Create post
Музей современного искусства «Гараж»

Музей как публичный историк

15-17 июня в московском Музее современного искусства «Гараж» пройдет конференция «Публичная история в России: музеи для прошлого или прошлое для музеев?», организованная Лабораторией публичной истории при поддержке Комитета гражданских инициатив, Музея «Гараж», Фонда им. Фридриха Эберта и Департамента медиа НИУ ВШЭ. Сооснователь Лаборатории Андрей Завадский рассказывает о предстоящем мероприятии.

Фото: Ирина Завадская

Фото: Ирина Завадская

За всяким упоминанием публичной истории (или public history, как ее порой предпочитают называть) неизменно следуют вопросы: «А почему “публичная”? Чем она отличается от обычной?». «Обычная», академическая история изучает прошлое как таковое: в центре ее внимания — случившиеся факты и связи между ними. Публичных же историков больше интересует не вчерашний день, а сегодняшний: они стремятся понять, как прошлое конституирует современность. Условно говоря, что множащиеся бюсты Сталина или монументальный памятник князю Владимиру говорят нам о нас самих.

Понятие «публичная история» определяет не только научную дисциплину, изучающую образы прошлого в настоящем, но и сферу практической деятельности по созданию таких образов[1]. Поэтому публичные историки — это не только я и мои коллеги по Лаборатории публичной истории. Это и театральный режиссер Андрей Стадников, создатель спектакля «СЛОН» о политических репрессиях в Советском Союзе, и журналистка «Новой газеты» Елена Рачева, соавтор книги «58-я. Неизъятое», и художница Таус Махачева, которая часто обращается в своих работах к истории родного Дагестана, и журналист Леонид Парфенов, в числе прочего снявший документальный фильм о публичном историке начала прошлого века — фотографе Прокудине-Горском, и даже епископ Тихон (Шевкунов), автор широко и горячо обсуждаемых выставок-блокбастеров «Романовы» и «Рюриковичи».

Публичных историков интересует, условно говоря, что множащиеся бюсты Сталина или монументальный памятник князю Владимиру говорят нам о нас самих.

При этом публичными историками могут быть не только исследователи и художники, но и целые институции, занимающиеся актуализацией прошлого в публичном пространстве. Одна из главных таких институций — музей.

Социально-культурная роль музея постоянно меняется. Открытые для публики в конце XVIII-XIX веках, музеи постепенно превратились в важные инструменты формирования национальных сообществ[2] и европейской цивилизации в целом. Уже к началу XX века за музеем закрепилась репутация учреждения старомодного, пыльного и чуждого радикальному настоящему и тем более прогрессивному будущему. «Можно быть либо современным, либо музеем, но не тем и другим одновременно», — якобы заявила Гертруда Стайн, комментируя открытие Музея современного искусства (MoMA) в Нью-Йорке[3]. Однако музей устоял под натиском авангарда[4] и не только не ушел в прошлое, но и стал совершенно по-новому об этом прошлом рассказывать.

Если XIX век, по словам Ницше, отличался «гипертрофией истории» (прошлое насильно запихивалось в исторические нарративы, а то, что в них не помещалось, подвергалось забвению), то для второй половины XX века стала характерна «гипертрофия памяти», как вслед за Ницше выразился профессор Колумбийского университета Андреас Хюссен[5]. Такой преувеличенный интерес к памяти можно объяснить целым комплексом причин: это и стремление не забыть жертв чудовищных событий Второй мировой и Холокоста, и активизация миграционных и глобализационных процессов, и эмансипация прежде маргинализированных социальных групп, и в целом рост интереса к индивидуальному опыту человека, и еще много чего другого.

В результате всех этих процессов возникла музейная институция нового типа — музей памяти, призванный не допустить забвения жертв экстремального насилия со стороны государства. Кроме того, начали обновляться экспозиции исторических музеев, музеев изобразительных искусств и т.д.: музейные нарративы постепенно усложняются, высвобождаются из тисков колониализма и империализма, обогащаются новыми голосами, прежде задвигавшимися на периферию субъектами.

Какое место занимает музей в нашей жизни? Как меняются его функции в рассказе о прошлом — и настоящем?

Эти трансформации продолжаются и сегодня, провоцируя много вопросов. Какое место занимает музей в нашей жизни? Как меняются его функции в рассказе о прошлом — и настоящем? Что означают очередь на Серова в Третьяковке на Крымском валу, выставка Герасимова в Государственном историческом музее, фестиваль «Остров 90-х» в «Музеоне»?

Размышляя об этом, мы решили посвятить свою вторую конференцию «Публичная история в России» именно музею — одной из ключевых институций-«публичных историков», структурирующих прошлое в настоящем и тем самым осмысляющих современность. Музеи для прошлого или прошлое для музеев? — спрашиваем мы себя и участников конференции — как практиков, создающих репрезентации прошлого для музейных пространств, так и исследователей, изучающих эти репрезентации.

Актуальности исследованию музея с помощью оптики публичной истории добавляет происходящий в последние годы глобальный консервативный поворот. Бесспорно, музей всегда играл важную роль в легитимации политических режимов. Однако использование прошлого властными элитами для усиления национального государства и укрепления физических и метафорических границ насильственно останавливает развитие музеев[6]. Самый яркий пример государственного реакционерства — нападки правого правительства Польши на недавно открывшийся в Гданьске Музей Второй мировой войны: правящую партию категорически не устраивает избранный создателями музея транснациональный подход, якобы преуменьшающий страдания польского народа в ходе войны[7].

Использование прошлого властными элитами для укрепления физических и метафорических границ насильственно останавливает развитие музеев.

Тем не менее, балансированием между молотом современного кураторского взгляда и наковальней государственной исторической политики роль музея в рассказе о прошлом не ограничивается. Как пишет Хюссен, «[н]еважно, насколько музей, сознательно или нет, порождает и утверждает символический порядок; всегда будет приращение смыслов, преодолевающее установленные идеологические границы и открывающее пространство для рефлексии и контргегемонной памяти»[8]. Поэтому в ходе конференции мы планируем поговорить не только о войнах памяти в музейных пространствах, но и о краеведческих музеях и их роли в формировании локальных идентичностей, эмансипационном потенциале музея, проработке трудного прошлого посредством современного искусства и документального театра в музейном пространстве, цифровизации музея и т.д.

Мы надеемся, что конференция «Публичная история в России: музеи для прошлого или прошлое для музеев?» позволит нам — исследователям и практикам — лучше понять друг друга, а также ответить на вопрос, как музей через рассказ о прошлом высказывается о современности и как меняет ее.


_________________________________________________________________________________

[1] Завадский А., Исаев Е., Кравченко А., Склез В., Суверина Е. (2017). «Публичная история: между академическим исследованием и практикой» // Неприкосновенный запас. №112 (2). URL: http://nlobooks.ru/node/8550

[2] Bennett T. (1995). The Birth of the Museum: History, Theory, Politics. Routledge. P. 76. См. также: Call for papers. Конференция «Публичная история в России: музеи для прошлого или прошлое для музеев?». URL: http://publichistorylab.ru/archives/254

[3] Данилкина О. (2016). «Сомнения в музее» // Aroundart.org. URL: http://aroundart.org/2016/09/26/somneniya-v-muzee/. См. также: Bechtler C., Imhof D. (2014). Museum of the Future. P. 6.

[4] Huyssen A. (1994). Twilight Memories: Marking Time in a Culture of Amnesia. Routledge. Pp. 17-18. См. также Гюйссен А. (2012). «Бегство от амнезии. Музей как массмедиа» // Искусство. №2. URL: http://www.iskusstvo-info.ru/archive/article/id/109

[5] Huyssen A. (2003). Present Pasts: Urban Palimpsests and the Politics of Memory. Stanford UP, Stanford, California. Pp. 1-4.

[6] Гройс Б. (2012). «Почему — музей?» // Художественный журнал. №88. URL: http://moscowartmagazine.com/issue/9/article/114

[7] Pyzik A. (2017) “Curating a nation: why the controversy around Gdańsk’s new WW2 museum matters” // Calvert Journal. URL: http://www.calvertjournal.com/opinion/show/8066/curating-a-nation-controversy-gdansk-ww2-museum

[8] Huyssen A. (1994). Twilight Memories. Pp. 15.

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About