Donate
Истории

Рыцарь без страха и упрека

Валерий Рубин24/07/21 14:04241

Замолвим же теперь слово о Приорате Сиона, тайном обществе, существующем много веков, интерес к которому пробудил у нас роман Дэна Брауна «Код да Винчи».

Вначале бросим пытливый взгляд в историю, чтобы по достоинству оценить роль Папы Урбана II в организации военной кампании по освобождению святого града Давидова от гнета нечестивых басурман. Есть, — и немалые, — сомнения, в чистоте помыслов Папы Римского. Представляется, что задуманный им «Дранг нах Остен» был заурядной попыткой завоевания жизненного пространства под прикрытием объявления войны исламу.

Знакомый лозунг, правда?… К тому нас подводит лейтмотив речи Урбана, произнесенной им в 1095 году во французском городке Клермонпо случаю проведения в нем великого церковного Собора и обращенной не столько к духовенству и знати, сколько к простолюдинам, к черни, где он прямо говорит о допустимости в предстоящем походе на Восток убийств, грабежей и захвата новых владений во имя торжества Церкви.

Речь Урбана II оказалась для очень многих в буквальном смысле убийственно убедительной, поскольку с его языка сорвалось то, что у многих остальных витало до поры до времени где-то в подсознании.

— Братья во Христе! Разве мы не видим, как земля наша, суша наша перенаселена супостатами, которым достается все лучшее. Это они вас объедают, заставляют искать пропитание, рыскать повсюду подобно голодным бродячим собакам, умирать и болеть разными болезнями. Доколе? — спрашиваю я вас… Доколе!… Разве вы не достойны жить подобно богу послушному христианину, имея и скот, и дом, и хлеб, и вино на каждый день?… И разве не богохульство и издевательство над нашими чувствами то, что Гроб Господень все еще в краю басурман, в плену у нечестивцев?

Далее, подведя идеологическую базу, главный каноник христиан плавно перешел к главному.

— Идите же, сыны мои…Освободите скорее Гроб Господень и мы (имеется в виду, Церковь — авт.) не забудем вашего подвига во имя святого дела!… Мир нашему дому — и война дому язычников!…

Здесь бы Папе надобно было произнести: «Банзай!», но в то время японским языком владели исключительно японцы.

Так что мы имеем в сухом, как принято говорить, остатке? Все, как в лучших домах, в смысле, у иезуитов, но впоследствии: «Цель оправдывает средства…»

«Всем идущим туда, в случае их кончины, отныне будет отпущение грехов. Пусть выступят против неверных в бой, который должен дать в изобилии трофеи, те люди, которые привыкли воевать против своих единоверцев — христиан… Земля та течет молоком и медом. Да станут ныне воинами те, кто раньше являлся грабителем, сражался против братьев и соплеменников. Кто здесь горестен, там станет богат…»

Если кто-то еще чего-то не понял, переведем: кто был ничем — тот станет всем… Надо ли говорить, что Европа в то время была охвачена кризисом, и не только веры, но и всего остального. Многие всерьез полагали, что конец света не просто близок, а вот-вот наступит. А тут появляется чуть ли не Мессия, который знает, что надо делать. В жизни нашей многое, если не все, имеет причину и следствие, и самое, бывает, важное начинается с простого, даже пустяка, однако, чем оно оборачивается, а уж тем более заканчивается, — одному Богу известно, да и то, согласно присловью. Ну, а то, что человек человеку волк, известно любому и всякому. И разве не от библейских лет повелось: не сторож я брату своему?… На роду человеку написано, что вовеки вечные будет он человеку и другом, и палачом.

Как свидетельствуют современники Папы, пламенная речь того прерывалась возгласами массовки на площади: «Dieu le veut!» («Так хочет Бог!»). Индульгенция свыше была дана всем участникам ралли Париж-Византия-Иерусалим, так что оставалось всего-то запастись карманами пошире под обещанные богатства… Но крестьянский сброд, вооруженный кто топорами, а кто вилами, постепенно, как зерно из прохудившегося мешка, рассеялся по пути к Земле Обетованной — иного нельзя было и ожидать. Да и, по чести говоря, в географии народ был не шибко силен, так что в каждом населенном пункте приходилось спрашивать: а не это ли Святой город Иерусалим?… В смысле, кто мы и где мы? Мудрено ли, что терпения спрашивать многим не хватило, дальний поход для них забуксовал где-то на подходе к Болгарии и был заменен грабежами по дороге, а заготовленные под взятие Иерусалима костюмы с вышитым красным крестом на груди джентльменам удачи пришлось посыпать нафталином и убрать в гардероб. Но им, надо признать, еще повезло. Прежде них достигшие местечка Никеи в Малой Азии доморощенные крестоносцы были вырублены турками по первое число. Как свидетельствуют историки, полегло там, по тем долинам и по взгорьям византийским до 40 тысяч жаждущих счастья простолюдинов, несостоявшихся освободителей Иерусалима. Но в Историю таки они вошли. Или влипли?…

Первый тайм Папа проиграл вчистую. И вот тогда эстафету у него переняли рыцари, с их железной дисциплиной, отвагой и мотивацией — с мусульманами у них были старые счеты…

Отцом-основателем Приората был Готфрид Бульонский (Годфруа де Бульон — при чем здесь бульон, мне, право, непонятно, — разве что он родом из города Булонь? Но тогда правильнее сказать Готфрид Булоньский, не так ли?), добравшийся со своим воинственными братьями из Ордена Сиона до Святой Земли во время Первого крестового похода, а всего их было, как нам подсказывают, несколько. Как член политбюро клана Меровингов он ставит перед собой задачу разыскать вещественные доказательства того, что его предок — Иисус Христос — остался жив, а вовсе не погиб смертью храбрых на Голгофе. Понятно, что Иисуса в живых уже нет, но должен же сохраниться гроб, в котором он похоронен, его и следует предъявить Церкви, дабы вернуть Меровингам законную власть вкупе с королевским троном.

И было то в утро 7 июня 1099 года… Перед этим пришлось изрядно попотеть под Антиохией, где местные сарацины и тиф постарались, выкосили ряды. Однако же с некоторым отставанием от графика святое воинство достигло в конце концов северных окрестностей Иерусалима, увидев город вожделенный с 900-метровой высоты холма Наби-Самуэль, — там, где расположена гробница пророка Самуила (на иврите, Шмуэля), — нареченный крестоносцами Горой Радости, ибо радость была великая, и слезы от радости текли по их небритым щекам и застревали в бороде. Во всей красе пред ними предстала картина, достойная богов: Храм, башни, дворы и дома Иерусалима… И город, кажется, так близок, что можно рукой дотронуться до камней иерусалимских.

— Вот он, город Господа нашего!… — воскликнул Годфруа. — Идемте же и освободим его. Найдем Гроб Господень и священный Грааль. Воины креста, мы у цели!…

Трудно было бы не поверить, что и в самом деле цель, к которой стремились столько дней, да и месяцев тоже, натерпевшись всякого, — не счесть, скольких похоронили в придорожных канавах, — близка, как никогда. Воинство святое, «сотня небесная», осенённая папским благословением, воззрилось на чудный город, местами возвышавшийся над ними, а где-то и ниспадающий перед ними на колени уступами.

— Сегодня мы сражаемся за Господа, и с Божьей помощью мы победим!…

И вот где-то там Храм… Поистине нечеловеческой силой воздвигнутый, ибо невозможно себе просто представить его грандиозность, величие и могущество. А ведь, если подумать: всего-то куча огромных камней, обточенных и пригнанных друг к другу так плотно, что щели не найти, чтобы просунуть туда хворостинку. И, кажется, кто — как не сам Господь — воздвиг себе этот Храм… И должно ему простоять здесь на века, на веки вечные построенному. Зачем? Во имя Славы Превечного. Ибо Господу ведомы пути наши, исчислены дни наши, — нам же не постичь Его деяний…

(фрагмент рассказа)

Валерий Рубин
Comment
Share

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About