Анастасия Толчнева известна многим по проекту Lovozero. В начале июня она выпустила свой дебютный альбом Moroka, который «Цивил» считает одним из главных релизов месяца. Они узнали у Насти, как создается ее музыка.
Твоя музыка состоит из двух компонентов: электронные звуки и этника. Что появилось в твоей жизни первым?
Все мои интересы развиваются в едином потоке, поэтому очень сложно вычленить что-то основное или первое. Культура, в которой я воспитана, достаточно эклектична и вся полнота этой эклектики отражается в том, что я делаю.
Я думаю, что интерес к экспериментальной музыке имеет корни в моих телесно-ориентированных практиках. Я около восьми лет занимаюсь современным танцем и перфомансом, что сильно повлияло на формирование моей идентичности. В целом я на сцене с семи лет или даже раньше. Для меня это очень понятная среда. Мой способ пения появился из знакомства со своим телом, его историей. Я занималась в детстве академическим вокалом, но сейчас это совершенно не актуально. Навыки обновились, я стараюсь поддерживать больше естественности в голосе.
В интервью о проекте «Тихие камни» ты говорила, что вокал в нем появился после одного из путешествий по России. Проект Lovozero начался тоже в этом путешествии?
Ну да, есть какое-то прямое наследование от «Тихих камней». Оба проекта связаны с конкретным путешествием на Кольский полуостров, но Lovozero — это уже следующий этап моего развития. Тексты в этом проекте связаны с
Ага. Вот как раз тогда следующий вопрос по поводу песен. Как часто ты слушаешь народные песни или ходишь на живые выступления?
Несколько раз в году я прихожу к руководителю ансамбля «Сирин» Андрею Котову и учу новую песню, а потом весь год пою ее для себя. Это несет какой-то очень личный характер. Культурные мероприятия в таком жанре меня не особо привлекают. Я больше люблю, когда песня случается где-то «спонтанно» с людьми, которые не возводят пение в статус искусства.
Другая ситуация с электронной музыкой. Я этим очень жадно интересуюсь именно в рамках искусства. Посещаю много разных мероприятий, в последние годы преимущественно в контексте саунд-арта и современной академической музыки.
В прошлом году я делала лабораторию, где мы в вольном потоке исследовали возможности голосового звукоизвлечения. У нас прошло несколько таких сессий.
Давай немного вернемся к Lovozero. Как вообще создаются такие композиции? Верно ли я понимаю, что некоторые фоновые звуки записаны вживую?
Да, звуки или синтезированы, или записаны.
Как создаю? У меня сначала появляется какой-то чувственный замысел, что ли, который движет процесс. Очень интуитивно подбираю сетап для работы, он каждый раз разный. Я оставляю много места для импровизации, из которой потом вычленяю важные для меня моменты. Это кропотливый и очень долгий процесс, никогда не бывает дедлайна. Moroka я два года писала, пока не пришла уверенность, что она завершена.
Как ты понимаешь, что дело завершено? У тебя есть стандарт качества или все чисто на интуитивном уровне?
Пазл должен сложиться. Это действительно интуитивное чувство. Все начинается дома, потом я переношу материал в студию и работаю уже над качеством звучания. Но все зарисовки я делаю у себя в компьютере, где бы ни оказалась в этот момент.
Финально все сводится уже непосредственно в студии?
Так произошло с этим альбомом. Да. На студии MONOLEAK. Это мои друзья. Они позволили мне ночами сидеть и ваять свою музыкальную скульптуру.
Есть ли человек или образ, о котором ты думаешь в процессе создания?
Подобные мысли могут промелькнуть, но они не основные. Очень много образов и переживаний может возникнуть в процессе создания. Не бывает, что есть какой-то один адресат. Обычно я работаю с интенцией, которая запустила весь этот процесс. Как я думаю постфактум, Moroka стала неким посвящением всему, живому и неживому.
До Moroka и Lovozero были «Тихие Камни». Это дуэт, который ты делала вместе с Moa Pillar. Почему вы решили переключиться на два раздельных сольных проекта?
Федя начал сольную деятельность до «Тихих Камней». Сам же проект как-то вырос из наших путешествий совместных. Путешествия закончились — проект закончился, мы его отпустили.
Мы вообще не планировали освещать проект изначально. Это был наш диалог. Случайно получилось, что о нем узнали другие люди. Прекрасно, что он срезонировал в свое время. Ничего страшного, что так все трансформировалось. Жизнь продолжается.
У тебя есть еще один проект save.co.lab. Расскажи, пожалуйста, подробнее.
save.co.lab мы сделали с коллегами по перформативному цеху, если можно так сказать. Он вырос из интереса к интеграции научного и перформативного искусства. У нас есть несколько проектов. Корнем работы является интерес к взаимодействию человеческого тела, человеческой реальности с ее переживаниями и многослойностью процессов в теле, и материальной вселенной. Оно может проявляться в совершенно разных формах. На данный момент у нас два реализованных проекта, один из них 50Hz. В нем основным объектом является электромагнитное поле. Перформеры взаимодействуют с ним за счет магнитов и металлических конструкций. Все превращается в такой движенческий звуковой процесс.
Я так понимаю, что тема современного искусства тебе достаточно близка.
Да, я бы сказала, что это в основе моего мышления.
Видео тоже часть современного искусства. При этом у Lovozero нет своего клипа. Как так получилось, будешь ли ты их снимать?
В моем понимании создание видеоконтента и, в особенности, клипов — вынужденная мера. Все
То есть к альбому Moroka можно ждать клипы?
Шанс есть, да.
На твой взгляд, какая из композиций альбома больше всего достойна клипа?
Я думаю о двух композициях. Volosy и Krasota. Они лежат в основе альбома.
Что самое сложное в написании альбома Moroka?
Как назвала, так и поплыла. На самом деле это было два года мороки. Очень было много у меня сопротивления материалу, который получался.
То есть он тебе не нравился?
Он вызывал смешанные чувства, скажем так. Это было связано с очень сильными переживаниями личными, с изменением восприятия мира, людей, моей идентичности, социальности. Все эти трансформации отражены в том, как я создавала этот альбом и каким он получился. Все очень сопряжено. Поэтому процесс был непростым, и он, кажется, еще не закончился.
Я сделала все, что могла. Дальше музыка живет своей жизнью. Отражается в других людях, и это очень важно. Вообще, я порой сомневаюсь, что от меня что-либо зависело. Иногда немножко чувствую себя человеком, который помог этому произойти, но не является основным действующим лицом.
Какие планы на будущее у проекта Lovozero и конкретно у Насти? Какой следующий шаг ты думаешь сделать?
У меня планы продолжать свои персональные исследования и открытия. Отдых только снился. Уже есть ощущения нового материала. И в сфере альтернативных проектов тоже. Достаточно много идей, которые хочется реализовать, и есть энергия, так что все продолжается.
Это будет похоже на Moroka?
В
И на эти радикальные изменения, тебя что-то вдохновляет или это все внутреннее?
Не бывает такого, чтобы я вдохновлялась формами, которые получаются у других людей. Но меня могут вдохновлять идеи. Вот в последний период меня все больше и больше интересует технологический дискурс, конфликт развития человека в технологическом пространстве. Я много читаю специализированной литературы, встречаю идеи на эту тему. Они питают мои новые замыслы.
Если бы я дал тебе миллион долларов, на что бы ты его потратила?
Давай начнем со ста тысяч. Мне надо собрать нормальный сетап. Это то, над чем я сейчас работаю. Он необходим для реализации задуманных планов. Еще я в последнее время активно обратилась к синтезу, поэтому интересуют некоторые модели синтезаторов.
А остальные девятьсот тысяч положила бы в банк. Потом решу.
Если бы ты знала все, что ты знаешь сейчас. Ты бы что-нибудь поменяла в проекте Lovozero?
Пожалуй, нет. Ни о чем я не жалею. Все произошло вовремя. Идем дальше.
Презентация альбома в Москве состоится 5 июля.
