Никогда ещё культура так пристально не интересовалась проблематикой пола как в последние несколько десятилетий. Появилось даже самостоятельное (и щедрое в смысле раздачи и проедания грантов) междисциплинарное направление — гендер, исследующее проблему взаимоотношений полов на всех уровнях бытия. И это не удивительно, потому что именно сейчас, в начале III тысячелетия, в астрологической точке перехода эпохи Рыб к эпохе Водолея, наблюдается интенсивная мутация мировоззренческих моделей человечества и формирование духовной матрицы человека будущего. А революционная смена интеллектуальных парадигм напрямую связана с проблематикой пола, являющимся камнем преткновения для аутентичной теории познания. Ибо не бывает абстрактного человека, так сказать, человека «вообще». Все мы рождаемся мужчинами или женщинами, а значит, наше существование изначально неполноценно, раздроблено, половинчато. Каждый из нас, являясь мужчиной или женщиной, коммуницирует с окружающим миром в ограниченном формате восприятия, присущему определённому полу. Половая дифференциация выражается не только в разнице телесно-физиологических характеристик, но и обуславливает принципиальную несхожесть модусов восприятия мира. А доминанта одного из этих модусов, с необходимостью, приводит к искажённой картине мира, к торжеству нецелостного, ущербно-дуального взгляда на окружающую действительность.

Так, на протяжении длительного времени, человечество развивалось в жёстких рамках патриархальной (мужской) оптики восприятия (хотя, возможно, речь идёт всего лишь о тонкой инверсии и мимикрической операции: современная патриархальность есть ничто иное, как маска матриархата). Женский онтологический принцип был дискриминирован и вытеснен в коллективное бессознательное (отчего, кстати, и приобрел колоссальную власть над современным человеком). Интеллектуальной базой мужского (левополушарного) мышления явились наработки античной философии (Платон, Аристотель…), получившие развитие в Новое Время (Декарт, Бэкон, Гоббс…). Характерными чертами этой парадигмы являются рационализм, формальная логика, нездоровая страсть к стерильной упорядоченности, физическая сила и грубая экспансия. Поэтому, неудивительно, что история человечества представляет собой историю непрекращающихся войн и конфликтов. Эта история сплошных завоеваний, при том, что под этим понятием мы подразумеваем не только военные акции, но и концептуальную стратегию в области культуры: евроцентрическая гносеология является агрессивной по-определению, так как ориентирована на подчинение сил природы и использование её ресурсов в прагматических целях…

В XX веке наступает вагинальная революция, то есть «гендерный перелом»: актуальная (мужская) фаллоцентрическая модель восприятия мира терпит крах. В различных сферах культуры обнаруживаются ростки иного мышления, подразумевающего легитимацию всех вытесненных и репрессированных на протяжении «мужской» истории векторов правополушарной мыслительной стратегии, присущей женскому модусу восприятия: иррационализма, интуиции, спонтанности, живого хаоса, парадокса. Как наивный контрапункт диктатуре патриархального расизма расцветают альтернативные телесные практики, когда-то маркируемые (тотальным традиционализмом) как перверсивные, а ныне с благославления тотального же неолиберализма обретающие легитимность: трансвестизм, гомосексуализм, унисекс, киберсекс, радикальные версии феминизма, и т. д. Экспериментируя со своей телесной идентичностью, представители некоторых нонконформистских тусовок бросают вызов тотальному засилью гомогенной системы мышления… Надо отметить, что этот вызов часто набирает немыслимые обороты и тогда, мы становимся свидетелями обратной репрессии — репрессии, направленной против мужского модуса бытия. Женщины приступают к тотальной психогенной кастрации мужчин посредством подражания последним, вытесняя их из их “искомых” ментальных территорий социума, следствием чего становится появление странного гибридного существа — муже-женщины (психотип радикальной феминистки) с травмированным фалло-вагинальным мышлением и неимоверно агрессивным отношением к «несправедливой» действительности.

Но в мутных водах циничной глобализации и ироничной постмодернистской эстетики, поощряющих и легитимирующих перверсивные проявления половой энергетики, начинают проступать и здоровые тенденции возврата к осознанию метафизики пола: тело, пол как критические точки биогенетической трансформации человека. Именно с тела начинается путь спиритуального преображения человека, эмоциональное описание и анализ которого стали уже общим местом в многочисленных герметико-эзотерических источниках.

Половое влечение есть не столько влечение к противоположному полу, сколько закамуфлированное влечение к иной системе мировосприятия, стремление познать опыт Иного.

Первично, это влечение имеет отнюдь не биологическую, а онто-гносеологическую окраску. Мужчина и женщина стремятся друг к другу по причине внутреннего беспокойного стремления к тайне. А тайна пребывает за границами нашей конкретной телесности, за форматом имманентности, в лоне инобытия, представленного противоположным полом как живым символом иного. Без соотнесения и интерактивного общения с этой мерцающей тайной не может быть и речи об адекватной (читай: подлинной) теории (само)познания.

В самом природном наличии полового влечения содержится колоссальный импульс к трансгрессии (термин Ж. Батая), т. е. пассионарная воля к пересечению границы собственной телесной природы с целью попасть в то, что не есть ты, в мир зазеркалья, в область никак не-опознаваемого человеческой чувственностью инобытия. Но инобытие не есть нечто принципиально отличное и бесконечно дистанцированное от нас Чужое. Нет, оно покоится в сокровенных областях персональной экзистенции, в несгораемом ядре истинного я, составляя иную половинку нашего целостного существа. Инобытие есть наше Другое, провиденциально спрятанное от нашей же примитивной перцепции в безмолвных недрах огненного сердца. Иначе говоря, мужчина способен к адекватному восприятию мира только посредством обнаружения в глубинах собственной внутренней вселенной противоположного женского полюса. Для достаточно продвинутых, скажем: речь идёт о духовном трансвестизме, одним из ярчайших представителей которого в истории был Леонардо да Винчи.

Переводя вышесказанное на язык социальной реальности, скажем, что современный человек, живущий в эпоху сомнительной глобализационной вакханалии и травмированный самопроизводящейся псевдопатриархальной системой ценностей, способен к адекватному постижению мира только восстановив в себе энергии противоположного пола… (скажем, если речь о мужчине, то восстановлении интуиции женской энергетики: гибкости, мягкости, спонтанности, текучести, процессуальности, иррациональности и т. д.) Речь идёт о реанимации “внутренней женщины/мужчины” посредством символико-ритуального и сакрально-сексуального акта (ауто)иерогамии.

Так что же, приходит время гармонизации онтологических полюсов?

Нет, скорее их преодоления и к выходу к парадоксальной целостности онтологического андрогината, - прообразу модели будущего коллективного субъекта “новых небес и новых земель” (будущего человечества, исцелённого провидением от хронического слабоумия, онтологического невежества и ментальной слепоты).