В издательстве common place вышел сборник текстов панархистов-утопистов Вольфа (1878 или 1879–?) и Абы (1887–1964) Гординых, или просто Братьев Гординых, как они сами себя называли. Они основали Союз Пяти Угнетенных (Личности, Рабочего, Женщины, Угнетенной нации и Молодежи), Первый центральный социотехникум и написали множество теоретических работ («Беседы с
Книгу можно считать введением в творчество авторов: она содержит две главные утопии Гординых («Почему?» и «Страна Анархия»), а также и методологическое приложение («Манифест Пананархистов»), которое поможет разобраться в особенностях гординского утопизма. Предисловие составителя сборника Евгения Кучинова можно прочитать на КРОТе.
А мы публикуем отрывок из текста «Почему? или Как мужик попал в страну “Анархия”», который повествует о попадании простака по прозвищу Почему (которое он получил за часто задаваемые вопросы) в чудесную страну безвластия. Здесь ему встречается незнакомец, который отводит Почему к анархическим ученым, «специалистам по всему, что делается у диких народов».
Видит Почему большой, красивый дом, который весь утопает в зелени, в цветах.
— Это их дом? — спрашивает Почему.
— Что значит их дом! — не понимает незнакомый.
— Я спрашиваю, принадлежит ли этот дом ученым, их ли он?
— Я ничего не понимаю: как-то дом им принадлежит?
— Как не понимаешь, он их, они в нем живут.
— Как-то в доме живут? Рождаются-то и живут, а
— Ну, что они тут делают?
— Они тут сидят, пишут книги, читают, а народ слушает.
— А
— Как чей? Как все дома. А чей может быть дом?
— Я не понимаю, — сдался наконец Почему.
— Идем!
Они вошли.
Прошли они первую залу, видит Почему, все сидят и читают. Прошли они вторую залу, видит он, все сидят и пишут. Прошли третью, видит он, все сидят и слушают, а один, старик, стоит на возвышенном месте и говорит. А все кругом сидят и слушают. Временами записывают в книжки. Временами смеются.
Незнакомый, с которым он пришел, указывает ему на скамеечку, говорит:
— Вот здесь, садись.
Он сел на скамеечку перед маленьким, кругленьким столиком. Незнакомый уселся рядом с ним.
Он сидит и слушает. В зале тихо-тихо. Слышен лишь голос старика:
«Есть на белом свете еще несколько диких народов. Они обитают в Европе. Нравы у них суровые. Они злые, мстительные и гордые. Считают они себя “культурными народами”. И есть у них цари, президенты, государства, республики, правительства постоянные и временные правительства».
— Что такое царь? — спрашивают ученики.
— Царь, — отвечает старик, — это человек, который глупее всех остальных, а думает, что он умнее и лучше всех, и он всеми командует.
— А что такое президент? — спрашивают опять слушатели.
— Президент, — отвечает старик, — это то же самое, что царь, но выбранный царь, и выбирают его на три года, или на семь лет, чтобы он ими командовал.
— И к чему они его выбирают, чтобы он ими командовал?
— Разумеется, что он им не нужен; за то они дикари, что выбирают таких, которых им не нужно.
— А что такое правительство? — спрашивают дальше слушатели.
— Правительство — это несколько человек, которых царь выбирает, или часть, маленькая часть из народа выбирает, которые ничего не делают, а то и дело приказывают, что им вздумается, что им взбредет в их «правительственную голову», и все обязаны их беспрекословно слушаться, им повиноваться.
— А на что им это правительство? — недоумевают слушатели.
— Конечно, оно им не нужно. Правительству народ нужен. Без народу оно существовать не может, ибо если народ им кушать не даст, то они, все правители, с голоду помрут. А народу правительство нужно, как здоровой ноге костыль.
— Так на что же они их выбирают?
— На то же, они дикари. Или они дикари, потому что они их выбирают, или они их выбирают, потому что они дикари, — сказал учитель, смеясь.
Общий смех.
Незнакомый встает.
Старик его спрашивает:
— А что ты хотел сказать?
— Я хотел тебе сообщить, что к нам приехал один из тех диких стран.
— Как? Из тех народов? Вот интересно. Скорей привели его сюда, пусть он вам расскажет про их дикое житье-бытье, — сказал обрадованный, сияющий старик.
— Он здесь. В зале.
— Где? — был общий вопрос.
— Вот он сидит.
Старик сошел с кафедры. Подошел к Почему. Поздоровался с ним.
— Ты из тех диких стран?
— Я не знаю, наши говорят, что они не дики.
— Они дикие народы. Это ничего не значит, что они говорят. И сумасшедший никогда не знает, что он сумасшедший.
Все смеются. Почему тоже смеется.
Старик: «Как тебя зовут?»
— Меня зовут Почему!
Старик: «А почему тебя зовут Почему?»
— Я сам не знаю почему, может потому, что я все спрашивал «почему». Мне многое у нас не нравилось, и я все спрашивал почему оно так, а не иначе.
Старик берет большую книгу и пишет:
«Кто из диких народов задает вопросы и хочет чтобы все было по-иному, того они называют Почему».
— Ну, расскажи нам про их жизнь, про их быт, про их дикие, суровые нравы, и про их беспорядки.
— Я не знаю с чего начать?
— Из какого ты города?
— Наш город назывался Кривда.
Старик подошел к стене. На стене висела огромных размеров выпуклая карта, окрашенная в разные цвета. Поискал, поискал, — уставился пальцем, и сказал:
— Вот он откуда.
Слушатели его окружили. А он пояснял:
— Видите, вон черное, там живут те дикие племена, у которых есть цари. Видите — синее, там живут те дикие народы, у которых есть республика. А вон видите розоватый цвет — там живут те дикари, у которых демократические республики. А вон видите, красное — вам живут те дикари, у которых временные правительства, революционные правительства.
— Ну, Почему, расскажи! — стали все его просить.
— Я не знаю с чего начать, — был его ответ.
— Как не знаешь? — сказал старик, — что расскажешь нам, все интересно будет. Я про них, про тех дикарей много книг читал, много и сам написал, но никогда у них не был. Я боюсь ехать туда, к дикарям.
— Чего бояться?
— В книгах пишут, что они все разбойники, все убийцы. И кто у них убивает 100 000 тысяч людей, тот у них героем называется, а после и царем становится. Они этим убийцам и памятники воздвигают.
— Нет. У нас не все убийцы, а есть и воры.
— Убийцы я знаю, что это такое, я про них читал, они по вашему называются солдатами, офицерами, генералами, главнокомандующими, военными министрами. Это я знаю. Но что такое воры?
— Как что такое воры?
— Ты объясни нам это слово. Мы его не понимаем. Убийца знаю, у вас этому учат, три года учат этому, как быть убийцей. И все обязаны этим быть, у вас есть воинская повинность, т. е. «разбойническая повинность». Но, что такое воры — я не знаю.
— Как, не знаешь! Вор это тот, кто приходит ночью, взламывает замок и крадет все, что находит.
— Я ничего не понял.
— Как ничего не понял?!
— Да я же говорю тебе, что я ничего не понял. Ты говоришь, вор приходит ночью и ломает замок и крадет. Что такое вор? Что такое замок? И что такое крадет? Я ничего не понял. Ты говоришь непонятные слова.
— Как ты не знаешь, что такое замок?
— Конечно не знаю.
— Замок это такой железный, и наверху изогнутый, и им запирают дверь на ночь.
— Я не понимаю, что такое замок. Нарисуй мне, вот тебе карандаш.
— Я рисовать не умею. Я не учился.
— Он рисовать не умеет!
Крикнули все разом в удивлении, переглянувшись.
— У вас не учат всех в школе?
— Нет.
Ученый пишет в книге:
«У дикарей не учат в школах».
— А школы есть?
— Есть.
— А кто в них учится?
— Только богатые.
Все ахнули от удивления.
— Вот странные люди, вот дикие люди, народ не учится в школе!
— А что такое замок, — я все же не понял.
— Замком запирают дверь ночью.
— Зачем ее запирать?
— Как зачем, чтобы воры не пришли.
— Да пусть придут.
— Как пусть придут, они все утащат.
— Да пусть тащат. Зачем им тащить то?! Бесполезный труд.
— Как пусть тащат! Да это ведь мое, а он приходит и берет.
— Как это твое, и он берет?
— Ну, например, это мой сапоги, а он их берет.
— Как они твои? Они сапоги и только. И зачем они ему. Пусть пойдет на склад и возьмет себе.
— Ну, например, это мой дом…
— Как это твой дом. Я понимаю: твой сын, твоя дочь, твой отец, твоя мать, — а как он их возьмет себе. А дом — как же он твой: ты его родил что ли?
Ученый старик пишет поспешно в книге: «У диких народов существует поверье, что они рождают свои дома, и они их, у каждого свой дом, как у нас мать своя».
— Нет, не так, — перебивает его Почему, — я его не родил, я его купил.
— Как ты его купил?
— Я дал за него деньги.
— Ты дал за него деньги, а дальше что?
— Ничего, он мой.
— Что ты с ним делаешь?
— Я с ним ничего не делаю. Я живу в нем.
— Как ты живешь в нем?
— Как-то человек «живет» в доме?
— Он мне и по дороге это сказал, но я ничего не понял, — вставил незнакомый.
Ученый пишет в книге:
«У диких народов существует поверье, что люди живут в домах, как в раковинах, или как черепаха в своем щите».
— Нет, не так, — возражает Почему. — Кто дает деньги, тот покупает или снимает себе квартиру.
— Как снимает, что снимает, что надо снимать, чтобы там жить?
— Ничего не снимают, а только деньги платят.
— Я не понимаю, — сказал с отчаянием ученый. — Ты нам раньше объясни, что такое вор, может тогда я и это пойму.
— Кто сам берет. Приходит ночью и крадет, тот вор.
— Зачем ему ночью прийти, пусть придет днем.
— Днем он боится.
Ученый поспешно пишет в книге:
«У дикарей есть люди, которые днем боятся ходить, а ходят только ночью».
— Нет, не так, он не боится ходить днем, а боится воровать днем, увидят и посадят.
— Кто его посадит?
— Городовой его посадит.
— Что такое городовой? — спрашивает с досадой старый ученый, который видит, что он тут ничего не поймет. — Слишком дики эти дикари, чтобы человек не дикарь мог их понять, — думал он про себя.
— Городовой это человек, который сажает воров в тюрьмы, а сам стоит на улице, на посту, — сказал Почему убедительно, с гордостью, сознав что он столько знает, а тот ученый ничего не знает.
Ученый с досадой берет книгу и пишет:
«У дикарей есть два рода людей, один род: стоит на улице и сажает в тюрьмы; другой род: сидит в тюрьмах».
— Нет, не так! — вышел из терпения Почему, — городовой это стражник, околоточный, десятник.
— Я не знаю, что это такое, — сказал, усмехаясь, ученый, — у нас таких людей нету. Но скажи мне: городовой это выше президента или ниже, это министр, или выше чином министра?
— Это одно и то же, — сказал наконец Почему, хотя и знал, что это не точно, но неловко было ему, чтобы он не умел объяснить, что такое городовой.
Ученый с удовлетворением пишет:
«У дикарей городовые называются министрами, а некоторые министры называются городовыми».
— Это не совсем так, — спохватился было Почему.
Но ученый заупрямился:
— Как не так! Это так и есть!
«Можно сказать: товарищ министр, а можно сказать: товарищ городовой. Я знаю. Я читал про тех дикарей много книг», — подкрепил свои слова старый ученый ссылкой, на прочитанные им книги.
У Почему не хватило мужества оспаривать, а чтобы выйти из положения он добавил:
— Городовой это маленький министр, министр это большой городовой.
— Я так и написал, — сказал ученый торжествующим тоном, — А теперь объясни-ка мне, что такое вор, у нас таких нету и никак не поймешь.
— Да я же сказал: вор — это тот, кто берет мое…
— А откуда у тебя твое, ты ведь его тоже брал и ты тоже вор. И все у вас воры.
Ученый обрадовался своей находке и пишет в книге:
«У дикарей все люди воры. Можно их назвать просто дикарями, и можно их назвать, по-ихнему, ворами».
— Нет, это не так, — оспаривает Почему, — я же купил и брал, а он крадет.
— А что такое крадет? — опять не понимает старый ученый.
— Крадет — это берет ночью, когда никто не видит.
Ученый обрадовался и со светлой улыбкой на устах и в глазах он занес в книгу:
«У тех диких народов есть люди, которые крадут, берут днем, и есть люди, которые крадут, берут ночью».
— Нет, не так, — чуть не рассердился Почему на недогадливость старого ученого. — Если покупают, то это не воры.
— А если покупают, то разве брать не приходится? — спрашивает озадаченный ученый.
—Приходится, — отвечает хладнокровно и смущенно Почему, чувствуя, что ученый берет верх.
Я так и напишу:
«У тех дикарей все люди воры, но есть воры, которые покупают и крадут, и есть люди, которые не покупают и берут, крадут».
— Нет! Это не так! — заупрямился опять Почему, чувствуя прилив задора, — когда покупаешь и берешь, — ты не вор. У нас так понимают. Это по закону, — он прибавил, чувствуя слабость довода. — А если не покупаешь и берешь, это против закона, и ты вор.
— Я так и напишу, — сказал ученый твердым и решительным голосом. — Я так и напишу:
«Есть воры, которые крадут по закону, и есть воры, которые крадут без закона».
— Пусть будет так, — сдался наконец Почему.
— А теперь объясни мне, что такое замок? — сказал ученый мягким, умоляющим голосом.
— Замок висит на двери, замком запирают все. Даже маленькие дети у нас знают, что такое замок.
— Что, — спросил ученый, — у вас и маленьких детей держат под замком?
— Нет. Замком запирают дверь, чтоб никто не мог открыть.
— Зачем вам так запирать, чтобы никто не мог открыть?
— Как зачем? Чтобы никто не влез!
— Куда, чтоб никто не влез?
Зачем им лезть, когда можно войти через дверь?
— Нет. Дверь затворена замком.
— Я так и напишу.
Пишет:
«У тех дикарей запирают двери, и лезут через окна».
— Нет, не все лезут, а только воры.
— Ты мне опять с этими ворами. Я опять ничего не понимаю, — проговорил сердито учетный. — Ты сегодня устал, поэтому не можешь разъяснить толково. Иди, отдохнешь и завтра придешь. Расскажешь, и я все в книгу и впишу. Нам это очень смешным кажется, как вы двери запираете.
Почему распрощался и вышел вместе с тем незнакомым, с которым он сюда пришел.
Купить книгу можно в московском магазине «Фаланстер» или заказать по почте: order.commonplace@gmail.com.
