Create post

«Сумеречные рассказы» Бориса Лего

Igor Lukashenok


Сумеречные рассказы. Борис Лего. Эксмо. 2016

Сумеречные рассказы. Борис Лего. Эксмо. 2016

Один из рассказов в этом сборнике начинается так: «Однажды Степан покурил гашиша, которым его снабжала Ася, и на ночь глядя поехал в гости к знакомым педерастам». А заканчивается он… сложно вспомнить, чем заканчивается — наверное, потому, что ничем. Здесь и впрямь нигде нет ни начала, ни конца; это не рассказы, а, скорее, бойкие скетчи, из которых получилось бы неплохое шоу на каком-нибудь «Вельзевул ТВ». Они очень короткие, в них нет ничего лишнего: только то, что нужно сказать автору, а не то, что должно быть в начале, в конце или между. Благодаря этому вы прочтете их на раз-два; помешать может только ваше трепетное отношение к церкви, к родителям, к жизни — словом, ко всему (что бы это ни было), что вы сами привыкли считать святым.

Не то чтобы автор, Олег Зоберн, редактор книжной серии «Уроки русского», был против всего святого — он, скорее, против возведения чего-либо в ранг святого. На фоне того, что сам он человек верующий, активно занимающийся сельским хозяйством, все эти ернические зарисовки легко прочесть как сведение личных счетов с условными псевдодеятельными героями современности, которые, вместо того, чтобы просто заняться делом, спасаются бегством в псевдоверу, псевдопатриотизм или псевдофилософию. И тут нам бы впору отстраниться от этой борьбы настоящего патриота с ненастоящими, тем более что образ самого Лего-Зоберна (православный хозяйственник, порой довольно агрессивно высказывающийся о тех, кто ему не нравится) испугает обывателя не меньше его героев.

Однако здешние тексты смазаны хитрее да обтесаны половчее грубой проповеди, и в итоге говорят о читателе больше, чем о проповеднике. Голыми руками эту скользкую рыбу не удержишь. При кажущейся зацикленности на весьма похожих героях и обстоятельствах, «Рассказы» на самом деле легко принимают разные облики, как и демоны, перечисленные в конце книги. Так что если вы восприняли авторский посыл именно так, как описано в предыдущем абзаце — не спешите предлагать автору дружбу на основе похожих взглядов. Каждая из историй — не идейный передатчик, а эмоциональный, «настроенческий», и вот на таком уровне книга вызовет больший отклик.

Ну правда, мрачные сюжетцы (выписанные-то, кстати, в разное время) все вместе если не объясняют нынешнюю реальность, то хорошо передают ее настроение, обходясь при этом вполне реалистическими персонажами. Если вы и не найдете себя в одном из тутошних религиозных фанатиков, гомосексуалов или просто безработных, то без труда узнаете кого-нибудь еще. Дебиловатые пацаны, мучающие кошек; насупленные дяди, агитирующие за строительство «культового сооружения» в жилом районе; патриоты, бросающиеся глушить зарубежную пропаганду; да даже «группа некрофилов», которая, «вступив в предварительный сговор, выкопала из могилы мощи советского писателя В. Катаева»; ну что сказать, все — ребята с нашего двора. Но повторюсь, ценным сборник делает не череда угадываемых героев, а то ощущение дьявольского промысла, который и делает этих героев «логичными». Только при дьявольском вмешательстве они могли заполонить наш двор.

Наверное, именно то, что всё здесь такое «реалистичное» (хотя понятно, что не о реализме речь), заставило некоторых из читателей назвать книгу «страшной». Да, страшно жить во времена, которые могут дать повод для написания такого. Да, Лего иногда, бывает, совсем неуместно перебарщивает («Чтобы восстановить в России сексуально-историческую справедливость, надо поставить памятник геям, погибшим во время Великой Отечественной войны. Они же не освобождались от призыва»; или: «Зажглись окна дома напротив, на крыльце появился Андрей, он в майке и трусах, из которых торчат худые, как у клиента концлагеря, ноги»). Но читать его не страшно, нет. Не страшно. Не страшно.

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Igor Lukashenok

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About