Donate

Дети Фемиды

В. Панкратов12/12/17 12:56818
Фото Пв
Фото Пв

1. Из кукушечьих яиц

Слухи о коррумпированности наших судей сильно преувеличены. Сознательно отгородившись от людей пустыми взорами оловянных глаз и железным занавесом процессуальной недосягаемости, члены судейского корпуса общаются с городом и миром посредством своих актов, даруемых населению в заверенных копиях.

Вначале суд объявит резолютивную часть решения (если примет), затем через две-три-четыре недели изготовит полный текст этого решения, а потом вы сможете получить и заветную копию, если придете за ней в суд и отстоите очередь в канцелярию. Узнать, что судья не тот человек, за которого себя выдает, можно только ознакомившись с содержанием полученного документа.

Тексты судебных актов производят на обывателей неизгладимое впечатление. Оно настолько сильное, что единственно верным объяснением прочитанному выглядит повальное взяточничество. На самом деле это профессиональная некомпетентность.

Пару-тройку лет назад выпускные экзамены на юридическом факультете Санкт-Петербургского государственного университета закончились «неудом» для 60% студентов. В каком-то, уже не помню, году никто из работников ГИБДД Свердловской области не сдал экзамен на знание Правил дорожного движения. Тем не менее, все выпускники Питерского юрфака трудоустроены по специальности «правоведение», ни один из гаишников работу не потерял, отделались пересдачей.

Не является профнепригодность основанием и для прекращения судейских полномочий. В итоге гнезда отечественной юстиции переполнены вылупившимися на свет кукушатами, которых двуглавый орел кормит до самой пенсии, как своих собственных чистопородных отпрысков. Подмены птенцов при этом по-горбачевски не замечает, хотя их инакость, особенно по части юридического невежества, очевидна. Напимер:

— по иску о признании права на наследование суд принимает решение о признании права собственности в порядке наследования, а по иску о неосновательном обогащении — решение о чужом незаконном владении;

— Мосгорсуд утверждает, что госслужащего следует увольнять в соответствии с Трудовым кодексом РФ, а Верховный Суд РФ — что срок давности за неисполнение к установленному сроку предусмотренной законом обязанности начинает течь с даты наступления этого срока.

Теперь правонарушение налогового агента, не сдавшего декларацию к 01 мая, все судьи считают оконченным 01 мая. Они забыли, а, может, и не знали вовсе, что срок давности начинает течь в момент окончания правонарушения, а не в момент его начала. Это разбой считается оконченным в момент начала преступного посягательства. Однако разбой — исключение из общего правила в виду повышенной общественной опасности данного преступления.

Длящиеся правонарушения, характерные для неплательщиков и уклонистов всех мастей, усечённого состава не имеют и иметь не могут, поскольку реализуются в форме бездействия. Они начинаются с конкретной даты, до наступления которой обязанный субъект должен был совершить (но не совершил) опредлённые действия, и оканчиваются в момент обнаружения (пресечения) его бездействия полномочным лицом (органом) или в момент несвоевременного, но всё же исполнения этим субъектом своих обязательств.

Нелегкие времена, что и говорить.

— Чем хорош ром? — в трудную годину спрашивал Швейк своих боевых товарищей и сам же отвечал, — Тем, что когда он есть, вина уже не нужно! Вот и я позволю себе задать вопрос: — Чем хороша заверенная копия судебного решения? — и сам на него отвечу, — Тем, что когда она есть, других документов о профнепригодности судьи уже не нужно. И так все ясно. В чистом виде сoming out.

2. Биполярный мир права и биполярный мир государства

Ясно, что судья, путающий нормы права как путает педали газа и тормоза иная слушательница курсов, где ее обучают навыкам управления транспортным средством, не способен разобраться и в нормах морали. Не только биполярный мир права (собственность — справедливость), но и биполярный мир государства (публичная власть — народ) — тайна за семью печатями. Причём, такими, ломать которые судья не станет ни при каких обстоятельствах. Наоборот, сошлется на эти печати как на доказательства своей невиновности. Не знают судьи латыни.

— Ганнибал, зачем тебе подмога, ты и так побеждаешь!

Зачем принимать к производству исковое заявление, если без него и так хорошо? Запросите статистику возвратов, и станет ясно, что в любом декабре любого года добиться в любом суде принятия любого иска к производству практически невозможно. Статистика откроет интересную картину доступа «гражданинов и человеков» к правосудию. Доступа, который в ручном режиме регулируют сами судьи, пачками (и не иначе, как во благо народа) возвращая нам наши декабрьские иски, чтобы не портить показатели своей работы за год (годовой отчет они сдают к 25 декабря).

Откройте статистику по количеству дел с одинаковым составом участников и увидите, что некомпетентное решение по первоначальным исковым требованиям влечёт за собой появление новых исков, которым несть числа. И так в каждой инстанции. Из органа по разрешению споров и конфликтов суд превратился в орган по их расширенному воспроизводству.

Ганнибал проиграл, сражаясь с Римом, а с кем воюют и кого пытаются победить наши судьи? Ганнибал просил у Карфагена подкреплений, понимая, что победы его временны, а понимают ли судьи, что их ресурс исчерпан, и что это на наших знаменах начертано “Salus populi suprema lex esto”?

Нет, не учителя мы судьям, не учителя.

3. Воруй цыган, ломай систему!

Считается, что наше правосудие охватил многосторонний кризис, т.к. государство и общество не проявляют своей приверженности идеям самостоятельности и независимости судебной власти (Т. Морщакова). Диагноз правильный, но начать следует с судей. Они сами, собственно говоря, в чем заинтересованы? В том, чтобы выйти из–под контроля государства и ждать, когда это государство или кто-нибудь ещё им все остальное организует?

Выйти — вышли, а на дальнейшее ни самоорганизации, ни самоцензуры не хватило. Одни Уставные суды чего стоят. Зачем напрягаться, если и так хорошо? Остальные переложили свою ответственность на присяжных и сидят, злобно на них, бестолковых, посматривают, денежное содержание получают, А те за них правосудие вершат, стараются.

Пресечь безответственность можно было путем усиления правовой регламентации судейской деятельности, но для этого законы должны писать мы, а не судьи сами для себя. Этого не сделано. Поэтому и стала повсеместной практика, когда судья первой инстанции руками своего секретаря или помощника перед направлением в областной суд материалов дела изымает из него документы, которые порочат его решение, а по возвращении дела вшивает эти документы обратно, если не забудет, конечно, не потеряет их или не выбросит.

Исковое заявление рассматривает суд, а разложенное по томам, подшитое и пронумерованное дело по инстанциям рассылает судья, иногда председатель суда. Сопроводительных писем судьи в деле нет. В скольких томах, на скольких листах он направил свое дело в вышестоящую инстанцию — неизвестно. Опись материалов дела содержит десятки, если не сотни никем не оговоренных исправлений. Но это никого не интересует. Нередко суд и судья — это одно и тоже лицо.

Сегмент передачи дел между судами разных уровней законом вообще не регламентирован, из–под прокурорского надзора выведен, кому-либо другому под надзор не отдан. Грех не воспользоваться.

Сегодня из 8 (восьми) безусловных оснований к отмене решения на стадии апелляции (ст. 364 ГПК РФ) только одно имеет юридическую подоплеку, т.е. чтобы отменить судебный акт в остальных 7 (семи) случаях не нужно быть юристом! Не нужно отличать право наследования от права собственности в порядке наследования, неосновательное обогащение от чужого незаконного владения, а Трудовой кодекс от закона о государственной службе. Вот и не отличают.

Чтобы скрыть неспособность судей разобраться в законе судейское сообщество с периодичностью, примерно, раз в десять лет инициирует «реформу», пытаясь освободиться от обязанности выносить мотивированные судебные акты. В начале 90-х арбитражники предлагали в тогдашней кассации не выносить определение об оставлении жалобы без удовлетворения, а ставить на решение суда первой инстанции штамп «Проверено. Оснований для отмены/изменения не имеется». Пока не проходит. Но судьи не успокаиваются. Пролоббировали закон об упрощённом порядке уголовного судопроизводства. Штампуют приговоры.

При этом все перевернули с ног на голову и хотят, чтобы мы жили по их (упрощённым) правилам. Забыли, что следователь, прокурор и судья появились на свет только для того, дабы не посадить невиновного, которого им пред светлы очи в качестве злодея представит опер земельный. Чтобы заточить разбойника в темницу, такого количества должностных лиц не требуется. При необходимости с этой задачей начальник ОВД в одиночку справится — сам найдет, сам задержит, сам обвинение предъявит, сам приговор напишет, да и в исполнение его приведет (как Евсюков из Царицыно).

Забыли, что апелляция, кассация и надзор созданы для исправления ошибок, а не для «стабилизации рыночных отношений». Забыли и в ст. 361 ГПК РФ черным по белому записали — отмена незаконного решения является правом, а не обязанностью суда. Иными словами, отставили вопрос себе на усмотрение.

4. Коромысло смыслов

И сами судьи, и законодатель исходят из презумпции незаконности судебного акта, вынесенного в первой инстанции. Иначе не устанавливали бы отложенный порядок его вступления в законную силу, процедуру восстановления срока на обжалование и четырёхступенчатую систему надзирающих инстанций, каждая из которых может отменить судебное решение. Может, но не хочет.

Все без исключения надзирающие инстанции загружены по полной программе, а почему? Потому, что основания к отмене есть, а усмотрения на отмену нет. Участники процесса бомбардируют суды различных уровней своими жалобами в надежде, что ничем никому не обязанная инстанция вдруг возьмёт, да и усмотрит основания к отмене судебного акта, незаконность которого очевидна не только юристам. Вслед за жалобами по этажам судебной системы кочуют многотомные дела.

Коромысло смыслов «основание-усмотрение»в часовом механизме отечественной коррупции во многом объясняет наличие феномена, который удивляет некоторых зарубежных экспертов, а именно: — в России взятки дают/берут за принятие законных решений, тогда как в Европе подобным образом принято оплачивать нарушение закона.

Так что контора пишет. Судьи жалуются на перегрузки и требуют упростить процесс. Минфин собирает пошлину за обжалование. Помощник судьи вносит очередные исправления в опись документов.

Боюсь, в своих бедах повинен сам судейский корпус, превративший систему юстиции в инкубатор по производству некомпетентных судебных решений и их заверенных копий, истинная ценность которых измеряется стоимостью затраченной на их изготовление бумаги и наших загубленных судеб.

Поэтому судей и не жалко.

Коллегию присяжных давно следует перенести в апелляцию. Только тогда общество сможет контролировать деятельность судей первой инстанции и заставить их работать в соответствии с нормами морали и права, соблюдать те правила, которые они сами для себя установили и сами же не соблюдают.

Напомню, что из 8 (восьми) безусловных оснований к отмене решения на стадии апелляции только одно имеет юридическую подоплеку, т.е. для отмены судебного акта в остальных 7 (семи) случаях не нужно быть юристом, чтобы увидеть — решение не подписано судьей, отсутствует протокол судебного заседания, нарушена тайна совещания и пр.

Может быть, присяжные наведут порядок и с декабрьскими исками. Всё, что для этого нужно, это отменить первые 10 тысяч определении о возвращении таких исков лицам, обратившимся с ними в суд.

Пока же присяжные контролируют только качество поддержания государственного обвинения. Оно нам надо ?

5. Delirium unternorm

Стремлением порулить рыночными отношениями, чтобы заставить их субъектов соблюдать судейские правила игры (побрбуем угадать, какие именно), объясняется и отчетливая тяга нашей юстиции к судебному прецеденту. Считается, что высшие судебные органы фактически издают нормы, вносящие изменения и дополнения в действующую систему нормативного регулирования. Именно этим пытаются объяснить движение российской правовой системы к восприятию прецедента как полноценного источника права.

К сожалению, полноценным источником права прецедент не стал и в ближайшее время не станет. Дело не в том, что власть судебная не должна подменять собой власть законодательную или какую-либо еще. В конце концов, теория разделения властей — это всего лишь теория. Напишут где-нибудь в Налибокской пуще нам Вторую Великую конституцию о том, что прецедент является источником права, и все. Тысячи диссертантов насочиняют горы обоснований этому замечательному факту, а миллионы преподавателей понесут знания в широкие массы.

Дело в другом — судебное решение (прецедент) превращает норму объективного права в норму права субъективного. В этом суть процесса правоприменения. Субъективное право, хоть тресни, не имеет, и не должно иметь общеобязательного для всех характера. Его нормы обязательны только для конкретных участников одного, отдельно взятого отношения (для мужа А при разводе с женой Б, для продавца В при возврате товара покупателем Г и т.д.). На то оно и субъективное.

С этим даже церковники согласны. В § 3 ст. 16 Кодекса канонического права Католической церкви указано (подстрочный перевод): толкование в форме судебного приговора или судебного акта, административного акта по конкретному делу, однако, не имеет силы закона и только связывает лиц, для которых и затрагивает вопросы, для которых он был подаренный (http://www.vatican.va/archive/cod-iuris-canonici/cic_index_en.html).

Правоприменительные акты высших судов представляют собой разновидность корпоративных правил. Судейских корпораций у нас две. Одну возглавляет Конституционный Суд РФ, другую — Верховный Суд РФ. Так что у России не только два союзника, но и два врага. Один из них признал, что «северные» надбавки не входят в состав МРОТ (минимальный размер оплаты труда). Другой суд признал прямо противоположное. И что?

Даже судебные акты Европейского Суда по правам человека сами по себе не влекут для нас никаких последствий. Эти акты не то что источником права — юридическим фактом не каждый судья признаёт. Чтобы включился механизм их реализации, нужны дополнительные усилия, которым судебная система тупо сопротивляется. Если же, к примеру, будет нарушен корпоративный акт Верховного Суда РФ в виде одного из постановлений его Пленума, то нарушителя выгонят с работы не за это нарушение, а за незаконное улучшение жилищных условий (как Майкову из ФАС МО).

Чтобы встроить прецедент в систему российского права, придать ему общеобязательный характер, необходима «ратификация» знаковых судебных решений, допустим, Конституционного Суда РФ, в форме федерального закона. Примерно так поступал Верховный совет СССР с понравившимися ему указами своего Президиума. Так поступает и нынешнее Федеральное собрание РФ с приглянувшимися ему международными договорами или их частью. Система работала и работает.

6. Между молотом права и наковальней отношений

Теперь по поводу судебных правовых позиций. Это посерьезней судебного прецедента. Вот уж куда юстиции развиваться, так в эту сторону. Позицию обосновать — это вам не лобио кушать, тут понимание нужно. Соглашусь, что безмозглое использование правовых позиций способно подорвать основы законности.

От себя добавлю — и формальной логики. Примером тому общепринятая у судей презумпция, что до государственной регистрации договор аренды считается незаключенным. Вот и выходит, что стороны несут на регистрацию, а госорган принимает и в массовом порядке регистрирует незаключенные договоры аренды. Между тем, законодатель указал — «договор считается заключенным с момента государственной регистрации». Про незаключенные договоры не высказался. Судьи сами додумали.

Полагаете, ничего страшного? Тогда так — «До вступления в законную силу любой приговор считается непровозглашенным». Чувствуете разницу?

Другой порок судебных правовых позиций — замалчивание. Суды взяли за правило выдергивать из общей массы и высказываться только по одному вопросу, годами делая вид, что остальных проблем не существует. Например, Верховный Суд РФ в опубликованных документах ни разу не указал, как следует решать вопрос об отражении стоимости предмета взятки, когда и вся взятка и фактически переданная ее часть, не образуют размер, признаваемый крупным.

Тем не менее, в гражданском праве правовые позиции должны занять ту нишу между нормой права и объектом правового регулирования, которую в уголовном праве занимает такая юридическая конструкция, как состав преступления.

Нет закона, пока…

Неплохо бы в правовых позициях использовать одновременное толкование правовых и моральных норм. Взять и сформулировать, что если вместо требований о признании права на наследование суд рассмотрел требование о признании права собственности, то уплаченная в бюджет пошлина должна быть возвращена истцу. Да не просто так, а с возмещением понесенных стороной расходов за счет казны Российской Федерации. Дефицит справедливого подхода в российском праве очевиден.

Вопрос о том, почему добросовестный приобретатель квартиры не является ее законным приобретателем осязаемо обнажил конфликт между моралью и нормами материального права, однако суд не говорит (умалчивает), почему принцип законности в этом вопросе он поставил выше принципа справедливости.

Рассуждения судебных юристов на тему конфликта морали и процессуальных правовых норм на примере суда над Иисусом Христом высвечивают ту же проблему, но с обратным знаком. Почему принцип справедливости в данном случае главенствует над принципом законности, нам также не объясняют.

Чтобы восполнить этот дефицит, можно прибегнуть к помощи Декларации о правах и достоинстве человека Х Русского Народного Собора 2006 г., согласно которой нравственность и вера стоят не ниже прав человека. Вывод, что концепция прав человека — важнейшая политическая идея Европы — возникла на почве христианской нравственности и составляла с ней своеобразный тандем, вполне укладывается в концепцию биполярного мира права. Но это в теории, а на практике что делать?

7. Хиджаб на оба ваших дома

Кстати, о практике. В забытом уже правоприменительном акте Верховного Суда РФ по делу о хиджабах как в капле росы отразились вышеперечисленные особенности нашей Фемиды. Три человека в мантиях, один из которых по неизвестным причинам не являлся заслуженным юристом Российской Федерации, признали, что религиозные нормы выше норм объективного права, закрепленных в акте МВД РФ, обязавшего женщин мусульманок, равно, как и всех других, фотографироваться на паспорт без головного убора.

Ключевой довод таков: «В подобных случаях они, являясь верующими мусульманами, обязаны действовать в противоречии со своими религиозными убеждениями, хотя таких ограничений федеральный закон не устанавливает». Кассация однако.

Федеральный закон много чего не устанавливает, зато Конституция РФ установила, мы — светское государство. И для того, чтобы верующие граждане не служили в армии, если это противоречит их религиозным убеждениям, потребовалось принятие закона об альтернативной гражданской службе, а не упрощенные рассуждения в духе примитивного нормоконтроля, к которым по своему обыкновению прибегли кассаторы. Чувствуется, что не привыкли в Верховном Суде отменами заниматься. Навыки отсутствуют, вот блин и вышел комом (присяжных на них нет).

Норма позитивного права (в нашем случае — федеральный закон) может ограничивать каноническое субъективное право только в государствах теократического или клерикального типов, где, допустим, Коран или Яса признаются источниками права. В иных случаях это непересекающиеся нормы, существующие в разных плоскостях нормативного регулирования.

Конкуренция таких норм в светском государстве исключена. Это все равно, что величину атмосферного давления регулировать (ограничивать) силой тока. Поэтому освободить мусульманок от выполнения общей для всех граждан России обязанности фотографироваться на паспорт без головного убора может только наличие специального дозволения на этот счет, а не отсутствие в законе запрета или ограничения.

Вспомним о законе, который освободил верующих от всеобщей обязанности служить в армии. Точно таким же образом необходимо принять специальный акт, освобождающий женщин мусульманок от всеобщей обязанности фотографироваться на паспорт без головного убора. Только тогда запрещающий такое фотографирование приказ МВД можно признать незаконным в этой части. В правовом регулировании исключение из правила имеет приоритет перед общим правилом (как временный дорожный знак перед постоянным).

Аксиома — разрешено все, что не запрещено — является исключительно правовой категорией. К религиозному нормативизму она отношения не имеет, тем более, что фотографироваться в хиджабах как раз и было запрещено, поскольку хиджаб является головным убором. Это, во-первых.

А во-вторых, убеждения мусульман нарушаются не столько фотографированием без головного убора (это дело техники), сколько необходимостью снять при проверке документов хиджаб и предъявить паспорт со своим изображением, чтобы проверяющий сличил личность женщины с ее фото на документе (изображение живых существ Шариат в принципе запрещает, но мужчин это не волнует).

Надо ли говорить, что признанный недействующим (в части) приказ МВД РФ о порядке фотографирования на паспорт к этой стороне вопроса (проверке документов) никакого отношения не имеет.

Скучно жить на этом свете, господа.

В. Панкратов
Comment
Share

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About