Собственная история — наше вечно больное место. Не только из–за событий, об интерпретации которых мы никак не можем договориться, но и из–за многих несправедливо забытых фактов, значение которых, казалось бы, однозначно. История так часто использовалась — и используется — в чисто идеологических целях, что разговоров о ней уже начинаешь бояться. А отчаянные попытки с ее помощью поднять градус патриотизма (особенно среди подростков) заставляют с опаской относиться к историческому кино и литературе.

В связи с этим кого-то из читателей может смутить уже сама обложка «Розы ветров», других — интересные фрагменты внутри, которые, являясь лишь переложением реально сказанных когда-то слов, в наши дни приобретают совершенно новые коннотации, о чем автор не может не знать. Например, самое яркое: «Желая как можно более стеснить русских в собственных их пределах, они пускались первыми в различные предприятия, что самым натуральным образом приводило к ответной реакции. И уже в результате этой реакции Российская империя все тверже укреплялась в своих рубежах, которые неизбежно расширялись». Так министр внутренних дел Российской империи Лев Перовский говорит в конце 1940 годов XIX века об англичанах (хорошо хоть, не об американцах). С одной стороны, автор осторожничает и не злоупотребляет такими цитатами. А с другой, настораживает их схожесть с посылами нынешних первых лиц: про разного рода «ответные реакции» России мы слышали уже не раз и не два.

Но это мелочи. В том смысле, что таких моментов в книге действительно совсем не много, и хотя понятно, что включены они были не случайно, затевалось все не ради них. История исследования адмиралом Невельским Дальнего Востока оказывается довольно личной для Андрея Геласимова, о чем он неустанно говорит в интервью — это целый сюжет для отдельной книги. И надо признать, что, каковы бы ни были цели у самого автора, его стоит поблагодарить за привлечение внимания к теме и, конкретнее, к этому человеку. Невельской нашел фарватер на выходе Амура в океан, доказал, что Сахалин — остров, и, собственно, объявил земли до нынешнего Владивостока российскими. Нам хватит ума не цепляться за сегодняшнюю повестку дня и признать, что такие люди действительно достойны того, чтобы о них писали, даже с точки зрения мировой истории (тут, кстати, интереснее, что скажут о романе историки: например, действительно ли император совсем ничего не знал о желании Невельского поднять российский флаг над ничейными землями).

Исходных данных так много — политическая подоплека, уровень технического прогресса в середине XIX века, почти что кругосветное путешествие и, в конце концов, документальная основа всех описываемых событий, — что кажется, из всего этого можно собрать захватывающий фолиант в каких угодно форме и жанре. В самом деле, при детальном изучении материала здесь хватит и на популярный ныне нон-фикшн с массой неизвестных широкой публике фактов, и на документальный роман-исследование (что-то похожее на «Зимнюю дорогу» Леонида Юзефовича), и на художественную прозу, основанную на реальных событиях.

Проблема в том, что ничего из этого в романе не видно, хотя присутствуют признаки и первого, и второго, и третьего. Череда чисто художественных сцен периодически прерывается поданной в другом регистре справочной информацией от автора, который будто не верит, что читатель разберется в происходящем; это как если бы режиссер каждые полчаса останавливал пьесу и объяснял всю подоплеку случившегося. С другой стороны, важная историческая информация зачастую разыгрывается в таких затяжных сценах, что в итоге сложно найти оброненное зерно. Описывая одного из героев, автор, похоже, нечаянно описал собственную манеру изложения: «Господин Семенов с присущей ему наклонностью к таинственным намекам, вычурности изложения и к общей многозначительности интонации поведал…».

«Роза ветров» — конечно, художественное произведение, которое отчасти можно было бы назвать и шпионским, и приключенческим, и историческим романом. Но обширность и богатство материала, видимо, усложнили жизнь автору, который должен был собрать все это воедино. Историй получилось сразу несколько (про великого князя Константина, про институт благородных девиц, про загадочного функционера Семенова, про поэта Тютчева, про таинственную смерть крестьянки в имении матери главного героя, ну и про сам поход к Сахалину), и ни одна из них, пожалуй, так полноценно и не развернулась.

Шпионские игры заканчиваются ничем и уж точно не подогревают интерес к будущему путешествию, а досадно не дают к нему подступиться. Приключения же предваряются долгими кабинетно-дворцовыми сценами, иногда повторяющими друг друга по смыслу, — подростку это вряд ли дашь почитать, особенно учитывая стилизацию под речь XIX века, причем не только в словах героев, но и в словах автора. Если иметь в виду «популяризаторскую» задачу, гораздо интереснее найти язык, на котором можно было бы поговорить о давних событиях с сегодняшними молодыми читателями. А автор будто разговаривает с людьми все того же XIX века — используя при этом визуальные образы, которые ассоциируются не иначе как с кино: «Николай Павлович взял со стола карандаш, обвел им Сахалин и часть прилегавшего к нему на севере материка, после чего поставил в этом овале три вопросительных знака».

Выражаясь «киношным» языком и дальше, можно сказать, что роман получился похожим на трейлер, в котором обозначены все действующие лица и очерчены все главные сюжетные линии — но пока непонятно, что все эти люди делают в одном произведении. Автор говорил в интервью, что возможно продолжение — наверное, так оно и должно быть. Во всяком случае, в одной книге его замыслам оказалось уж очень тесно.

Статья была написана специально для портала «Прочтение» и опубликована на сайте издания.