Меню интеграции
***
— Алексей, а
— Вань, ну открой глаза, какие свои? Они пельмени подают с соусом, сделанном на йогурте! А где б**я сметана? Нет, Ваня, когда дело касается глубокой интеграции, все мелочи важны, — проговорил Алексей и поджёг спичку. «Гагарин» горел по-особому красиво.
***
Олег не спал целую ночь: ворочался, вспоминал. Первые новости о начале глубокой интеграции он узнал случайно. Поедая в ресторане «Hermitage» нежнейшие телячьи щеки с печёным баклажаном, он услышал, как за соседним столиком громко обсуждали слитый «Коммерсантом» план Союзного государства.
Тогда эта новость не сильно тронула Олега. Его больше волновали томленые щеки, которые он прождал больше часа и после не услышал извинений от персонала. Работая HR-ом в
« И все они справились прекрасно», — подумал с горечью Олег, лёжа в кровати. Сейчас о гастрофесте остались лишь воспоминания, пару фотографий и развернутый отзыв на одном из городских порталов.
Когда слухи о скорой интеграции стали регулярными, один из коллег подсунул Олегу две книги Владимира Сорокина («День опричника» и «Сахарный Кремль») со словами «почитай, что с нами будет».
Олег читал и от души смеялся от абсурдности описываемых событий. Великая русская стена, опричники, скоморохи — все это казалось нереальным и гротескным. И когда началось строительство кирпичного кпп «Брест-Тересполь» Олег понял, о чем говорил коллега.
Строительство Великой русской стены решили начать с экспериментального пропускного пункта (через который правда, никого пропускать и выпускать не собирались). Из Твери вагонами пошли кирпичи, а на работы согнали ребят, осуждённых по статье 328.
Сейчас, утром, Олег вспоминал Гастрофест не просто так. Это было начало блокады, в том числе гастрономической. И слухи, которые ходили о предстоящем фесте «Гастро-интеграция» лишь вызывали тоску и рвотные позывы. Все продукты теперь выращивали в Союзном Государстве, а кафе и рестораны поголовно перешли на славянскую (русскую) кухню.
Макаруны в кофейнях заменили на тульские пряники из Осипович, а вместо стопроцентной арабики начали использовать специальные сорта кофейного жмыха. И это была лишь часть нового кулинарного айсберга, который ударил Олега остро и без предупреждения.
— Все, достало — вдруг резко проговорил он вслух и достал блокнот с записями. Внутри был подробно расписан бизнес-план по открытию подпольного кафе европейской кухни. Пришло время его реализации.
***
Не успел Алексей расположиться в двухкомнатной квартире на бульваре Космонавтов, как Yotaphone подал сигнал о новом сообщении. Это были первые признаки жизни отечественного смартфона в Беларуси.
«Алексей, сегодня у нас Times Cafe и Mario. Также есть новости о подпольном кафе европейской кухни, но это не по телефону». Сообщение пришло от подмастерья Ваньки, которого ему в помощь выдала местная исполнительная власть. Пока Ваня справлялся на отлично и у Алексея появлялись мысли взять его с собой в Псков после завершения командировки.
Распахнув на кровати чемодан, Алексей достал сложенный пюпитр и аккуратно поставил его на середину комнаты. Рядом лежали подготовленные листы с молитвой гастро-палача. У мужчины было не так много ритуалов, как у коллег, но чтение молитвы на новом месте было для Алексея обязательным пунктом. Он верил, что от этого зависит успех порученного ему дела.
«О союзный вождь народов и людей,
Прими дар от
Пусть исчезнут маскарпоне и бизе
И появятся пельмени и кисель
Наша водка и компот
Белорусам сразу в рот.
Мы избавим их от зла
Силой вечного огня»
Молитва гастро-палачей была написана самим Алексеем примерно год назад, когда в реестре рабочих специальностей появился новый пункт. Мужчина быстрее всех подхватил дух времени и быстро переквалифицировался из кулинарного критика в
В его обязанности входила проверка заведений Союзного Государства на наличие кулинарной крамолы. Алексей был въедливым, подмечал каждую мелочь. За год работы он сжёг 328 ресторанов в Москве, 175 в
Вообще, Брест не входил даже в первую десятку городов для проверки гастро-палачами. Но когда он был выбран для проведения фестиваля славянской кухни «Гастро-интеграция» ситуация резко поменялась и Алексея тут же отправили в срочную командировку.
Уже в пути Алексей узнал о подпольном кафе европейской кухни, которое готовилось к открытию. Местные доложили ему о участившихся случаях контрабанды на кпп «Брест-Тересполь». Алексей ехал с твердым желанием не только сжечь кафе, но и отправить его хозяина в сибирские лагеря.
***
У Олега все было готово для открытия кафе. Благодаря работе hr-ом у него оказалось много знакомых, работающих на кпп. Приятельские отношения и денежное вознаграждение позволили ему беспрепятственно ввозить товар из Европы. Конечно, бывали сбои и продукцию арестовывали как контрабандную. Но это были единичные случаи, которые никак не повлияли на открытие заведения.
Кафе мужчина решил открыть прямо в своей квартире. Подумал, так безопаснее всего. Чтобы попасть в заведение человек должен был получить приглашение от
Открытие кафе прошло с аншлагом. В квартире собралась вся местная интеллигенция, которая поочередно хвалила то Олега, то блюда, то заведение в целом. Каждый из собравшихся клялся, что станет постоянным гостем в заведении, а «Гастро-интеграцию» стойко будет байкотировать.
«Даже если вам дадут бесплатные приглашения за пиар в instagram?», — спрашивал Олег у каждого гостя и заранее им не верил. Ведь совсем недавно он был одним из них и за бесплатное угощение легко закрывал глаза на неприятные шероховатости.
***
— Ну что, Ванька, зажжем этот город, — заговорщицки проговорил Алексей. Он был в отличном настроении: из Новосибирска пришли две цистерны с 95-м бензином, который и горит лучше, и не так сильно впитывается в одежду, как 92-й.
— Да, Алексей, думаю вы найдете крамолу в каждом заведении, — проговорил Ванька и открыл дверь в Times Cafe. — Кстати, насчёт подпольного кафе. Вчера у них было открытие. Собралась вся местная интеллигенция. Все прошло более, чем успешно. Кажется, нужно действовать.
— Не спеши, Ванька. Оставим его на десерт. Сначала хорошенько потрясем интегрированные заведения. Ну-ка, официант, неси нам фирменный сет, — крикнул Алексей бледному пареньку в черной водолазке. Тот натянуто улыбнулся и побежал на кухню выполнять приказ.
— Брест город хороший, но крамольный, нутром чую. Нет здесь духа русского, чело не просится биться о землю, губы алые никак не могут насытиться поцелуями местных барышень. То-ли дело у нас, в Пскове: зайдешь в кафе, а там тебе и борщ принесут и напряжение после дня рабочего устами нежными снимут.
— Ох и не говорите. Живу здесь и страдаю. Слава Богу и Государю нашему, литературы много было. Пока все в Польшу ездили я Дугина наизусть учил в Городском саду. Очень хорошо, скажу я вам, заходили уроки евразийства возле валуна нашего главного.
— Верю, Ванька, верю. Вижу, что ты хороший человек. Сделаем все по уму, заберу тебя с собой в Псков. Бабу тебе найдем, баньку построим, родите детишек, а я крёстным буду. Заживём!
За разговором официанты поднесли фирменный сет. На подносе стоял горшочек с ароматным борщом, картофельной бабкой и сельдью под шубой.
— А где головка чеснока, — с хитринкой спросил Алексей
— А у нас вместо него орегано и сушёный чилийский чеснок, — испуганно проговорил официант
— Эх, а ты мне начал даже нравиться. Ванька, доставай канистру, а ты, малой, выводи людей.
Ванька проворно достал
Кафе занялось ярким пламенем. Рядом стояли зеваки, которые вели прямой эфир в instagram. Главный гастро-палач Союзного Государства добрался и до их города.
***
Олег внимательно следил за происходящим в городе. Тур гастро-палача по заведениям проходил ярко: только одному кафе удалось уцелеть при проверке. Олег раньше никогда не слышал о спасшемся «Арионисе» и теперь понимал почему: они задолго до интеграции подавали обычную еду, которой так щедро всегда снабжали его родители.
Дела в подпольном кафе шли неплохо, но Олег понимал, что Алексей вот-вот доберется и до него. Одним пожаром палач не обойдется и скорее всего его арестуют и отправят в лагеря. Почему-то Олег не боялся визита кулинарного инквизитора. Ему было все равно, что будет с ним и заведением. Главное — совесть была чиста, а желудок — сыт.
***
— Ну что там у нас еще осталось, — недовольно проговорил Алексей. 95-й бензин заканчивался, а он надеялся сэкономить и прихватить его для своей оранжевой “Лады”.
— Не переживайте. Остался “Гагарин” — кафе, которое чтет советские традиции. Уж они точно должны не подвести, — бодро проговорил Ванька.
— Ладно, пошли. А после него, сразу к этому самоучке-ресторатору. Надо за сегодня все решить и свернуться. Домой хочу, скучаю по земле русской, — тоскливо протянул гастро-палач.
В “Гагарине” они заняли центральный столик. Сет подали быстро: через 20 минут на столе появились аппетитные пельмени, щи из квашеной капусты и кисель. Но как только Алексей попробовал первый пельмень, то промолвил: “Доставай, Вань, канистру”.
— Алексей, а
— Вань, открой глаза, какие свои? Они пельмени подают с соусом, сделанном на йогурте! А где б**я сметана? Нет, Ваня, когда дело касается глубокой интеграции, все мелочи важны, — проговорил Алексей и поджёг спичку. «Гагарин» горел по-особому красиво.
***
Олег мыл посуду, когда в дверь постучали. Спрашивать “кто там” не было смысла: все было понятно. Как только он открыл дверь, в квартиру вбежал Ванька и начал разливать бензин. Алексей приговаривал, ставшую нарицательной фразу: «Гори, гори ясно, чтобы не погасло, а когда погаснет пусть ещё прекрасней станет здесь харчевня, дабы не последняя».
— Вы что, делаете, — взвизгнул Олег.
— Молчи, пид.р! Ты мне еще бензин и амортизацию оплатишь, — рявкнул на него Алексей и ударил в живот. Олег упал на пол и скрючился от боли.
— Ванька, доставай кандалы и выводи этого кулинара. Будем очищать хоромы от крамолы.
Как только Олега вывели из квартиры, Алексей бросил горящую спичку на пол в коридоре. Ванька стоял с огнетушителем, чтобы потушить пламя, пока то не распространилось на другие квартиры. Когда квартирный катарсис был проделан, Олега вывели из дома, посадили в машину и увезли в местное РОВД. На завтра был назначен открытый суд на площади Ленина. Алексей и Ванька разъехались по квартирам отдыхать. Это был их последний рабочий день.
***
Алексей спросонья услышал, как надрывается его Yotaphone. Звонил Ванька:
— Алексей, это пиз…ц! — крикнул в трубку подмастерье
— Вань, спокойно. Что случилось?
— Сегодня должен состояться суд над нашим ресторатором, так?
— Все верно, да.
— Так вот на площади тысячи человек с плакатами Я/МЫ ОЛЕГ-РЕСТОРАТОР
— Бл.ть, сука! А я говорил, что ваш городишко с гнильцой. Бери канистру и выезжай. Буду на площади через 15 минут.
На площади Ленина собралось около 5 тысяч человек. У большинства в руках были самодельные плакаты , сделанные из обрывков обоев, ватманов и школьных альбомов для рисования. Самые активные разучили речевки и скандировали “Свободу Олегу”.
Алексей с Ванькой оказались на моменте оглашения приговора. Под напором людей судья оправдала ресторатора и сразу же отпустила.
— Вот сука. Я же ей дачный участок в Мотыкалах купил, а она! — выругался Алексей. — Так Ванька, не нужно медлить. Бери канистру и пошли на сцену.
— Алексей, вы что удумали?
— Пошли, увидишь.
Как только они поднялись на сцену, Алексей взял канистру, облил себя бензином и прокричал:
— Ваш город погряз в блуде. Вам никогда не стать частью русского мира, как и мне никогда не отмыться от этой грязи. Лишь огонь исцелит меня. Ванька, ты единственный здесь святой человек. Давай сожжем себя здесь, на площади блуда и разврата ради великой идеи.
— Ну уж нет, Алексей, это вы без меня. Я лучше Дугина перечитаю.
— Ах ты падла, иди сюда, — крикнул Алексей и бросился на Ваньку. Тот чиркнул спичкой и кинул ее в
