Скрипит золотая резная калитка

и табор уходит в вечернее небо,

положены кафель, гранитная плитка,

и вдоволь хрустящего белого хлеба,

и досыта булки да с пальмовым спредом,

и шпили блестят в благородных оконцах,

поэту, тебе, литературоведы

помогут увидеться с утренним солнцем,

помогут с эстетикой, с этикой, с рифмой,

со сложностью, может быть, и простотою,

с огнями ночного родного Коринфа,

и, в целом, вотще, с красотой и мечтою,

вотще — это значит, конечно, — напрасно,

кто учится, в общем-то, — неблагодарны,

посмотришь на небо — там крапово-красный,

а в землю — там синее, и — миллиарды,

отчаянных, потных, в болонье, в заклепках,

с бантами на тоненьких розовых шеях,

в китайских скрипучих оранжевых шлепках,

на пляжах, как крабы, с песком, что желтее

желтка, кукурузы, опала, лимона,

горчицы, нарцисса, шафрана, жирафа,

на паперти Лиза, которая Мона,

встречает Висконти ди Модроне, графа.