Желание» в Серовском драматическом театре (три номинации на премию «Золотая маска» — 2016), «Сладкоголосая птица юности» в Новосибирском театре «Глобус». Кажется, что режиссера лично волнуют ключевые темы драматурга: тотальное одиночество, крайняя степень отчаяния, то пограничное состояние человека, за которым помочь может только чудо, чаще всего заведомо невозможное.

Сцена из спектакля. Фотограф — Владимир Щелкунов.
Сцена из спектакля. Фотограф — Владимир Щелкунов.

В омском спектакле Андреас Мерц — Райков совместно с художником Фемистоклом Атмадзасом создали биполярный мир. С одной стороны, страшная реальность — ад. Он условен. Это не американский городок в южном штате, как в пьесе. Это любой город любой точки мира. Его олицетворяет потертая и прогнившая деревянная конструкция: пол и крыша. Крыша разделена на две части находящейся по центру винтовой лестницей. Она напоминает два тяжелых подбитых крыла, в них уже образовались дыры, через которые в финале пролезут черви (их изображают продолговатые светодиодные лампы). С другой стороны, в зазоре между «деревянными крыльями» открывается вид на поэтический мир надежд и мечтаний главной героини. На тот потерянный ею рай, который отняли у нее озлобленные жители города. Возникают отдаленные поэтические ассоциации. Рай Лейди — это хрупкое пространство, зажатое в тиски тяжелого дерева:

Можно и не быть поэтом

Но нельзя терпеть, пойми,

Как кричит полоска света,

Прищемленная дверьми!

Андрей Вознесенский

Лейди (Екатерина Потапова) хочет открыть увеселительное заведение с садом, как когда-то было у ее отца, погибшего в пожаре при попытке спасения этого самого сада. Режиссеру и художнику удается найти очень простой и легко считываемый образ: бумажные журавлики, выполненные в техники оригами. Лейди делает это украшение к открытию своего заведения, тысячи журавликов, которые когда-то не успела сделать японская девочка Сасаки Садако, проигравшая в неравной борьбе со смертью. Но Лейди победит. Она сумеет. Её рай — это кропотливая ручная работа.

Лейди — Екатерина Потапова. Фотограф — Владимир Щелкунов.
Лейди — Екатерина Потапова. Фотограф — Владимир Щелкунов.

Андреас Мерц-Райков является последователем режиссерско-эстетических концепций Эрвина Пискатора и Бертольда Брехта. В омском спектакле он также использует лозунги и зонги (музыкальные и текстовые). Историю он выводит на уровень обобщения гражданских смыслов: мы живем в эпоху постправды, мы не можем друг друга слышать, да и слово потеряло всякую ценность. Ничего и никто в мире не вызывает доверия. Да, человеку нужен человек, но верить ему мы можем только тактильно, соприкасаясь кожей. Режиссер использует в спектакле видеопроекции, которые повышают уровень интимности драматических высказываний. В частности разговор Лейди с её первой любовью Дэвидом Катриром Мерцы делают монологом героини, который она читает в боковом портале сцены, в то время как ее лицо проецируется на видео. Создается ощущение, что Лейди доверительно рассказывает свою историю каждому сидящему в зале, каждый из зрителей в этот момент становится немного Дэвидом Катриром.

Сцена из спектакля. Фотограф — Владимир Щелкунов.
Сцена из спектакля. Фотограф — Владимир Щелкунов.

Екатерина Потапова масштабом своего актерского дарования переворачивает эстетику режиссера, что идет на пользу спектаклю. Театр, к которому тяготеет Мерц, зиждется, как было сказано выше, на традициях политической эстетики Пискатора и эпической — Брехта, но, когда в нее встраиваются актеры, владеющие психологической школой, получается абсолютно самобытный сценический мир. Это театр, существующий на стыке разных театральных традиций, различных способов актерского существования.

Юлия Пошелюжная, исполнительница роли Кэрол Катрир, демонстрирует в спектакле прекрасные вокальные навыки, практически все музыкальные зонги достались именно ей. При этом в, условно говоря, «психологических сценах», она поражает мощью своего темперамента. Актрисе удаются резкие переходы от отстранения к традиции психологического театра, и обратно.

Гитара — Игорь Фауст. Фотограф — Владимир Щелкунов.
Гитара — Игорь Фауст. Фотограф — Владимир Щелкунов.

Обе героини ищут счастья в холодном мире, цепляясь за любую возможность быть понятыми и любимыми. Для обеих эта возможность — приезжий паренек Вэл (Егор Уланов). Он тоже Орфей весьма условный: и ему одиноко в этом мире. Он не герой, отважно спасающий свою Эвридику. Здесь каждый пытается спасти самого себя, цепляясь в другого до хруста в пальцах. Здесь человеку нужен человек.

Но возможна ли любовь в этом мрачном мире, где всем правит тиран Джейб Торренс (Иван Маленьких) — воплощение зла? В мире, который охраняет Шериф (Александр Гончарук) и его церберы (в спектакле задействованы овчарки из Областного центра спортивно-служебного собаководства)? И можно ли вернуться из ада? Древнегреческому Орфею не удалось спасти свою Эвридику из–за собственной ошибки. Вэл обречен самими обстоятельствами жизни: чем больше человек нуждается в другом, тем острее он одинок и тем жестче опаляет мир его бумажные крылья.


Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About