Donate
Галерея «Триумф»

Livre du scientifique. Введение

Галерея "Триумф"09/02/15 14:532.7K🔥

C 11 февраля в ЦСИ Винзавод пройдут выставки проекта Department of Research Arts, который объединяет художников, фотографов, географов, антропологов, социологов, архитекторов и урбанистов. Выставки Мари. Research и Чуваши. Research посвящены двум соседним республикам Поволжья — Марий Эл и Чувашии, которые, несмотря на географическую близость, сохраняют свою самобытность. О том, как ученые стали участниками выставки, а также о новом направлении научно-исследовательского искусства рассказывают кураторы проекта: Софья Гаврилова, Николай Ссорин-Чайков, Кристина Романова.

Данная выставка является программной в новой области научно-исследовательского искусства, или social science art, которая рассматривает исследовательскую практику общественных наук в качестве предмета и контекста художественной рефлексии. Это первый проект в этом новом направлении современного искусства, и его целью в данном случае является эксперимент в области того, что Бруно Латур назвал плоской онтологией. Что это означает? На выставке и в каталоге представлена, с одной стороны, этнографическая фотография из двух регионов Поволжья, а с другой — комментарии к этим фотоработам представителей различных социальных наук. Плоская онтология по Латуру — это неиерархическое соотношение научного знания и его объекта в системе антропологии науки (1). В контексте данного арт-проекта, это такое же неиерархическое соотношение фотоработы и комментария ученого. Научное знание — этнографическое (антропологическое), социологическое, экономическое, психологическое, политическое, философское, искусствоведческое и т. д. — располагается не над объектом знания (фотоработой), это не объективное видение со стороны, это не взгляд с птичьего полета на реальность, которую мы, ученые, изучаем. Напротив, оно находится на одном и том же онтологическом уровне c реальностью. Объект и субъект знания онтологически равнозначны. Наша цель — своеобразная визуальная антропология, где в поле зрения оказывается не только наблюдаемый, но и наблюдатель. Интересно, что во многом такова же и эстетика самих фоторабот. Хотя фотограф там остается за кадром, в них чувствуется равноправный диалог с людьми, которых фотографируют. Как же плоскостность онтологии работает в контексте комментариев представителей различных социальных наук?

Группе ученых было предложено стать участниками данной выставки. Им был предложен на отзыв фотографический ряд — по три фото из планируемой экспозиции и ряд наводящих вопросов: «Кто перед вами? Что вы думаете о представленном на фотографии человеке или группе людей, их материальном достатке, о характере ландшафта или зафиксированной на фото ситуации?» Но было подчеркнуто, что коллегам совершенно не обязательно ограничиваться этим кругом вопросов. Описание — их собственный творческий процесс. Целью комментатора было создать формат экспонирования отзыва, который имеет аналогию с книгой художника (livre d’artiste), известным жанром авторской рукописной книги, в которой художник создает иллюстрации к стихотворению или поэме, а также в некоторых случаях воспроизводит текст от руки. Каждый отзыв ученого, каким бы кратким он ни был, представляет собой артефакт такой книги ученого (livre du scientifique).

Федор Телков. Виктория Шуматова (род. 1991). Деревня Артемейкова. 2012
Федор Телков. Виктория Шуматова (род. 1991). Деревня Артемейкова. 2012

Алексей Титков, социолог, географ: «Никогда не описывал фотографии “как ученый”, волнуюсь. Надо, наверно, выдать что-то ученое, а то еще разочарую. Посмотрят и скажут: тю, тоже мне наука, я так тоже могу. Выдам. Зиммель сто лет назад спросил: «Как возможно общество?», почему у нас получается жить вместе. И ответил: потому что мы умеем разносить людей по классам и типам, увидим кого-нибудь — и понимаем, что это военный, студент, торговец. Он меня видит и тоже понимает, кто я по положению и как со мной разговаривать, как себя вести. И еще, продолжает Зиммель, мы знаем, что военный — это не только военный, торговец — не только торговец, а еще и личность, особенная, ни к каким типам не сводимая. Понимать, что за типами стоит личность, тоже умеем, должны уметь, иначе общество все равно не получилось бы.

Зиммель говорит, что умеем, значит, и у меня получится. Простая челка, длиннющая коса с резинкой, лицо почти или совсем без косметики — похоже, что село. Задний план — сарай-прицеп-забор — подтверждает, что вроде да. Праздничный костюм с монетками и вышивкой заставил на время задуматься: вдруг артистка из города, фольклорный ансамбль? Нет, лицо и прическа все–таки перевешивают, и еще платок, у артистки был бы головной убор «как в музее».

Образование, работа, семья — боюсь, что не угадаю, тянусь к справочникам. В переписи 2010 года ищу, с риском ошибиться, нужные строчки: Марий Эл, сельское население, женщины, когорта 20–25 лет. Получается набор самого вероятного: местная по рождению (52%), живет в сельском доме (64%), после техникума (36%) работает или доучивается (56%), не замужем (57%). Надежда, что угадал, на самом деле небольшая, всего 3%, по правилам статистики. Может быть, все с ней совсем не так. Возможно, что уже «расписана» (30%) или «живет» (10%), причем мужчина, скорее всего, заметно старше (женатых парней такого же возраста ровно вдвое меньше). Может быть, окончила школу (18%) или училище (13%), могла, наоборот, пойти в институт (24%). Возможно, не работает, живет на пособие (11%). Могла переехать лет после шестнадцати-восемнадцати (34%), могла поселиться в «городской» многоэтажке (34%), обычно потрепанной и неухоженной. Нужно спрашивать. Можно с диктофоном, «здравствуйте! мы проводим исследование», можно по-человечески. Как получится.

Если спросить не получится — остается, на крайний случай, еще стопка справочников. Росстат напоминает, что регион бедный, почти в самом хвосте по доходам на жителя. «Атлас религий и национальностей» (опрос ФОМ по заказу группы «Среда») уточняет: бедный, но добрый, спокойный. Чаще, чем в среднем по стране, отвечают, что «любят Россию», «уважают закон», «доверяют людям», больше поддерживают семейные ценности, меньше боятся приезжих. Портрет региона, все больше напоминающий это фото, — хотя на ней, конечно, никакой не «тип» и не «обобщенный портрет». Молодая девушка, не знаю, как зовут, но хочется улыбнуться в ответ. На мою маму чем-то похожа, на той старой фотографии».

Многие коллеги, принявшие участие в этом эксперименте, спрашивали, угадали ли они, правильно ли они поняли, что изображено на снимках. На это им отвечали, что правильных ответов здесь нет и что комментарий ученого войдет в экспозицию на таких же правах, как и сами фотографии — как артефакт, произведение искусства, которое является текстовым эквивалентом фотографии, то есть неполным и отчасти произвольным кадром из жизни. Здесь взгляд фотографа и ученого является не истиной в последней инстанции, научно точной репрезентацией реальности, а инструментом творчества. Но вместе с тем можно сказать и обратное. Результат взгляда ученого и взгляда фотографа является мини-этнографическим или мини-социологическим очерком, вполне точным в своем качестве фото- или социологической миниатюры.

Важно отметить грани симметрии этой плоской онтологии. Объектом рефлексии ученых в данном случае является не реальность Поволжья, а реальность фоторабот о Поволжье. И то, и другое равнозначны и как научные мини-очерки, и как произведения искусства — как работа фотографа и комментарий исследователя или социального критика. При этом следует отметить, что как раз как исследования выставленная фотография и комментарии несимметричны. Фотографы не ездили в регион один раз и на короткое время. Это не «все Поволжье за десять дней». Было несколько поездок в один и тот же регион. Кроме того, многие фотографы-участники имеют личные и семейные корни в этих местах. Многие создавали свои фотоработы на основе своих воспоминаний, а также на основе фотографий родителей.

Сергей Новиков. Чебоксары. Часовня во имя святого Георгия Победоносца, микрорайон «Байконур». 2014
Сергей Новиков. Чебоксары. Часовня во имя святого Георгия Победоносца, микрорайон «Байконур». 2014

Леонид Бляхер, политолог: «Бог в “шаговой доступности». Застраиваемая окраина большого города. Линии стандартных домов на горизонте, неустроенность. На первом плане лестница какого-то важного административного здания. Вокруг относительно новые машины (отечественные внедорожники) и прочие атрибуты пространства возле правительственного здания. Но веяние времени ощутимо: в центре, на еще не обустроенной территории высится нечто, напоминающее многоступенчатую ракету. Однако, судя по символике, оно является часовней. Вокруг нее строительная техника, самосвалы. Видимо, предполагается расширение «Божьего дома”. Словом, ребята в тренде».

Это, конечно, несопоставимо с быстрым взглядом ученого, которому было предложено в течение суток отреагировать на фото своим комментарием. Симметрия касается здесь другого: автономности фотографии как артефакта, открытого по сути своего жанра для быстрого «чтения», в котором контекст минимализирован или может отсутствовать вообще. Впрочем, об этой симметрии можно говорить еще в одном, более теоретическом ключе. В свете подхода Латура, научный факт должен говорить «сам за себя». Для достижения этого, беспорядок и неоднозначность того, как к этому факту ученый приходит в лаборатории, обычно выносится за скобки. В свою очередь, удачное фото может быть результатом как длительного погружения в изучаемую среду, так и моментального взгляда фото-журналиста. Такое фото также говорит «само за себя». И в данном случае симметричными оказываются не просто взгляд фотографа (эстетики отдельно взятого фото как артефакта) и взгляд ученого (эстетики научного факта), но наука и искусство, художественное произведение и отзыв по поводу этого произведения. С точки зрения этой симметрии данный проект близок концептуальному искусству, которое вносит текстовый комментарий в рамки изображения — как риторически спросил концептуалист Терри Аткинсон в своем вступлении к первому выпуску журнала концептуального искусства «Art-Language» (1969), «не может ли данное введение, целью которого является набросать некоторые черты концептуализма, также считаться произведением концептуального искусства?» (2) (Ответ очевиден.) Далее, поскольку взятые вместе взгляд фотографа и взгляд ученого ставят новые научные вопросы и об оптике знания, и о составе и структуре аудитории данной выставки, этот проект близок этнографическому концептуализму, арт- и антропологическому движению, которое использует, с одной стороны, методы концептуального искусства в этнографии, а с другой — концептуальное искусство как метод этнографического исследования (3). Если же мы к этому добавим, что это эксперимент и с новой эстетикой, предмет которой не выносит науку за скобки, а делает ее частью эстетической рефлексии и художественного творчества, то это именно то, что мы пытаемся делать, создав сообщество, которое мы назвали «Отделом научно-исследовательских искусств». Цель этого сообщества: создание пространства эксперимента в онтологически плоском пространстве творчества художников и ученых — неиерархичной и не замкнутой в свои профессиональные рамки среды взаимодействия.

Иван Михайлов. Серия «Зимняя жизнь». Детские площадки. Чебоксары. 2011
Иван Михайлов. Серия «Зимняя жизнь». Детские площадки. Чебоксары. 2011

Александра Курленкова, этнолог: «На фото двор небольшого российского города. Деревянный мишка, призванный служить украшением детской площадки, становится пространством для творчества и самовыражения людей, разделяющих, судя по изображенной свастике, неонацистские взгляды (родноверов, неоязычников). Картинка символична сразу в нескольких ракурсах. Сам образ медведя, часто представляемый как символ России (а в последние годы — символ правящей партии и действующего премьер-министра), который грубо вытесан из самого «русского» материала — дерева, отсылает к русским «первоистокам» и служит комплементарным фоном, дающим дополнительную убедительность неоязыческой символике, ориентированной на возврат к доисторическим, дохристианским, доцивилизационным «арийским» временам русского народа.

Неоязыческая свастика, нарисованная красным на грубом, русском, природном, «животном» материале рельефно выступает на фоне христианского памятника (монастыря, церкви, кремля?), выбранного фотографом в качестве фона».

В выставочной практике у данного нового направления есть и предшественники, и единомышленники, которые в несколько иной форме движутся в этом же направлении.

«Мастерская визуальной антропологии» Виктора Мизиано 1993—1994 годов (4), несмотря на общее название, совсем не аналогична тому, что в самой антропологии понимается под антропологией визуальной. Это не создание этнографических фильмов, а совместная работа философа (в данном случае это был Валерий Подорога) с группой художников (Юрием Лейдерманом, Гией Ригвавой, Дмитрием Гутовым, Вадимом Фишкиным и другими). Это совместная антропологическая рефлексия над творчеством. В результате работы этой мастерской были созданы художественные артефакты (к примеру, ready-made этнического, традиционного искусства), а также архив документации этого проекта.

Федор Телков. Сергей Шалкиев (род. 1960), Серафима Шалкиева (род. 1965), город Екатеринбург. 2013
Федор Телков. Сергей Шалкиев (род. 1960), Серафима Шалкиева (род. 1965), город Екатеринбург. 2013

Экономист: «Региональный предприниматель с супругой. Достаток, вероятно, средний. Живут в целом благополучно (как в финансовом плане, так и в плане отношений друг с другом). О достатке свидетельствует одежда — костюм у мужчины, «стильные» очки, нарядный сарафан у женщины. Улыбаются спокойно и удовлетворенно».


Кирилл Шаховцов, этнолог: «Можно предположить, что люди на фото — приехавшие на праздник из села супруги, потому что позы и взаимное расположение очень похожи на те, что встречаются на фотографиях для семейного альбома. На набережной они остановились на какое-то время — отдохнуть и поговорить (телефон и наручные часы на парапете). Женщина может быть участницей само- деятельности, мужчина же… предстает в обобщенном образе «крутого и независимого», он может быть как бизнесменом, фермером, так и главой села или мелким криминальным авторитетом. Неснятые темные очки могут говорить, что фото сделано не по инициативе изображенных на нем людей».


Искусствовед Ольга Соснина и антрополог Николай Ссорин-Чайков создали серию проектов, которые, с одной стороны, были выставками антропологическими, а с другой — своеобразными художественными артефактами. Такова была, к примеру, выставка «Дары вождям» (2006) с музеями Кремля (5). Эту выставку они курировали совместно. Потом Соснина курировала выставку «Топография счастья» (2009) о современной русской свадьбе (6). Тема навеяна местами, где люди фотографируются в день свадьбы. Ссорин-Чайков не участвовал в этой выставке как куратор, но параллельно организовал конференцию, в ходе которой было рассмотрено, что такое счастье как одна из ключевых культурных категорий современного общества (7). Ольга Соснина сделала несколько выставок подряд по такой же иследовательски-художественной модели, из которых следует упомянуть прежде всего «Кавказский словарь» (2012), где были представлены этнографические и художественные материалы по Кавказу, но не по регионам и не по историческим периодам, а по ключевым словам, таким как «абрек», «сакля», «лошадь», «застолье» (8). Одним из таких ключевых слов является «исследователь» — этнограф, археолог, востоковед. В разделе выставки, посвященном этому ключевому слову «Кавказского словаря», были размещены фотопортреты и краткие аннотации об ученых, принявших участие в этом выставочном проекте. Они, таким образом, были превращены из наблюдателей в наблюдаемых. Здесь, так же как и на данной выставке, ставится вопрос о введении фигуры научного комментатора в рамки выставленных работ и артефактов.

Альбина Шаймуратова. Село Шоруньжа, Марий Эл. 2015
Альбина Шаймуратова. Село Шоруньжа, Марий Эл. 2015

Ольга Соснина, искусствовед: «Девушка с курицей. «Что за человек?» — вопрос из разряда: «Как дела, как живешь?». Сразу хочется ответить: хороший человек! Во всяком случае, вполне себе приятная девушка. И даже петуха держит как-то симпатично, можно сказать, интеллигентно. Волосы волной и на руке серебро — колечко и браслеты, а не дешевая бижутерия. Предположим, что она учится и приехала домой в дом родителей «на побывку». Дом в сельской местности. Но отделан новым деревом… и петух опять же. Есть еще одни интригующий предмет: что-то, возможно зеркало, в раме, на стене над головой девушки, нестандартный предмет, похоже старинный. Старый дом, но перестроенный? Владельцы не богаты, но жизнь их вполне устроена и устроена неплохо.

Натюрморт у окна и занавеску не рассмотреть из–за качества фотографии. А жаль, вещи в интерьере — самые говорящие детали. Есть, правда, одна «улика» этнической идентичности персонажа. Это орнамент на покрывале. Ткань со стилизованным национальным орнаментом выдает вкусы владельцев, их небезразличное отношение к национальным традициям».

Михаил Губогло, этносоциолог: «Перед нами блюстительница культурного наследия предков, скорее всего, почитающая земледельческий культ петуха. Плотно сжатые губы, строгий маскулинный взгляд, воинственный или спортивно-обрядовый дресс-код корреспондируют с дохристианским культом петуха. Барышня и петух, как символ плодородия, света, уверенности и воинственности, вместе производят впечатление решительности, пассионарности, готовности к действию. Как тут не вспомнить Бунинского петуха на церковном кресте или языческого петуха Н. Заболоцкого:

Сообщает он кучу известий,

Непонятных, как вымерший стих,

Но таинственный разум созвездий

Несомненно присутствует в них.

Или еще:

Нет. Не бьют эти птицы баклуши,

Начиная торжественный зов.

Я сравнил бы их темные души

С циферблатами древних часов.

Фото понравилось. Сочно, насыщенно, со смыслом и таинством. В Африке такую девушку вряд ли можно повстречать. Такие барышни водятся только в евразийском пространстве. По ту и другую сторону Уральских гор».

И наконец, та же кураторская команда, которая работает над данной выставкой, уже создала ряд интересных экспозиционных проектов под общим названием «Россия.Research». Это были выставки об Удмуртии (2013), о Калевале (2014), и о Московии (2014). Наиболее близок к настоящему проекту по Чувашии и Марий Эл формат «Московии». Это групповые выставки, сочетавшие фотографии, видео, объекты, созданные несколькими участниками, каждый из которых представляет свою личную историю, личный опыт освоения этого сложного географического и социального пространства.

Сергей Новиков. Улица П.В. Дементьева. 2014
Сергей Новиков. Улица П.В. Дементьева. 2014

Елена Любаева, клинический психолог: «Окраина города застраивается многоэтажками. Однако организаторы и строители не с того начали! Совсем не подумали о том, как люди будут жить в этих домах. Мы видим полное отсутствие дорог, подъездных путей, наскоро и небрежно протянутую линию электропередач, не говоря уже о том, что забыта инфраструктура. В округе не видно ни магазинов, ни школы, ни детских площадок. Так строили в 90-е годы в Подмосковье и на окраине Москвы. Так до сих пор строят в российской глубинке…

Люди пытаются проехать на машине к собственному новому жилью. Зимой не проехать, так как земля застыла мерзлыми комьями и машина буксует в снегу… Ее требуется толкать совместными усилиями. А весной будет и того хуже! Будет кругом жидкая, вязкая грязь. Ребенок с ведерком гуляет среди строительного мусора, по опасным местам, где из земли торчит арматура, а рядом лежат разбитые плиты. Неустроенность…»


Список проектов, конечно же, можно продолжить. Он далеко не ограничивается тем, что происходит в России. Даже Бруно Латур попытался создать экспозиционный проект по своей методологии. Нашей целью не является сколько-нибудь полный обзор этих направлений. Нам хотелось бы всего лишь подчеркнуть, что по разным причинам и в разных контекстах есть взаимное движение навстречу ученых и художников, которое уже приводит к интересным результатам в обеих областях. Один из вопросов на будущее, который нам кажется наиболее интересным, — это каким образом возможно сотрудничество тех и других в рамках конкретного исследовательского проекта. Однако это, действительно, тема для другой работы и для другой выставки.

Николай Ссорин-Чайков, Кристина Романова, Софья Гаврилова

________________

(1) Латур, Бруно. Пересборка социального. Введение в акторно-сетевую теорию. — Москва: Изд. дом ВШЭ. — 2014.

(2) Цитата по антологии Alberro, Alexander and Malcolm Blake Stimson. Conceptual Art: A Critical Anthology. Cambridge, MA: MIT Press, 1999. С. XIX.

(3) Ссорин-Чайков, Николай. Этнографический концептуализм // Laboratorium. 2013. Т. 5, № 2. С. 19—35.

(4) Мастерская визуальной антропологии 1993—1994 / Под ред. Виктора Мизиано. Москва: Художественный журнал, 2000.

(5) Дары вождям. Каталог выставки / Под ред. Н.В. Ссорина-Чайкова. Москва: Пинакотека, 2006.

(6) Топография счастья: Русская свадьба. Конец XIX — начало XXI века. Каталог выставки / Под ред. О.А. Сосниной. Москва: Бюро Прогресс-88, 2009.

(7) Топография счастья: Этнографические карты модерна. Сборник статей / Под ред. Н.В. Ссорина-Чайкова. Москва: Новое литературное обозрение, 2013.

(8) Соснина, Ольга. Проект «Кавказский словарь»: от этнографии к концептуальной выставке // Laboratorium. 2013. № 2. С. 84—100. Кавказский словарь: Земля и люди. Каталог / Под ред. О.А. Сосниной. Москва: ГМЗ «Царицыно», 2012.


Simon Libertine
Сергей Краснослов
panddr
+1
Comment
Share

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About