Virtus (чаще всего переводят на русский язык, как «доблесть») — классический латинский аналог древнегреческого понятия ἀρετή (арете, «добродетель»), что можно обозначить, как выражение всех превосходных качеств. «Доблесть» заменяет «добродетель» в собственном этическом кодексе римлян, где мудрости в главенстве оказалось предпочтено мужество: отсюда, virtus можно рассматривать и как часть, и одновременно же как целое у единой культурной схемы эпических масштабов.

Хронологически же развитие людских представлений о virtus можно провести от традиций Римской республики. Еще во времена ее расцвета доблесть-virtus постепенно заслужила персонификацию, обзаведясь также и собственным божеством в Пантеоне: собственно, Virtus (Виртус или Виртута). Эта богиня считалась постоянной спутницей бога войны Марса и неизменно воодушевляла мужчин подниматься на борьбу. При этом, что примечательно — долгое время она делила один храм, под названием "Aedes Honos et Virtutis" («Храм Чести и Доблести»), на двоих с другим военным божеством по имени Honos («Честь»; почти аналогичная схема персонификации).

По своей сути, virtus в Древнем Риме выступает как некая концептуальная фиксация предела desire, условного идеала римского патриция — почти недостижимого реально. Предел, тем не менее, заставляет к себе постоянно стремиться: таким образом, virtus выступает действующей причиной «экзистенциальной» динамики и активно влияет на нее, в первую очередь, своей принципиальной не-данностью, не-наличностью, не-актуализированностью.

Вполне можно и предположить, что как раз комплексное соединение этих характеристик впервые рождает в европейской культуре также и концепт виртуального, его собственную исходную уникальность. При этом оппозицией такой виртуальности оказывается понятие vice («вина», «порок» и «аморальность»), а уже непосредственно в христианской этике и теологии вполне закономерно соотнесение именно виртуальности с божественной чистотой и тайной творения сущего, что содержатся за эмпирической, видимой глазу оболочкой.