Вот родиться бы мне века два назад, да непременно в богатой семье. А что? Всякое ведь могло быть, верно?
Я бы росла в Петербурге, хотя, если подумать, для успешности идеи лучше, чтобы я там рос.
Ну и рос бы я в Петербурге и обязательно бы писал, а как стал старше — взял бы у родителей деньги, объединился с парой друзей и открыли бы мы свой журнал. И хорошо еще, чтоб я был талантлив.
Как бы здорово было, правда?
И не надо было бы заморачиваться, кому там что отправлять, куда там выкладывать своё написанное. А главное, точно бы читали. Книг выходит мало, журналов несколько — даже, кто не любил бы меня, но человек образованный — читал бы.
Вот начал бы я свой журнал и назвал бы его как-нибудь красиво: «Ветер мысли», «Голос поколения», «Всё наружу», «Современник», «Искра» или «Литературный луч».
И меня бы везде звали. Конечно, звали бы. И совершенно не важно, куда.
— Жду Вас на чай.
— Мы сегодня читаем по ролям, приходите.
— У Алексея праздник — без Вас совершенно невозможно!
Я бы, конечно, понимал, что все эти люди хотят быть напечатанными, но ведь они все равно друзья мне? Было бы приятно.
Приходит ко мне старый знакомый и зовет на чай, а я знаю, что в этом чае плещется: «Издай меня, издай». Он безумно хорошо пишет и без всякого чая. Для меня большая радость иметь возможность его печатать.
Вы скажите, но ведь сколько талантов далеко от столицы, сколько совершенно нищи — так я же и не спорю, но ведь и меня обвинять странно. Разве же это преступление родиться богатым?
И глупо тыкать меня, мол, всё только деньги. А знаете ли вы какой труд — подбирать, вычитывать, планировать, договариваться? Вон, у Василия тоже журнал, да тот прогорел, а мой на плаву. Значит, что? Значит, чего-то я да стою.
Я сижу, ем в гостиной:
— Прибыл Господин Синницкий!
Заходит, открывает рот, чтобы поздороваться, а я уже беззвучно шевелю губами в предвкушении: «Издааай, издай меня»!
Не надо, я не плохой человек. Всем приятно внимание, пусть и незаслуженное. Я просто себе в этом признаюсь.
Никаких больше «А на какой это ресурс?» и «Либо к
Сво
Бо
Да
И что же во мне плохого? Это не преступление. И вот у него загнулся журнальчик, а у меня нет.
А у меня — нет. И что это значит?
Издааай меня, издай, изззз дай!
