Источником различного рода моделей и сценариев, лежащих в основе реализации наших жизненных задач и программ, выступают производные психические образы, связанные с определенного рода архетипическими источниками. Данные источники располагаются в глубинах коллективной психики и являются суммой коллективного психического опыта.

Весь объем проявлений человека является манифестацией его бессознательных инстинктов и психической энергии. Юнг отмечал, что если человек не способен интегрировать свои инстинкты и энергии посредством трансформирующего образа, он оказывается перед угрозой возникновения различного рода психопатологических реакций. Психопатология в свою очередь может препятствовать интеграции внутренних усилий вокруг трансформирующего образа. Человек в этом случае сталкивается с чувством неполноценности и расщепленности.

Психика существует как автономное самореферентное явление, и наше Я, то что мы знаем о себе и с чем себя идентифицируем, кем себя считаем — является всего лишь феноменом в структуре объемной и множественной психической реальности.

Наше персональное Я реализует себя как автономный эго-комплекс, основная функция которого — выражение самотождественности субъекта, утверждение основания для его рефлексируемой идентичности, позволяющей дифференцировать явления и процессы, классифицировать их и именовать.

Психика — это многомерное зеркало, отражаясь в котором, субъект начинает понимать, что он, это он, и не кто иной. Такое понимание типично для субъекта, пребывающего в иллюзии своей уникальности и отделенности. Все это так в той мере, в которой стабильно его отражение в слабодифференцированной зеркальной тьме коллективной психике, во всеобщей психической среде и в ее глубинах. Но те источники, силы и фигуры, которые смотрят в нас из глубины, обладают иными интенциями, в отношение которых наша персонализированная субъектность, пронизанная нарциссическими нехватками, смысловыми лакунами и трещинами в структуре, лишь незначительный объект усилий, стабильность которого сохраняется в редких случаях нашей волей, но в массе своей, целесообразностью самой иллюзии, поддерживающей массовую субъектность в состоянии относительной стабильности.

Что может выступать источником и смыслом нашей трансформации?

Очевидно, что психика сама инициирует собственную трансформацию, и этот процесс имеет множество целей, основная из которых — формирование целостного психического субъекта.

Определяющим фактором эволюции психики выступают нуменозные архаические образы (Юнг, 1952). Эти образы трансцендентны побуждениям, они ограничивают и координируют последние; в случае развития психопатологического процесса, такой координации не наступает, в следствие чего побуждения приобретают хаотичный и неуправляемых характер, приближая сознание к пограничному или даже психотическому статусу.

В здоровой полноценно функционирующей психике первичные образы овладевают сознанием человека с инстинктивной силой, подчиняя себе в том числе и биологические побуждения. Такие образы возникают в психике в качестве архетипических манифестаций и нуменозных переживаний, которые традиционно выражаются в виде мифов, религиозных ритуалов и доктрин.

В природе этих образов заложен потенциал и сила направлять психическую энергию в то или иное русло. Если речь идет о внутренней трансформации субъекта, то образ перенаправляет энергию в направлении более интенсивного переживания собственной самости и ее проекций. В этой связи закономерно, что каждый наш поведенческий паттерн, каждая наша фантазия и мысль, галлюцинаторное наваждение или навязчивое желание берут свое начало в среде архетипических образов, и обладают собственныим желаниями и потребностями.

Именно эти образы, которые проявляют себя в качестве бессознательных мотивирующих и смыслоформирующих факторов, определяют содержание и феномены культуры и религии, общественные институты и структуры. Именно архетипические образы моделируют форму, структурирующую духовную энергию, присущую человеку.

Поскольку психика представляет собой замкнутую систему, циркулирующая в ней энергия не может просто исчезнуть — если она исчезает из сознания, то она закономерно появляется в бессознательном, но с той разницей, что ее последующая динамика выходит из сферы контроля со стороны субъекта и разума.

В бессознательном психическая энергия приобретает характер автономного функционирования, обогащая латентные психические комплексы и констеллируясь в виде архетипических образов и символов, соответствующих задачам индивидуации человека.

В отношении скрытой динамики психической энергии следует отметить важную функцию психического образа. Будучи по своей природе внутренним символическим объектом, он интегрирует в себе противоположные энергии в единое целое и задает через структуру символа определенный вектор развития. Следование за этим вектором последовательно трансформирует субъекта.

Трансформирующий образ определяется способностью перенаправлять поток психической энергии и изменять форму ее манифестации. Известная нам культура и религиозные традиции являются хранилищами преобразующих образов из прошлого. Так же мы можем говорить, что на протяжение истории человечества ряд образно-символических систем претерпел значительную трансформациюю

Некоторые из символических образов инвалюционировали, другая часть эволюционировала и изменилась. В обобщенном виде архетипические образно-символические системы (констелляции) проявляют себя в фигурах богов и богинь, в системах смысла, в социальных категориях и семиотических структурах.

Социальные и в особенности религиозные институты играют решающую роль в констеллировании трансформирующих архетипических образов, оказывающих преобразующее влияние на значительное число людей. Посредством ритуальных практик, медитаций и мистерий человек подготавливает свою психику к инициации в трансформирующий процесс, связанный с воздействием на сознание священных символов.

В том случае, если подготовка успешна (формирование условий, внутренней почвы для принятия образа), а мотивация человека адекватна — он может пережить преобразующее видение, нуменозный контакт с Силой, столкновение с тем, что не имеет рационального объяснения, т.е. объяснения с точки зрения социального субъекта.

Но внутренний, мистический, субъект, субъект, обладающий мистической идентичности, готов к восприятию архетипического послания, заключенного в структуру символа. Такое событие имеет все основания быть названным нуменозным — т.е. таким, которое потрясает рациональные и социальные основания человека, выводя его из сферы профанной реальности в область сакрального.

Со своей стороны, исторически сложилось таким образом, что религиозные институты и мистические традиции владеют столь мощными трансформирующими образами, что могут регулировать психическую энергию масс на уровне коллективной психики; они обладают исторически предопределенным правом на регламентацию контакта с Силами, стоящими за духовными символами. Контролируя коллективные психические констелляции, религиозные институты и инстанции способны аккумулировать в себе избыток архетипической энергии, которая в виде проекций транслируется в систему их последователями.

Что же касается универсального трансформирующего символизма, то очевидно, что в качестве такого универсального, «абсолютного» символа для западной цивилизации выступает фигура Мессии. Юнг видел в нем архетипическую манифестацию огромной силы, но высказывал предположение о его неполноте в связи с редуцирование теневого компонента. Именно нехватка тени лишает образ необходимой целостности. В частности, той тени, тех теневых компонентов, которые связаны с присутствием женского начала.

Пристальное всматривание в символизм образа Иисуса неминуемо намекает на все то, что он отверг своей миссией, а именно — мир и все утверждения власти и свещенства древних богов.