Create post

Путь в тысячу трупов

У моих ровесников всё понарошку. И я не знаю, то ли потому, что они такие хитрожопые, то ли потому, что они такие бездарные. Наверняка истина где-то между.

И это странно. Ведь мы, вроде бы, воспитывались примерно в одной среде, на одних образцах. Ан нет, как видно. Уточню: я говорю о тех ровесниках, которые получили образование и воспитание схожего с моим уровня.

Видимо, всё-таки мы впитали несколько разные вещи. Я склонен отнести себя примерно к поколению молодёжи 70-х (насколько мне позволяет скудное представление о тех людях). При этом я ценю то, что нам дали, скажем, 90-е. Но, похоже, мои ровесники, взяв всё из 90-х, не смогли отделить зёрна от плевел, оказавшись заложниками порочной плоскости.

А блуждая по порочной плоскости, ты в конце концов напутаешь вокруг себя порочный клубок. Но коль скоро другие плоскости тебе неведомы, ты примиряешься с этой. Ты принимаешь правила игры, потому что это единственная игра, в которую ты умеешь играть.

Это единственная игра, в которую они умеют играть — ничего не уметь. Они не умеют любить — это ограничивается представлениями, почерпнутыми в фильмах уровня ниже среднего, в книгах полуудавшихся писак, и не соединяется с жизнью. Потому что жизнь должна быть бесконечным повторением той цепочки почерпнутых образов, той малости пережитых событий, которым удалось случиться до и во время твоего полового созревания.

Они не умеют ненавидеть. На это у них не хватает сил, потому что источник всех их сил — фильмы уровня ниже среднего и песни поступадочных рок-поэтов. Полуудавшимся писакам не хватит ни смелости, ни таланта, ни сил изобразить даже крупицу истинной ненависти.

Они даже презреть не умеют — они боятся потерять что-то. Они боятся потерять вообще всё, поэтому бесконечно накапливают уже давно мёртвые состояния духа. Угадайте, способны ли они на движение, когда на их горбу покоится тысяча трупов? Им и сил не хватит презреть что-либо. Да и надобности нет что-либо презревать. Хотя бы потому, что принципов всё равно нет — в лучшем и единственно возможном случае это принципы полуудавшихся писак.

Окончательно растоптав что-либо, смешав его со своими соплями, мои ровесники могут, наконец, принять это за своё, взвалить его мертвенные останки на горб и остаться на месте с ироничной ухмылкой на лице, которое последний раз принимало живое выражение ещё в конце пубертатного периода. После того случая мои ровесники, видимо, пообещали себе (и одновременно — друг другу), что больше они никогда не позволят ничему и никому выбить их из равновесия. Для которого лучше всего встать на колени и взвалить себе на горб побольше трупов, чтобы ветром не унесло.

Путь к бесконечной ироничной ухмылке начинается с тысячного трупа. У моих ровесников их уже сто тыщ мильонов, а у тебя?

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About