Donate

Взгляните на лицо. «Аустерлиц» Сергея Лозницы.

В своем документальном фильме «Аустерлиц», вдохновленном одноименным романом В.Г. Зебальда, режиссер Сергей Лозница, берет зрителей на экскурсию по бывшим немецким концлагерям. Однако все наше внимание будет приковано не к месту и оставшимся свидетельствам беспрецедентного насилия, творившегося в этом пространстве, а к посетителям этих достопримечательностей. Снимать не событие, а реакцию на него — известный прием документалистов. В советском кино это делали Герц Франк, Павел Коган и другие. У Лозницы событие не может быть предъявлено не из соображений оригинальности киновысказывания. После Холокоста нам осталась лишь пустота и невозможность обрести какое-либо исчерпывающее свидетельство. Персонаж Зебальда Жак Аустерлиц жаждет преодолеть пустоту собственной семейной истории, интерес к которой он подавлял на протяжении многих лет. Попытки героя романа обречены, так же, как и стремление зрителей понять, во что напряженно всматриваются люди на экране. «Замурованная пустота», присутствие чего-то такого, «что явственно наличествует, но остается сокрытым и недоступным» (1) — Лозница удивительным образом находит философской прозе Зебальда визуальное соответствие. Каждый новый найденный факт из прошлого семьи Аустерлица лишь увеличивает разрыв между ним и историей. Знание не приближает его к сути. Оно может лишь родить тусклую иллюзию сопричастности действий героя в настоящем действиям его погибших родителей в прошлом. Трагедия у Зебальда и Лозницы абсолютно статична — будь то кажущаяся беспристрастность потока сознания персонажей романа или неподвижная камера, фиксирующая происходящее на почтительном расстоянии общих планов. Связь романа и фильма прослеживается также на уровне структуры двух произведений. Бесконечно длинные предложения Зебальда рифмуются с длинными кадрами Лозницы.

Внешняя отстраненность режиссерского взгляда усиливается съемкой через стекло, листву, дверные проемы. Лозница сознательно лишает себе всех привычных способов общения со зрителем — закадрового текста и музыки, динамичного монтажа, крупных планов. Хотя эмоции авторы спрятаны, но не устранены из пространства фильма. Мы почти физически ощущаем, как его коробит от превращения концлагеря в объект массового туризма со всеми обязательными для него атрибутами — бесконечными селфи, непрекращающимися звуками мобильных, безучастным фланерством. Камера как бы случайно ловит брезгливые выражения людей при взгляде на места физических расправ, фиксирует каждый зевок слушающих про ужасы Холокоста, наблюдает за вечно жующими туристами, соединяя эти кадры с рассказом о голоде среди заключенных. Избегая морализаторства, режиссер доносит до зрителя неудовлетворенность практиками холокост-туризма, снижающими своим экскурсионным темпом и шаблонностью подачи необходимое здесь проявление эмпатии к жертвам.

Индивидуальная осмысленность вдруг пробудившаяся в Аустерлице контрастирует с коллективным беспамятством окружающих, «не желающих видеть того, что там можно было увидеть» (2). Как желание постигать знания, по Зебальду, изгоняется архитектурно-топографическими средствами из посетителей национальной библиотеки в Париже, так желание сопереживать и сочувствовать у Лозницы изгоняется из посетителей бывших

концлагерей самой досуговой формой, которую приобретает такая поездка. Режиссера волнуют не только «правила поведения» в местах подобных Дахау или Заксенхаузену: «Если бы вы могли не есть здесь, было бы здорово,» — звучит голос экскурсовода в кадре. Критика Лозницы более фундаментальна, он задается вопросом об осмысленности посещения мест памяти, об ответственности каждого, кто вошел через ворота с надписью “Arbeit macht frei” перед памятью о погибших. Сегодняшняя мемориальная культура стремиться вернуть индивидуальность каждой жертве. Лозница, солидаризируясь с этим стремлением, хочет видеть вместо толпы туристов индивидуумов, выстраивающих личные отношения с историей и памятью о трагических событиях прошлого. Какими средствами сегодня можно добиться этой цели — главный вопрос, остающийся со зрителем фильма Сергея Лозницы.

1 В.Г. Зебальд Аустерлиц. М.: Новое издательство, 2015. Стр. 38, 70.

2 Там же. Стр. 30.

Comment
Share

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About