Create post

О "Турдейской Манон Леско"

«Изд. Ивана Лимбаха» Спб. 2016
«Изд. Ивана Лимбаха» Спб. 2016


Нужно сказать несколько слов о Петрове. Тем более, книга. Тем более, сам же много раз вспоминал. Книга — событие, но это лишь перепечатка того, что уже было сказано о ней, а первой публикации повести — в Новом мире — уже почти 10 лет, она доступна в сети на страницах Журнального зала. Там же и Юрьев, и Урицкий — те, кто стали «отложенными» авторами предисловия. Те, на кого ссылаются все пишущие об издании. Все это, несмотря на их безусловную ценность и важность, тонкие полоски на бумаге, которые выгодно оттеняют портрет, т.е. строят мир вокруг повести, но мало добавляют к ее пониманию. Все потому, что держится этот своеобразный дискурс на широких допущениях и предположениях: Пунин, Ахматова, Хармс, Кузьмин. А через них Гессе, Панова, Шекспир. Это увлекательное чтение, столь, невзирая на прошедшие 10 лет, яркое, что пересказом их заняты все нынешние журналисты, кто-то тоньше (Самохоткин), кто-то нет (Наринская). Довольно тривиальная же история: война, офицер полюбил санитарку, а потом та, изменив, погибла. Кажется, привязка к контексту, времени (46й год) необходима, без нее мир Петрова неустойчив, излишне литературен. Он, как увидевший солнце гном, крошится в песок и камень. Все так и не так одновременно. Конечно, «Турдейская Манон Леско» — это послание, это разговор, зеркало, попытка найти место выпавшему из времени человеку. Но в тот же момент: повесть и есть утверждение этого вневременья. Развязка трагическая, но финал-то светлый. И повесть все–таки, придя к нам через 70 лет, не меркнет, не превращается в документ и свидетельство о мире, но пытается мир это претворить. Контекст тут не важен, он, важен, повторюсь, именно как фон, штриховка. Почему? Как это Петрову удается? Выскажу свою версию. Дело, конечно, в интонации, в ритме, в стиле, говоря широко. Стиль ведь — это самое главное в искусстве. Неспроста постмодернизм выбрал стилизацию главным элементом в своей архитектуре. Стиль и иронию. Стиль — убивает. Вопрос в том — кого: факт, прозу или себя; должен — последнее, но чаще поступает иначе. Повесть — это последовательная отмена примет. Войны, быта, героев. Кто такой повествователь: сколько в нем автора, сколько в нем Вертера, сколько в нем Гете, сравните насколько он субъективен в начале — и как взгляд его объективируется в конце. Важные слова о неустойчивости формы, о ее неизбежной гибели в романтизме, и Петров находит самое адекватное природе средство: плавучую форму. Как Вселенная вечно бродит от сжимания к разжиманию галактик, так и его проза вечно гибнет и вечно же продолжает жить. Удивительно, как это содержание отразилось и на самой рукописи. Блуждая из уха в ухо, из вечера в вечер, она была приговорена автором не сделаться книгой, она ей и не стала, мне кажется, ведь это не книга доходит до нас сейчас, а то гулкое эхо вневременья, где она была создана.


----

Текст для проекта Солома.

http://soloma.today/

https://telegram.me/solomatoday

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma

Author

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About