Solа Ipse Валерий Дроздоов
Душа есть единство человека, его целостность от самого факта его существования, от са-мой его плоти и возвышается до цельной в многообразии личности в целостном человеческом бытии, подразумевая все уровни существования человека, вплоть до природных. Они олице-творяются в ликности в её терминальной ответственности перед самим же бытием, перед его разноречивым единством, в котором свершается поэйсис всего сущего. Связь души и личности — ответственность, основой которой служит её, души, всеобщность, терминальность, лишь намечающаяся у тела. Но человек массы, слишком культивируемой в наш постмодернистский век, отвечает главным образом, своим телом, своими потребностями — их удовлетворением или неудовлетворением. Этим разрушается плоть, как связь всего существующего и сущего с осо-бью, и оголяется тело, тело ответственности. Насколько распространено это явление, сказать трудно, но оно массово, ибо создано для масс и создает массы, нуждающиеся во власти и взыс-кующие её. Но явление массы, при всей своей управляемости и сведенности к действию, мало продуктивны и есть результат отчуждения-фетишизации человека, превращения его в вещь, которую карают или милуют. Поэтому подобная фетишизация особенно онасна в странах, с из-вращенными формами отчуждения, и есть её уродливый результат.Для России предохранением от подобного сакрального брака является её земледельческая, теллургическая основа, традиция личности, непосредственно связанной со своей деятельностью; личность здесь есть результат деятельного личного бытия и его основа. Поэтому тоталитарная массовизация скорее сказыва-ется на средствах деятельности, на способах функционирования общественности, опускаемых до социальности, чем на самой личности. Способ связи души и личности — есть ответствен-ность.Ответственность же предполагает самость (выделяется как инстанция психики уже Юн-гом), собственное человеческое Само, и его порождает контролем за успешностью деятельно-сти. Самость концентрирует все стороны личности вокруг её Я, особенно в том случае, если это — ликность, и её Я транстерминально, по другую сторону времени, пространства, причин-ности и обстоятельств, ликностно-предвечно, деятельствует в аспекте максимальной совер-шенной поэйсы, что, собственно, одно и то же. Терминальность, выход за пределы собственно-го существования, неотделима от деятельности любого человека, и в телесном плане означает риск на танасическое ради выигрыша эросического, на страдание ради наслаждения, что по-рождает волю, психологическую составляющую деятельного человеческого бытия. Но танаси-ческое подразумевает появления Я, как субъекта, тоже здесь же порождаемого, как дистанция деятельного от тела, жизни и смерти. В терминальном сходятся эросическое и танасическое, внешнее и собственное, что создаёт черту самости. Личность в своей деятельности рискует смертью в разных смыслах её, и этим определяется мера её ответственности. Я деятельности, эроса, пополняется Я смерти, ответственности, и даже такое Я делает интеллектуальную дея-тельность человека принципиально отличной от интеллекта приматов.
Я как центр самости есть исток и результат само-стоятельности поступка, всей поступаю-щей ответственной человеческого деятельного бытия и само существует как существующее бытие человеческой плоти. Поэтому ответственность касается не только успеха в действии, по-треблении, но и во всех иных обстоятельствах деятельности.В конечном счете, вопрос стоит об ответственности за чамо человеческое ¬ и не только — бытие, за само его существование в дви-жении, без которого оно есть смерть. Иными словами, мера ответсвенности — смерть.Торжество танатоса. Ответственность — иное имя поступка, без которого нет человеческой деятельности, долженствующей видеть ситуацию не только со стороны своего смысла,но и её значения, то есть терминально, танасически, без чего последний не обернется эросом, а человек — вновь су-ществующим существом поступающего деятельного ответственного бытия. Поэтому ответ-ственность, как и самость с Я, следует отнести к душе, как самодвижному началу существова-ния сущего в мире и к факторам её деформации. Но, как уже было выяснено, душа отвечает на деформацию реинкарнацией, реформой, революцией или реформацией. Поэтому становление Живаговского человека, преображая его душу, должно пройти эти «ре», повороты, оборачива-ния и обращения, что мы обобщим под общим знаком ре-формации. В её результате Живагов-ский человек становится на новый уровень ответственности, а значит, ответственности за своё поступающее оборачивающееся ответственное личное деятельное бытие и всё существующее и сущее бытие. В результате его обновленное бытие становится не только необходимой свободой деятельного бытия, но и необходимостью свободы его.
Принцип жизни Обернувшегося человека — «Только сам», иными словами, делать все для себя самому до тех пор, пока это возможно без обращения к другому, к обществу. Но и в этом случае общество и со-общество должны быть «своими», находиться во взаимном отношении с человеком. Сама необходимость, порождающая обращение к внешнему должна быть последним аргументом в деятеяльности, иначе невозможной. Но на подобной основе возможно развитие, ургический поэйсис внешнего, его совершенствование для решения задач общего призвания че-ловека и тольо его. Человек этот должен не персонифицировать социум в своей активности, а олицетворять общество совместного деятельного человеческого бытия. Таким образом, он не должен перекладывать свою деятельность ни в какой своей части на социум и достигать частич-ных, отчуждннных целей отчуждением и средствами, формами отчуждения, но действовать це-ликом сам, исходя из своей так рефорируемой самости и революционизирующегося Я, с опорой на ре-инкарнацию других людей. Соответственно, и общественные отношения устанавливаются вокруг и во имя совместного деятеьного бытия, то есть, самостоятельно, каковы они и есть по сути. Основой их является полифония человеческих судьбийных призваний,чем преодолевается солипсистическая тенденция в европейской философской мысли, представляющая, что все пред-ставлено изолированному субъекту — требование делать Самому, а не только представлять — и представлять как делать — требует выхода за пределы изолированного субъекта, но не ранее, чем самостоятельно сделано все возможное по достижении поставленной цели. В противном случае возникает ситуация отчуждения прежде всего человека от его Самого что в лучшем случае ведет его к впадению в отчуждение и зависимость, в худшем — приводит к духовному, а может быть, к фактическому — самоубийству, поскольку нарушается самость, разрушается терминальность и распадается Я, в принципе «Только сам» достигающих своего расцвета, как необходимые мо-менты полноценной самоопределяющейся бытийной личности, или, что то же самое, ликности. Только Сам человек может достичь своих неотчужденных целей, реализоваться, исполнить свою судьбу и предназначение — но «только сам» он их определяет,раскрывает осуществляет и пред-определяет — как видим, принцип «Sola Ipse двунаправленный, но он распространяется и на дея-тельных субъектов других уровней — включая народы и человечество, что обеспечено полифо-нией личностных «соло». Оно исходно и во внутреннем моно-диалоге оборачивающегося дея-тельного человеческого существа, основы полифонии «ипсе». В России, с её освобождающими-ся от «собирательства народов» цивилизационными традициями любви,— а любовь в России зиждется прежде всего на признании свободы иного, другого человека или существа,¬— прин-цип «только сам» отвечает насущным потребностям жизни и вливается в новую, как отмечалось, эпоху, эпоху любви, но дополняемую для России правильной, не отчужденно-эгоистической, любовью к себе. Но это идет в России прикровенно и сокрыто.В отличие от Sola Fide Мартина Лютера, «Сола ипсе» означает самостоятельность особи, личности в ее жизненных устремлениях и интеллектуальных потребностях. Однако Сам подразумевается не в том виде, в каком он фор-мируется ближним окружением и ближними временами, а в полноте Самости Само, то есть тер-минального, когда оно является индивиду и делает его Особой. Путь к особности и есть путь «сола ипсе», однако первые шаги на нем — делать всё, что возможно, самому, что перетекает в осуществление Само в собственной жизни Самому, и Себя в Себе и для Себя как основы для до-стижения Самого Само, то есть с оборотом и обращением к себе и Иному, что подразумевает по-ступание и Поступок Живаговского человека, бытие в духе мудрости. Ипсум — внесение Само в рамки существующего и обнаружение собственного Само в перспективе Самости всего реаль-ного и сущего. А это означает — иное отношение к реальности, преодолевающее склонность к одному только отчужденному потребляющему действию и руководство им одним.Это потребует серьезного поступка от всех и каждого, превращающего его в человечесть
Такой принцип, проводимый повсеместно, должен снять ситуацию отчуждения. Для Ори-ентала она заключается в гипертрофии «своё», от которого зависит и которому подчиняется Я, и этим искажаемого; для оксидентала отчуждение — в гиертрофии Я, зависящего от «своё» и этим превращаемого; для россиянина форма отчуждения — самость, слабая в именовании личном; для меридионала щтчуждение — именование.Во всех случаях принцип реформации души, а значит, преобразования духа и раскрытия мудрости — различное осуществление принципа «только сам», без полагания на другого или возлагания на него, доброольное несение оборачивающегося дея-тельного субъективного личностного деятельного человеческого бытия, изначально и всё более самостного и именованного. В конце концов, общим именем собственным должно стать не-грамматическое «Я», с дополнением «имярек». Но для этого каждый должен стать хозяином своей судьбы, а для начала — просто хозяином своей деятельности на Земле.От преимущественно мирной деятельности, под давлением труда и даже работы в предыстории, — к деятельности в мире и над миром, с точки зрения бытия не только как мира, средства, но и над миром, иного и единого как начал мудрости, то есть самостоятельно, без излишней оглядки на уже существую-щий мир, а не мир иной, в десакрализованном виде — бытийственной деятельности, творения действительноси и действительности как действитетельного, истинного и софийного, самостоя-тельного, Самого Самого (Лосев, «Самое Само»; Дроздов «Мир умир!»М.,2009) и самовитого. А потому — самому и самовитому, «само-державному».Необходима не надежда на мир, а на его со-веершенствование с точки зрения иного, положительного, софосного начала, чего так не хватало негативной диалектике Франкфуртской школы вообще, Адорно в частности. Каждому необхо-димо надеяться и опираться о собственную действит-ельность, существо мира не данного, а лишь заданного деятельности. Раскрытие собственного творческого ппотенциала, ургического начала, секулярной харизмы, присущей, в отличие от Вебера не только вождям, раскрывает то в личности, что нуждается в возделывании, творческой культивации и из чего произрастет соб-ственная священная деятельность и ее плод + действительность, опора развития мира. На мир можно опиратьсся только когда сам сделал, что мог. Или в совместной деятельности одаренных людей. Собственная природа человека, исток его деятельного творческого бытия, выхода в иное как основа пойэсиса, ургического саморазвития и совершенствования собственной цельной дея-тельности есть конечное условие реализации его как личности, его, и личности совокупной, например,страны. Необходима, следовательно, аскеза по отношению к наличному миру для формирования собственной цельной — или цельной в свободной общественной совместности — деятельности. Самостоятельность, следовательно, требует свободы и доминирования обще-ственного кад структурным и социальным,— в свою очередь, она станоится основой проявления их зрелости и действенности, действительности. Опорой является, прежде всего, бытийная при-рода целостной человеческой деятельности, что создаст бытийную, личностную общественную среду. Это затрагивает основы конфессиональной и неконфессиональной, атеистической веры в мир, что и позволяет поствить вопрос о российской Реформации всех отношений к миру.И не в последнюю очередь — к внутреннему, часто понимаемому субъективно, как «только моё созна-ние», а не интерсубъективные духовные процессы, раскрываемые общественным, то есть обще-нием, не смотря на отчужденные, реифицированные стороны предысторического духовного. То есть прежде всего и главным образом касающегося истин и софософ личного, общественного и деятельного, превыше всяких авторитетов. В духовном каждый прежде всего солипсист, то есть опирается прежде всего на собственную реальность, в перспективе собственной действ-ительности.
