Create post
Стенограмма

Я тупой

Denis Kravtsov


Я тупой. Не в каком-то конкретном контексте и не в плане способности к восприятию, анализу и интерпретации импульсов и сигналов, поступающих от окружающей действительности. И даже Сократ здесь ни при чём. Это сложнопередаваемое ощущение, при этом, я уверен, знакомое многим. Ощущение щекотливое, будоражащее, мотивирующее и демотивирующее одновременно. Попробую объяснить.

Со всех сторон лупят волны информации. Гигантские волны. Причём это не просто слова, символы, биты и байты — всякая новость, мысль, идея эмоционально окрашена, провоцирует на реакцию, а иногда и требует её. На каждом шагу — актуальные сообщения из области геополитики, экономики, социальных настроений. Путин, Дугин, Сапрыкин и все, кто против, кризис — не кризис, Америка лучше нас и всё такое. Правды не знает никто, любой разговор заканчивается криками, и каждый всё равно остаётся при своём. Волны всё выше, море закипает, но конструкциям и механизмам, воздвигнутым в этой сфере человеческой жизни, в сфере высшего менеджмента, стихия давно не страшна. Там всё изящнее, запутаннее, сложнее и без подготовки лучше не соваться. Однако если ты не в теме — ты тупой.

С другой стороны — искусство. Здесь хотя бы не возникает проблем относительно понятия правды. А в остальном — бешеное цунами произведений с контекстами и без контекстов от доисторических классиков до контемпорари арта. Здесь можно воспринимать всё непосредственно, можно через призму некого концепта — при любом подходе малейшая попытка понять ставит тебя на тонкий канат, протянутый между идиотизмом и истиной. Что хотел сказать автор? Ничего он не хотел говорить, он рисовать хотел. Или танцевать. Дальше можно углубляться и рассуждать о том, почему крут тот или иной живописец, писатель, режиссёр, акционист. Почему меня одинаково радуют альбомы Джона Зорна, «Соломенных Енотов» и оперы Глинки. Или, например, недавно обсуждали с товарищами Анри Матисса и почему он хорош. Но сейчас не будем.

В настоящем мы наблюдаем синтез искусств, результатом которого становятся целые симплексы методов творческого выражения, где гранями являются текст, цвет, звук, тактильные, вкусовые ощущения.

На улице, особенно в Петербурге, можно встретить бродяг с таким неистовым месмерическим потоком, что беседа с ними мигом превращается в незабываемый перфоманс.

На твоих глазах рождается сказка, а иногда и целый эпос, живой, переливающийся, завораживающий. Но это не искусство. А если бы он предварительно анонсировал своё выступление, то тогда другое дело. И всё, голова кругом.

Недавно директор с прошлой работы написал мне подряд несколько витиеватых сообщений. Я решил, что это верлибр. Оказалось, что нет. Свалился с каната в очередной раз. То же самое в собственном творчестве. Есть задача — нет задачи. Есть — нет. Есть. Нет. Камю говорил: «Иногда мне необходимо писать вещи, которые мне самому до конца не ясны — но именно они и доказывают, что есть во мне что-то сильнее меня». Абсолютно поддерживаю эту позицию. А ещё мне не нравятся картины Матисса. А значит, я тупой.

При этом, что примечательно, максимальное приближение к абсолютной истине ощущаешь во время простых созерцательных прогулок по городу, коротких поездок на эскалаторе или занятий бытовыми мелочами.

В силу увлечения метареализмом (да и постмодернизмом вообще, чего уж там) и погружения в процесс создания некой интеллектуальной среды (которая начинается, конечно же, с себя) приходится ежедневно сталкиваться с философскими рассуждениями множества авторов. Бодрийяр, Беньямин (здесь можно вспомнить Майкла Палмера, который считает, что большинство имён гениев нашего времени начинается с «Б»), Альтюссер, Лакан, Витгенштейн, Делёз, Фуко и так далее, не говоря уже о ребятах вроде Ницше и Хайдеггера. И вот здесь очень тяжело, имея ограниченный запас времени, избежать судорожности и поверхностности понимания. Здесь волны уже не просто шумят и лупят, они буквально ебашат. И не хотелось бы закончить как герой Патрика Суэйзи из фильма «На гребне волны». Зачем здесь упоминается этот фильм? Вряд ли он возвращает нам ощущение реальности, а значит, не выполняет основную функцию искусства по Бодрийяру. А о чём ещё говорил Бодрийяр? Надо идти читать. А про сёрфинг поговорим чуть позже.

Чувствуешь себя тупой иголкой, скользящей по материи познаваемой реальности без возможности проколоть её, проникнуть в самую суть.

А если и удаётся сделать стежок, то нет никакой возможности понять, в какую сторону делать следующий и что за узор в итоге получится. А ведь это, наверное, важно.

Здесь ещё и профессиональная сфера вмешивается. Чем больше постигаешь тонкости мастерства переговоров, постановки и контроля выполнения задач, управления рисками и отработки возражений, тем больше вспоминаешь об инженерном образовании. И хочется вернуться к цепям Маркова, уравнениям Колмогорова и к задумчивой тишине лабораторий. Но с другой стороны — это слабость, блажь, некий вызов. Очередное распутье, очередная волна, накрывающая с головой, заставляющая барахтаться, задыхаться, выплывать.

Даже в бытовых беседах начинаешь задумываться о своей позиции, о смыслах и толкованиях. Остаётся ещё по Карпману каждый разговор разложить — и всё, труба. Жизнь превращается в детскую игру — прятки, пятнашки, казаки-разбойники среди имён, взглядов, поступков, теорий и практик. Мне вот, на данный момент подходит сёрфинг.

Сидишь на песке, с доской в руках, ждёшь волны. Той самой, своей, одной из немногих. Дожидаешься, подплываешь, ты уже на гребне. И падаешь. Мокрого, разбитого тебя выбрасывает на берег. Не та волна. Ситуация повторяется. И ощущаешь себя потерянным и глупым среди всего этого, везде хватая по верхам и не имея возможности окунуться куда-то с головой, пойти до конца, потому как велик риск ошибиться, упустить что-то важное без шанса вернуться. И из–за невозможности сделать этот выбор чувствуешь себя по меньшей мере странно. Тупым себя чувствуешь.

Какой из этого всего вывод? Вывод прост — есть, к чему стремиться, что преодолевать. Ведь в России (особенно в России) всё происходит через преодоление, вопреки, и, по всей видимости, это справедливо.

Всё ещё парит в небе горьковский Буревестник, которому смешны приведённые выше рассуждения. Пора составить ему компанию. И всё будет, как у Ерёменко:

Когда, совпав с отверстиями гроз,
заклинят междометия воды,
и белые тяжелые сады
вращаются, как жидкий паровоз,
замкните схему пачкой папирос,
где «Беломор» похож на амперметр…
О, как равновелик и перламутров
на небесах начавшийся митоз!
Я говорю, что я затем и рос
и нажимал на смутные педали,
чтоб, наконец, свинтил свои детали
сей влажный сад
в одну из нужных поз.

Текст Кирилла Александрова, фотографии Рустама Имамова.


Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Denis Kravtsov

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About