«Районы … города будут соответствовать самым разным чувствам, которые время от времени безотчетно охватывают нас в повседневной жизни: Причудливый Квартал — Счастливый Квартал (специально отведенный для жилья) — Напыщенный и Печальный Квартал (для чрезмерно послушных детей) — Исторический Квартал (школы, музеи) — Полезный Квартал (больницы и мастерские) — Зловещий Квартал и так далее».

Иван Щеглов «Катехизис нового урбанизма» [1].

В рамках серии дискуссий и публикаций «Зловещий квартал и так далее» мы хотим призвать к не самым очевидным логикам размышления о городе и его маршрутах: забытым, периферийным или еще не существующим, требующим воображения. Что, если воспринимать город как скопление различных аффективных зон? Что, если взглянуть на перемещения по городу как на партитуру — музыкальную или хореографическую? Как на сложно устроенное поле микрополитик и конфликтов, а также возможность для возникновения новых форм общности, в том числе через совместные художественные действия? Или как на поле для тренинга различных практик по расширению представлений об окружающем пространстве и о том, как его можно мыслить и проживать?

«Зловещий квартал» будет сопровождать и дополнять «Лабораторию прогулок» — мультидисциплинарный проект, отталкивающийся от различных партизанских способов пересмотра устоявшихся городских маршрутов, ритуалов и социальной хореографии через создание условий для дискуссии и взаимодействия. «Лаборатория прогулок» реализуется в виде нескольких протяженных во времени тематических лабораторий и одиночных художественных акций в городском пространстве и представляет собой своеобразный эксперимент по формированию уникальной системы связей, событий, ожиданий и эмоциональных привязанностей, благодаря которым городская среда снова сможет обрести себя как место и пространство общности. Результатом проекта станет коллективная выставка, которая будет включать в себя документацию лабораторий и отдельных работ, а также близких по форме и смыслу локальных художественных проектов.

Мы открываем серию тематических публикаций вводным текстом от кураторской группы проекта: Марины Исраиловой (М. И.), Егора Рогалева (Е. Р.) и Ивана Шатравина-Достова (И. Ш.–Д.). Редактура: Дарья Гетманова.

Е. Р.: Глобализированный мир все больше организует себя так, чтобы быть видимым и запечатленным, благодаря чему различия и свидетельства локальной истории постепенно подменяются собственными репрезентациями. Метафорой этих процессов становится образ подсвеченного здания или памятника: подсветка автоматически делает объект привлекательным для фотосъемки, но в тоже время приводит его образность в соответствие с требованиями потребительского запроса, помещая такое изображение в разряд открыточной фикции или декорации.

По мнению французского этнографа и антрополога Марка Оже, фикция «уже не только задает кавычки, а просто поглощает реальность, намереваясь преобразить ее»[2], в результате чего пространство современных городов постепенно становится «не-местом» — отчужденной территорией кратковременного и анонимного пребывания, лишенной уникальных сенсорных параметров и аффективных характеристик, которые могли бы обеспечить устойчивую эмоциональную связь. Передвижение в такой зоне формализуется через потребление упрощенных стандартизированных нарративов и впечатлений. В Санкт-Петербурге это проявляется достаточно наглядно: современная картография и инфраструктура города во многом формируется и развивается благодаря туризму.

И. Ш.–Д.: При этом Петербург, как искусственно созданный город представляет собой множество сшитых разнородных пространств. В то же время, это множество постоянно игнорируется непрерывностью и скоростью туристической стандартизации.

Прогулка — недопустимо медленное искусство, ведь чаще всего мы гуляем пешком. В трении с городом наши ноги и другие части тела обнаруживают, что никакого города не существует. Их опыт подсказывает нам, что мы непрерывно мигрируем между разными пространствами, каждое из которых обладает своими физическими и символическими свойствами.

Выстраиванию границ и пограничных переходов служат системы коммуникации. С помощью светофоров, радиоволн, камер наблюдения, мостов, кабелей связи создается единый нарратив городского пространства. Скорость этих систем стремится к световой, что приводит к очищению пространств, коммутации которых они служат. Так появляются пустыри.

Пустыри — дыры на границе пространств. Не относясь ни к одному из них, пустырь оказывается незаметен для единого городского нарратива. Пустырь поэтому самое ценное место для прогулки. Гуляя там, мы обнаруживаем, что пустыри не бывают пустыми. То, чем они наполнены — это, например, движение, случившееся между двумя зафиксированными камерой наблюдения кадрами.

Обнаруженные свойства этих пространств помогают выстраивать новые связи и границы друг с другом и с ментальным пространством гуляющих.

М. И.: Городские, воображаемые и звуковые маршруты предлагают нам разные способы осуществиться, практиковать себя: прогулка всегда осуществляется кем-то, но этот кто-то и сам осуществляется прогулкой, в прогулке.

В этих процессах участвует множество акторов: городская среда, способы перемещений, аффективные реакции, воображение, политики тела и политики среды, память, звуки, теории и их применение, карты и маршруты, спутники и прохожие, тропинки и тупики, желания и прогнозы.

Е. Р.: «Действие создает деятеля; продукт — производителя, жест — художника, манифестация — активиста»[3]. Так же путешествие (реальное или воображаемое) создает и собирает того, кто его осуществляет. Перемещение в пространстве, пусть даже и виртуальное — это постоянная пересборка тела и его нарратива о самом себе. Акторно-сетевая теория предлагает целый спектр концептов для сборок, в которые наши тела включаются перемещаясь по своим маршрутам, начиная от собственно сетей и заканчивая потоками, дробностями, тропами и модусами упорядочивания. Прогуливающийся человек всегда соединяется и взаимодействует с тем, что его окружает, образуя временные сцепки с поверхностями, по которым идет, с атмосферой, с естественным освещением или светом витрин и фонарей, с растениями, архитектурой, звуками, запахами, со знаками и метками, которые считываются на пути, с другими людьми или животными. Прогулка таким образом всегда разворачивается в определенном историческом и социальном контексте.

М. И.: С одной стороны, образ человека на прогулке, фигура гуляющего всегда спектакулярны: город предстает сценой, паноптикумом, где обозрению доступны все и для всех. С другой, за этой открытой сценой возможны и стратегии невидимости, и скрытое наблюдение, взгляды, которые никому незаметны и/или делегированы нечеловеческим зрителям. С третьей, в прогулке есть и то, что ничьему взгляду недоступно, поскольку развивается в иной, невизуальной, парадигме: проживается телесно, аффективно, звучит, вибрирует, касается. При этом сама склейка различных пространств в искусственно созданном городе изоморфна отношению внутреннего и внешнего, видимого и невидимого, субъекта и мира.

Тело, видимой — и одновременно мнимой — границей которого является кожа, живет как сложное удержание разнообразных, но скрытых множеств. Так же как и город, улица и маршрут являются сборками множества сред, потоков и объектов. Выходит, что тогда ни одна из прогулок не является одинокой: человек на прогулке это всегда динамическая встреча множества со множеством. Нам интересен процесс наблюдения за тем, как выстраиваются отношения между этими сложными структурами и пространствами, о чем они говорят нам, какими языками, как меняются и меняют среду, какие коды доступа и способы взаимодействия предлагают — и кому.

Как художественный медиум прогулка имеет долгую историю, хотя в первую очередь искусство прогулки связывается для западной культуры с искусством мыслить, беседовать, вступать в диалог. Так или иначе, публичное размышление речевыми или иными художественными средствами возвращает нас к самой идее-архетипу города-полиса, города как политического. И, следует оговорить, — и в исторических полисах, и в современных городах это пространство политического распределено не между всеми и неравномерно.

В истории современного искусства и активизма прогулка как метод часто используется как способ проявить эти зоны распределения, очертить их или попытаться сместить или взломать. От футуристских выходов на городскую сцену до «Венской прогулки» Гюнтера Брюса или возгласа «Я гуляю!» знаменитой беларуской протестантки, 73-летней Нины Багинской, в ответ на попытку ее задержания, — прогулки и политика в различных вариантах соотношений, но тесно связаны друг с другом как реализация права на город, на память, на голос.

Е. Р.: В беседе с философом и социальным теоретиком Еленой Трубиной, опубликованной в одном из номеров «Художественного журнала»[4], куратор Виктор Мизиано обращает внимание на традицию сотрудничества художников с жителями неблагополучных кварталов, их включения в социально-ориентированные проекты (community based projects), связывая ее «со стремлением людей вернуть себе город снизу, создавая маршруты и производя пространства». Мизиано справедливо отмечает, что «сама эта установка отдать художественный ресурс сообществу находится в прямом противоречии с ценностями субъекта тотального капитализма, не склонного смешивать свои деловые интересы с общественными». При этом «в коллективной и подвижнической практике паблик-арта нет той ставки на персональный риск и трансгрессивный жест, которую мы видим в городском акционизме и стрит-арте, что подчас позволяет расценить их как специфический извод неолиберальной индивидуалистической аффектации».

В своё время установки ситуационизма и акционизма можно было считать прорывными, но сейчас мы находимся в совершенно иной культурной ситуации. При этом потенциал разных партиципаторных практик, несмотря на их долгое существование в современном искусстве, только начинает проявлять себя, особенно в российском контексте.

Наш проект можно рассматривать в первую очередь как эксперимент и исследование, которое поможет прояснить, как сегодня может осуществляться прогулка, понимаемая как коллективное художественное действие. В этом эксперименте для меня одним из ключевых моментов является сопоставление прогулки с письмом и мышлением. Важно отметить, что я исхожу из материалистического понимания мышления «как способа действия тела»[5], которое предложила Елена Петровская в одной из наших предыдущих дискуссий. И очень важно, чтобы подобные сопоставления происходили на фоне ясного представления об актуальном положением вещей, исходя из того, что «все мы уже находимся внутри глобальной технической системы. Поэтому и ее развитие, особенно для людей, отличается от прогресса, предполагающего линейное улучшение. Линейного улучшения нет, а есть эмерджентное усложнение»[6].

Хочу вкратце упомянуть некоторые проекты, с которыми мы сейчас работаем и отметить их важные характеристики. Звуковые прогулки Марины Карповой несмотря на то, что отталкиваются от давно существующей традиции, в итоге осуществляют то незаметное, но необходимое смещение в режиме слушания, которое требует нового переозначивания слышимого. Критическое внимание Ильи Долгова к городской фауне и искусственным системам озеленения тоже производит определенный сдвиг восприятия и дает возможность расширить наше понимание того, как устроен современный мир. Перформанс «Что вообще происходит?» в коллективном прогулочном формате работает как интересное смещение привычного опыта чтения, голоса и движения. При этом художни_цы подходят к этому действительно экспериментально, не используя готовые и заранее заданные схемы и постоянно прощупывая собственный метод.

Я очень надеюсь, что предстоящие дискуссии и тексты, где будут представлены разные, подчас несогласующиеся и не сходящиеся друг с другом позиции, смогут обогатить и дополнить описанную и заявленную нами проблематику.

Примечания:

[1] Щеглов И. Катехизис нового урбанизма // Художественный журнал № 24, 1999. Доступно по http://moscowartmagazine.com/issue/75/article/1629

[2] Оже М. От города воображаемого к городу-фикции» // Художественный журнал №24 1999. Доступно по http://moscowartmagazine.com/issue/75/article/1623

[3] Шурипа С. Не существует никакого ситуационизма… // Художественный журнал №79-80, 2010. Доступно по http://moscowartmagazine.com/issue/17/article/236

[4] Турбина Е. Город: стратегии и тактики // Художественный журнал №89 2013. Доступно по http://moscowartmagazine.com/issue/8/article/86

[5] Дискуссия «Нормативность и подрыв» из серии «Меняющийся ландшафт», 17 июня 2020. Доступно по https://www.youtube.com/watch?v=3r2npLpN3QE

[6] Агентство сингулярных исследований, Максимов Д. Далекое настоящее // Художественный журнал №99 2016. Доступно по http://moscowartmagazine.com/issue/39/article/783