Create post

Мой словарь: самарские эндемики

Фонетика

Лет до 14 я была уверена, что говорю правильно, что в моей манере говорить нет ничего необычного. Книг в нашей семье всегда было много, я научилась читать рано, и сразу — фразами и предложениями, а не по слогам. Сферу моего детского общения составляли, в основном, взрослые образованные люди, которые выражались грамотно и прилично. Конечно, никакое домашнее воспитание не может уберечь ребенка от влияния улицы, но и на улицах нашего городка было относительно спокойно. Словом, я и не думала, что можно разговаривать как-то иначе.

А в 14 лет я впервые выбралась «в люди» — причем выбралась довольно далеко, в лагерь «Орленок», тот самый, на Черном море. Там организовали специальную подростковую смену «Интеллект 21 века», на которую съехались победители районных и областных олимпиад со всей России. Смена проходила в феврале-марте, поэтому юные интеллектуалы в море не купались, а занимались преимущественно образованием и интеллектуальным же досугом. И, конечно, общались. Вот там-то чего я только не наслушалась! Это был целый оркестр голосов и подголосков, какого не услышать даже на фольклорном концерте.

Наш отряд сформировался преимущественно из представителей Сибири и Урала, но были и «южане» (например, из Тамбова), и, конечно, наши, поволжские — из Ульяновской и Самарской областей. И у каждого были отличия в речи, свой говор, свой тембр: кто-то тараторил, кто-то «окал», кто-то особенным образом выделял звук «и»… «Орленок» — огромное шумное гнездо, в котором собрались птенцы всех видов и пород. До чего любопытно было это наблюдать! Молодые исследователи тут же начали следить друг за другом, определять особенности, изучать повадки — интеллектуальная же смена.

И только для моей речи все никак не могли найти отличительного признака. В конце концов, понаблюдав за мной с неделю, уральские ребята решили, что я растягиваю некоторые гласные — мол, из Поволжья, значит, «издалекааа дооолгоо»… Я это категорически отрицала, держась той позиции, что если и произносила какие-то слоги замедленно, то исключительно по застенчивости характера: подбираю слова, тяну время, преодолеваю стеснительность. «Но это никак нельзя считать языковой особенностью!» — отговаривалась я, не соглашаясь с тем, что «и меня посчитали».

Вернувшись домой, я решила выяснить, почему же так получилось, что моя речь не имеет каких-то ярко выраженных звучащих признаков. Ответ получился весьма очевидным: потому что я родилась и выросла в городе-новострое. Город Жигулевск Самарской области был основан в 1953 году; местного деревенского населения было меньше, чем приезжих. Люди съезжались туда со всей России на грандиозные стройки — Жигулёвской ГЭС (1950 — 1957 гг., ранее — Волжская ГЭС имени Ленина) и АвтоВАЗа (с 1967 г.). Получилось в некотором роде «вавилонское смешение» наречий и говоров, высшей точкой которого можно считать «номенклатурную» речь советских инженеров, присланных руководить из столицы, а низшей — жаргон строителей-заключенных из многочисленных лагерей (только на территории Жигулевска их было как минимум три).

Такой же разнородный контингент составил основу населения соседнего Тольятти, в котором в детстве я подолгу гостила у родственников, а после школы училась в университете. Предполагаю, что именно поэтому орфоэпическая норма речи моего поколения получилась усредненной, приближенной к произношению центральной части России, без каких-либо ярко выраженных региональных черт. (Безусловно, я говорю о городских жителях, не о деревенских — там все немного по-другому.) Людские потоки приезжих растворили и перемешали в гигантском плавильном котле «ударных строек коммунизма» не только традиционный уклад жизни, но и местные языковые особенности. Сейчас это кажется очевидным, но в 14 лет я была просто поражена этим открытием!

Но это все фонетика. С моей лексикой, как выяснилось позже, все обстоит несколько иначе.

Лексика

В Москве я живу уже шестой год, и в моем круге общения есть такие люди, которые могут назвать себя коренными столичными жителями (то есть хотя бы первым поколением после переезда родителей). При общении с москвичами выяснилось, что моя речь изобилует неизвестными и весьма странными для московского уха выражениями и словесами. В основном они касаются бытовой сферы. Из этих слов, поначалу приводивших в некоторое замешательство моих друзей, мне даже удалось составить небольшой словарь.

Во-первых, я говорю «зал», а не «гостиная». Именно «зал», не «зала», и тем более не «большая комната». По-моему, это логично: зачем долго и нудно произносить: «боль-ша-я ком-на-та», когда можно коротко и ясно — «зал». Понятно ведь, что это не танцевальная зала и не посольский холл, а просто комната, в которой принимают гостей и смотрят телевизор. Но нет. У москвичей преимущественно «гостиные». Даже в Свиблово или в Кожухово — «гостиная».

Какие еще необычные слова я использую:

Всклинь (нареч.) Применительно к посуде: наполнить ёмкость до самых краев, так, чтобы жидкость образовала единую плоскость с краем стакана или чашки. «Ну куда ты всклинь налил!» (= одно движение — прольется!)

Однажды в школе на олимпиаде по русскому языку было задание написать как можно больше слов, начинающихся на 4 согласные (типа «взбрыкнуть», «всхлипнуть»). Я, конечно же, добавила в этот ряд и свое «всклинь», и была несколько удивлена, когда преподаватель аккуратно зачеркнул его. Мне тогда было невдомек, что словечко-то разговорное :)

Словарное значение: полностью совпадает. Интересно, что форум Abbyy Lingvo приводит также варианты «всклянь» и «всклень», я таких не знаю.

ВЫглохтать (глаг.) Быстро, жадно выпить большими глотками.

Словарное значение: отмечено в словаре Даля (правда, как Тамбовское и Орловское), «Выпить жадно, заливая в глотку».

КурмышИ (сущ., преимущественно во мн. ч.) Применительно к городской среде: что-то, находящееся далеко от центра; заросший, нежилой, заброшенный район, скорее даже не улица, а нелюдимая окраина, проулок. Пример употребления: «Моркваши (район города, в котором я родилась) — не курмыши!»; «Да зачем туда ходить — там курмыши одни». Словарное значение:

1. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: «Курмыш — уездный г. Симбирской губ., на левом берегу р. Суры, при впадении в нее рч. Курмышки. Основан в 1372 г. нижегородским кн. Борисом Константиновичем для защиты от набегов мордвы, черемис и татар».

2. Этимологический русскоязычный словарь Фасмера: «круглая конусообразная яма ледникового происхождения, на дне которой лежат камни», петерб., петергофск. (Булич, ИОРЯС 1, 306 и сл.). Возм., из фин. kuurmа «надрез, разрез», эст. kurm, род. п. kurmu «залив, угол»».

Вот вам и Симбирская губерния вперемешку с Петербургом! Кстати, нашла любопытную статью про это слово, где автор развенчивает миф о том, что «курмыш» — это чисто самарский фольклор.

Однёрка (сущ.) Единица. Редко употребляется, считается разговорным даже для Морквашей. «Диктую номер: три однёрки…». Некий интернет-персонаж утверждает, что это «100% ижевское слово». Возможно, почему нет.

— ПрисусЕдился (глаг.) Примостился, устроился рядом. «А кот присуседился тут, только его и ждали!».

Словарное значение: ура, добрались до академических глубин! Словарь Ушакова знает это слово (правда, с пометкой «областное» и в изначальном варианте «присоседиться»). Даже Пушкин употреблял его в «Борисе Годунове»: «Эй, товарищ! да ты к хозяйке присуседился…».

— СбрЫзжились (гл.) Применительно к одежде: собралось складками, неровно залегло во время шитья или носки. «Смотри, как у тебя строчка пошла — трикотаж аж весь сбрызжился!».

Словарное значение: на просторах интернета не нашла ни в одной словоформе. Вероятно, южнорусское.

ШывырЯться (гл.) Применительно к одушевленным существам: шевелиться, ёрзать, дергаться, создавая суету. «Не шывыряй ногой, кота разбудишь».

Словарное значение:

1. (что-то) ковырять, рыть, проникать внутрь чего-л. с целью извлечения чего-л., в поисках чего-л.; (в чём-то, чем-то) рыться, копаться, ковыряться в чём-л.; 2. (чем-то) шевелить, беспорядочно двигать (руками, ногами и др.). Регион: Нижегородская обл., Чебоксары, Саранск, Пенза, Ульяновская обл., Самарская обл., Саратов (слабо), Татарстан, Уфа, Оренбургская обл., Уральск.

— ШЕментом (нареч., заменяющее гл.) — очень быстро уйти, убежать, свалить (преимущественно с негативной коннотацией, почти угроза, «пошел вон»). «Я сейчас дворника позову — вы у меня отсюда шементом!…» <= убежите, провалите>.

Словарное значение: очень быстро, молниеносно (кто бы сомневался!).

УдрЮпался (гл.) Применительно к одушевленным существам: улёгся, брякнулся на пол/кровать, нагло развалился. «Кот ваш удрюпался на диван — не сдвинешь!».

Словарное значение: усесться, нагло занять место. Спасибо, форум Abbyy Lingvo!

Пока все, что вспомнила. На первых курсах института я тусовалась в одной молодежной компании, где активно употреблялось слово «барагОз», «барагОзить» в значении «чудить, веселиться, балаганить», — словом, доставлять всяческие неудобства приличным людям своим странным поведением и диковатым внешним видом. Однако после того, как наше общение с той компанией прекратилось, я больше нигде не слышала этого слова в активном употреблении.

А еще было такое замечательное выражение, которое иногда использовала моя бабушка: «Ах, мать ты моя, вся в саже!». Это специальное самарское восклицание, очень образное, выражающее смесь удивления, досады и бескрайней радости по поводу чьей-то находчивости :)

Вот такие специфические региональные вкрапления были заново открыты мной в собственной речи уже в сознательном возрасте. Но я отнюдь не ставлю себе цель избавиться от них, напротив — считаю, что это удивительные и полезные находки. Пожалуй, их даже можно считать такими словарными существами-эндемиками и тщательно оберегать от чопорных псевдо-блюстителей русского языка. Незнакомое живое слово не может не вызывать здорового любопытства, интереса и улыбки, а это ли не признак жизнелюбия? ;) Так что я планирую продолжать тщательно исследовать свой словарь и расширять его. Если у вас тоже есть какие-нибудь специфические словечки, от которых у ваших знакомых недоуменно поднимается бровь — пишите в комментариях! ;)

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About