22 мая 2022-го

Читала сегодня вечерние новости, и попалось нечто интересное на глаза:

Гарри Каспаров предложил выдавать удостоверение «хорошего русского» в обмен на заявление антивоенной позиции, чтобы вывести из–под дискриминационных мер новую волну русской эмиграции, насчитывающую уже сотни тысяч не самых «плохих»".

«Почему речь надо вести не о “хороших» и «плохих», а о делении «русских” по какому-то иному критерию — рассуждает кандидат юридических наук Леонид Никитинский» — http://amp.gs/jlQ2e

Интересно, конечно, как в либеральном сообществе происходят брожения, связанные с необходимостью некоего покаяния перед украинцами, но прежде чем замолвить слово о статье «Новой», на публикацию которой я отсылаюсь, стоит сказать пару слов о самом предложении внесения подобного удостоверения.

Предложение Гарри Гаспарова представляется мне (и, я полагаю, многим другим осознанным людям) не просто способом откреститься от преступлений путинского режима, своего рода индульгенцией, но еще и способом институционального закрепления положения своего статуса жертвы. Нет, опальные либералы не вернутся в Россию, чтобы спасать ее от падения в пропасть, а мир — от геополитических амбиций обезумевших стариков. Они все так же хотят пользоваться благами европейского общества, все так же ходить в «Макдональдсы» и слушать «Спотифай», но при этом чувствовать себя русскими только тогда, когда это доставляет им удобства. Они не хотят нести ответственность как граждане, считая, что гражданство — это привилегия, а не обязательство. Зная, что быть гражданином — это брать ответственность за политику страны, они предпочитают делать вид, что раз народ в России «неправильный», то давайте оставим его прозябать, а сами спокойно будем наслаждаться «русскостью», не испытывая никаких лишений.

Положение жертвы их вполне устраивает. И вместо того чтобы противостоять логике коллективной ответственности, они по-своему с ней соглашаются: «Да, русские виноваты в войне, они должны покаяться, мы покаялись, мы хорошие, дайте нам право жить в Европе», — иначе говоря, подыгрывают той самой причине, которая сделала эту войну возможной:

Философия «моя хата с краю» и тотальное непонимание того, что бездействие или неправильная тактика действий иногда влечет за собой убытки.

В случае с Россией — тотально неверное сопротивление диктатуре, которое зиждилось на либеральных иллюзиях законности режима и работы правовых механизмов и подпитываемые этими же либералами (по типу Гаспарова). Отсутствие понимания того, что политика — это всегда риски и не всегда непротивление злу насилием. Что тот расклад, который действует сейчас — это не самый отвратительный сценарий, уготованный стране, и стоит сказать спасибо просто за то, что на Кремль еще не летят снаряды, а с Путиным пытаются (тщетно) договориться дипломатическим путем. До поры до времени, однако, но современное положение дел еще можно классифицировать как управляемую катастрофу. И наше счастье, если все закончится на экономической блокаде.

Мы выступаем против войны не потому, что нам нужно, чтобы все вернулось, как было, а потому, что война — это отвратительно, потому, что она развязана фашистским имперским режимом, потому, что гибнут люди (далеко не всегда нацистских убеждений, как бы нам ни пытался об этом сказать телевизор) и просто потому, что в дискурсе победобесия должен звучать голос альтернативы — тех людей, которые будут строить будущее без Путина и путинистов — это будущее неизбежно грядет. И если вы действительно «хороший русский», вы должны принять эту участь. Вы не должны лично каяться перед каждым украинцем, поскольку ничто не может умалять человеческого достоинства, а тем более за действия лиц, на которых невозможно повлиять, используя те правовые инструменты, которые нам предоставлены. Но вы должны осознавать свою ответственность как гражданина, рефлексировать и искать новые пути решения этой общей и масштабной беды.

А Леонид Никитинский, автор колонки в «Новой», на которую я отсылаюсь, вопреки тому, чтобы представить критическую позицию по отношению к введению паспорта «хорошего русского», лишь расширяет эту идею: давайте не будем препятствовать этой идее, а расширим ее, переместив взгляд от понятия «хорошего русского» к понятию «гуманиста».

На Холокост можно смотреть как на истребление немцами евреев, а можно как на преступление конкретных нацистов против человечества — что никак не отменяет первой оптики. «Немец», «еврей», «русский», «украинец» (в зависимости от того, кто как себя идентифицирует) — это виды, а род — это «Человек».

Но и гуманисту не нужен паспорт, чтобы быть гуманистом. Чтоб быть человеком, нужно иметь совесть. Гуманист, который хочет быть гуманистом только потому, что его идентифицируют с негуманистами и ограничивают в чем-то (опять-таки, в логике некоторой коллективной ответственности) — это продажная личность. Да, мы все варимся в одном котле со сторонниками войны. И да, не все сторонники войны — это мрази, это могут быть вполне порядочные люди. Но именно с их молчаливого или не очень молчаливого согласия совершаются преступления против человечества. Поэтому если вы гуманист, вы против войны, независимо от того, какой хороший с вами рядом сосед-зетовец живет, который помог вам починить скамейку во дворе. И логика «не всегда плохие люди — плохие» — это верно, но критика должна исходить в сторону сегрегации как таковой, а не в сторону попытки найти новые способы дифференциации. Мы все в ответе за эту войну — и сторонники, и противники — и мы все будем за нее платить, и совершенно неважно, что рядом с вами живет русский патриот, который очень любит отдавать деньги на благотворительность и ходить в церковь по воскресеньям. Он правой рукой делает добро, а левой он режет глотку «врагу» — опять-таки, за счет своей поддержки. И наша задача — это выбить нож из его левой руки, независимо от того, что он делает правой. Это гуманизм, и для него не нужны «паспорта».

А кому нужны — тот пускай перестает себя ассоциировать с активными противниками войны. Хотя бы в целях сохранения человеческого достоинства.