Create post
Books

«Тринадцатый апостол» Дмитрия Быкова

Тамила Худулова
Igor Lukashenok


Тринадцатый апостол. Маяковский. Трагедия-буфф в шести действиях. Дмитрия Быков. Молодая гвардия. 2016
Тринадцатый апостол. Маяковский. Трагедия-буфф в шести действиях. Дмитрия Быков. Молодая гвардия. 2016

«Тринадцатый апостол» — эссеистическая биография Маяковского, состоящая из более чем 50 микроглавок, каждая из которых говорит строго о своем: ЛЕФ, отношения с Горьким, поездка в Америку, поэма «Хорошо» и др. Любую из них можно публиковать в каком-нибудь толстом журнале в качестве отдельного очерка, и никто не заметит, что это лишь часть чего-то большего. Думается, автономность всех этих эссе и дала повод говорить, что книжка Быкова — только «заготовка для будущей биографии». Так пишет Галина Юзефович в своей рецензии на «Медузе», а в неподписанной статье журнала «Москва» ей вторят: «в какой-то момент книга начинает казаться сборником материалов для биографии».

Понятно, что говоря так, они держат в голове (о чем сами и пишут) книгу о Маяковском слависта Бенгта Янгфельдта, упорядоченную и ясную биографию, где меньше отступлений от главной магистрали, главы по понятной схеме согласуются друг с другом, текст не такой плотный, хронология не ломается. (Интересно и странно, кстати, что оценивая биографическую книгу, критики считают возможным говорить, что перед ними «не биография» — будто существует канон биографии в принципе. Я еще ни разу не видел, чтобы, ругая художественный роман, кто-то сказал, что это «не роман», а претензией к нон-фикшн-книге было бы: «это не нон-фикшн»). В самом деле, «Ставка — жизнь» так просто и поэтому идеально выстроена, что тут уже ничего не придумаешь.

Быков это прекрасно понимает и проделывает что-то иное. Его главки неожиданно начинаются и нелогично заканчиваются; хронологически они связаны друг с другом, но по тексту переход от одной к другой выглядит как грубый скачок через полжизни; какие-то из них слишком коротки, а в других автор считает нужным поподробнее остановиться на окружающих людях и деталях. В итоге читатель никогда не знает, что ждет его впереди; про что будет следующая глава и, главное, какая она будет по настроению. Лично мне это нравится.

Я останавливаюсь на форме этой книги (никак не переходя, скажем, к «ответственности» биографа перед его героем) потому, что считаю это довольно важным, и еще потому, что другие критики… не сказать, что не обратили на это внимание, но не придали этому никакого значения. А между тем это важно и самому Быкову, видно, что это не проходной для него вопрос; он хочет не просто рассказать всё, что думает о Маяковском, но и ввести читателя в какое-то особое состояние, подействовать на него не только информацией, но и, собственно, текстом и его организацией. (Кто-то скажет, что это больше подойдет для художественного произведения, а не биографии — но это всё споры ни о чем. Автор, а не читатель или критик, решает, каким быть его тексту; отсутствие в книге авторской позиции или ярко выраженной интонации — это тоже позиция автора. Так же как присутствие всего этого добра в изрядном количестве, как у Быкова.)

Хотя такая «свободная подача материала» имеет и свои минусы. Писатель Татьяна Москвина в «Аргументах недели» замечает: «Следы крупных творческих мучений заметны в тексте: он неровен, что-то выписывалось довольно тщательно, что-то в спешке, не все концы сходятся с концами». В самом деле, такое ощущение есть: можно встретить не один и не два пассажа, которые, находясь в разных частях, повторяются почти полностью; какие-то вопросы автор рассматривает буквально со всех возможных ракурсов, а на другие сразу дает короткий и однозначный ответ. Но кто его знает, действительно Быков не стал после написания перечитывать весь свой труд (а редактор почему-то не стал обращать на это внимание), или это замысел такой, делающий текст непредугадываемым, свободным от всяких шаблонов. Так или иначе, это точно подстегивает читателя (обычного, не из литературоведческой тусовки) — да, именно подстегивает обратиться к описываемой теме, разузнать о ней побольше, понять, почему Быков здесь так категоричен, а вон там сильно сомневается. В этой подспудно ощущаемой «неоконченности» многих глав есть какой-то намек на то, чтобы читатель продолжил поиски самостоятельно.

А может, кстати, это учитель литературы Дмитрий Львович Быков (просто Львович) дает о себе знать, оставляя концы открытыми, или повторяя главные идеи по многу раз, чтобы уж точно отложилось у нас, учеников, на подкорке. Нельзя не заметить, что те, кто смотрит видеолекции Быкова или слушает его по радио, будут слегка разочарованы. В книжке Быков не стесняется слово в слово повторять свои любимые мысли про Горького, Есенина, да и про самого Маяковского и много кого еще — те мысли, которые он не раз озвучивал в своих передачах и интервью. Быкову приходится так часто и много говорить о советской литературе, что многое сказанное начинает приобретать характер постулатов, высеченных на мраморе. Слегка начинает напоминать единожды записанные и много раз читаемые Набоковым его лекции.

Интересно по этому поводу сказал жж-блоггер lev-56: «Граница между устной и письменной речью <…> у него стерлась. Появился авторитарно-демократический тон, постоянное упоминание об учительской профессии привело к невольному менторству, <…> к окружению себя преимущественно молодой аудиторией, смотрящей в рот своему Учителю, порой стала пропадать самоирония, и остался лишь сарказм в отношении критиков, которые, по большей части, просто глупцы, неудачники и завистники. Это все не может ни сказываться на творчестве».

Теперь об «ответственности». Философ Борис Парамонов, сильно раскритиковавший «Апостола», сказал, что «книга будет полезной для всех, знающих о Маяковском меньше автора». Те же, кто знает автора «Облака в штанах» не хуже Быкова, сошлись в основном на том, что ничего нового он не открыл и не сказал. Г. Щербакова из Гильдии словесников говорит: «По фактам — не узнала о Маяковском ничего нового, приводимые Быковым письма, высказывания, книги мною давно прочитаны и пережиты, некоторые и забыты, вспомнить их было неплохо, перечитать — занятно». А вот Олег Демидов на сайте «Свободной прессы»: «[Быков] предпочитает непомерное цитирование расхожих текстов и комментарии к ним. Это выглядело бы адекватно, если бы Быков доносил новую информацию или вводил в оборот новые документы».

Эти же авторы, более того, сомневаются и в конкретных версиях и трактовках Быкова. Борис Парамонов не согласен с автором, похоже, по всем пунктам. Например, по поводу анализа большевистской революции он говорит: «Быкову сильно мешают несколько овладевших им ложных идей; одна из таких идей — понимание русской революции как светлого обетования». Или по поводу недопустимости сравнения Маяковского с Христом: «можно ли смешивать любовь к миру и человечеству и готовность за них распяться с ненавистью к людям и миру?»

По вышесказанному ничего сказать не могу, а вот с замечанием Олега Демидова на сайте «Свободной прессы» соглашусь. Он пишет: «Многие суждения биографа вызывают большие вопросы. “Лирика же Маяковского странным образом поблёкла, <…> отыскать читателя, думающего о себе или признающегося в любви словами Маяковского, — задача почти нереальная”. С чего бы начать, чтобы опровергнуть это утверждение?» И дальше он приводит несколько вполне убедительных доводов относительно взрослых артистов, которые сегодня используют стихи Маяковского. Я же могу добавить кое-что и про подростков. Преподаватель ВШЭ Любовь Борусяк в своем исследовании литературных предпочтений подростков показывает, что Вконтакте Маяковский сильно популярен, уступая лишь Есенину, Высоцкому и Ахматовой.

Подобных споров, думается, будет еще больше, когда рецензии на биографию Маяковского станут появляться в толстых журналах (пока что ни в одном из них ничего нет). Предваряя их, Быков и сам написал, что по Маяковскому открыто и исследовано, пожалуй, всё (кроме закрытых архивов ФСБ), а себе он отводит роль того, кто проанализирует теперь, «что это было». Если этому верить, ему интересно покопаться в Маяковском и просто о нем поговорить, а не открыть миру что-то новое о Владимире Владимировиче.

Но тут, опять же, вопрос — а с кем он говорит? С одной стороны, манера повествования напоминает дискуссию на каком-нибудь балконе, куда два филолога вышли покурить (если не считать цитат на несколько страниц). Как говорится, еще раз обсудить уже давно изъезженные вопросы. Уже упомянутая Татьяна Москвина даже нашла у Быкова оговорку (и таких там, видимо, полно), указывающую, что обращается он явно к людям более чем сведущим. Вот этот кусок: «Литература не способствует душевному здоровью. В литературе никто никого не любит. У поэтов еще случается подобие солидарности, потому что они от среднестатистических здоровых людей отличаются еще больше, чем прозаики; но тоже, в общем, “обычай, в круг сойдясь…”» И далее она рассуждает: «Что это за оборванная цитата — “обычай, в круг сойдясь”? Это из стихотворения Дмитрия Кедрина “Кофейня” (1936). “У поэтов есть такой обычай — в круг сойдясь, оплевывать друг друга…” Быков считает, эти стихи настолько общеизвестны, что достаточно и трех слов из них? Или фигура Дмитрия Кедрина ему для текста совершенно не нужна, лишняя, мешает, вредит концепции?»

А с другой стороны, есть в тоне Быкова и что-то назидательное, поучающее, безапелляционное, декларативное. Это уже больше похоже, как говорилось выше, на выступление автора со сцены — для тех, кто возражать ему не станет. Впрочем, всё это мелочи — на мой взгляд, книгу действительно стоит принять лишь как свод еще одних, по-своему интересных и достойных изучения версий тех или иных поступков и слов Маяковского. По Быкову, не в фактах соль, а в их интерпретации.

Шоумен Дмитрий Быков каждый раз обещает, что следующая книга Быкова-писателя будет никем не понята, вызовет шквал гнева и негодования и настроит против него всё литературное сообщество. К сожалению, вновь и вновь этого не происходит: яйца и обувь в Быкова никто не бросает, его книги не сжигают перед Ленинкой, мир остается на ногах. Выход биографии Маяковского тоже вроде бы ничем ужасным не отметился. Однако Быков не спешит успокаиваться: в своем интервью издательству «Молодая гвардия» о своей следующей книге про Ахаматову он уже говорит: «Это будет очень необычная книга. Настолько необычная, что я не знаю, напечатают ли ее».

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Тамила Худулова
Igor Lukashenok

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About