Два месяца назад ХАМАС начал операцию «Наводнение Аль-Акса», которую справедливо называют крупнейшей атакой на Израиль за 50 лет. Вместо того, чтобы немедленно отреагировать на произошедшее, мы постарались глубже изучить вопрос, чтобы лучше понять текущую фазу палестино-израильского конфликта. Сегодня готовы поделиться с вами некоторыми выводами: обсудим реакцию левых и правых на 7 октября, геноцид в Газе и будущее палестинского сопротивления.

Война чужими руками

Одними из первых отреагировали марксисты из «Рабочего фронта Украины», которые в духе телевизионной геополитики объявили, что нынешняя эскалация является прокси-войной между США-ЕС и Китаем-Ираном, а ХАМАС в этой схеме являются просто слепым орудием внешних сил, которые используют палестинских исламистов в своих интересах.

Надо ли говорить, что такой подход, граничащий с откровенной конспирологией, попросту игнорирует всю внутреннюю динамику палестино-израильского конфликта? Конечно, ХАМАС не является марионеткой «тегеранских олигархов», как пишет РФУ, и дело даже не в религиозном аспекте (ХАМАС — сунниты, Иран — шииты), а в политическом. Хорошо известно, что во время арабской весны ХАМАС поддержал сирийское восстание, а Иран выступил на стороне Асада. В результате этого конфликта ХАМАС даже временно перестал получать финансовую и военную поддержку от Ирана. А учитывая будничную, очень запоздалую реакцию Ирана на 7 октября становится понятно, что планы ХАМАСа стали неожиданностью не только для Израиля. 

Насилие и антисемитизм

Весьма критическим по отношению к ХАМАС вышел текст в российском левом журнале «После». Автор статьи, Анатолий Кропивницкий, утверждает, что массовое насилие со стороны исламистов продиктовано антисемитизмом, а также намекает на идеологическую близость ХАМАС с ИГИЛ и Аль-Каидой. Специалистами по Палестине у Кропивницкого почему-то являются канадский историк и исследователь Холокоста Моше Постон и троцкисты из британской организации Workers’ Liberty. Выглядит все это крайне потешно.

Кропивницкий ссылается на Хартию ХАМАСа 1988 года. Но дело в том, что за 35 лет организация претерпела серьезные изменения (о чем пишут, например, такие ученые, как Сара Рой или Тарик Бакони, проводившие полевые исследования в Палестине). Впрочем, даже не обращаясь к их работам, в сети легко найти свежие документы ХАМАС, например, Хартию 2017 года, где нет никакого антисемитизма и ссылок на «Протоколы сионских мудрецов», которые действительно присутствовали в их ранних документах:

«ХАМАС утверждает, что его конфликт связан с сионистским проектом, а не с евреями из-за их религии. ХАМАС ведет борьбу не против евреев, потому что они евреи, а ведет борьбу против сионистов, оккупировавших Палестину».

Бакони пишет, что со временем ХАМАС превратился в националистическую организацию, сосредоточенную на Палестине, а ислам стал лишь культурным выражением этого национализма. Собственно, именно их умеренность и политический прагматизм так раздражали Аль-Каиду и ИГИЛ, обвинявших ХАМАС в оппортунизме, отсутствии в Газе законов шариата, сотрудничестве с Израилем (из-за участия в выборах 2006 года) и т. д.

Стратегия, которой руководствуется ХАМАС, сводится к тому, чтобы постоянно подрывать легитимность израильского правительства, неспособного обеспечить безопасность своих граждан в условиях апартеида. С этой целью исламисты совершали теракты в торговых центрах, нападали на поселенцев и захватывали заложников. Кстати, «мирная» организация ФАТХ, которую ныне противопоставляют «воинственному» ХАМАСу в начале двухтысячных занималась тем же самым. Примитивные ракеты «Кассам», сделанные из водопроводных труб, и периодически запускаемые по территории Израиля, наносят удар не столько по местным жителям, сколько по кошелькам американских налогоплательщиков. «Железный купол» выкачивал и продолжает выкачивать сотни миллионов долларов из американской экономики. Запуская ракеты, ХАМАС стремится сделать оккупацию невыгодной для Израиля и США, превратить ее в тяжкое бремя для самих колонизаторов.

Неприглядной стороной неизбирательного насилия является то, что оно касается всех, включая тех, кто симпатизирует идее национального освобождения палестинцев. Так, в приграничных кибуцах проживало немало левых сионистов и антисионистов, а среди жертв 7 октября были и антивоенные активисты (например, Вивиан Сильвер — основательница израильской организации «Женщины за мир»). Та немногочисленная группа израильтян, выступающая против оккупации, почувствовала себя преданной, что конечно же осложнит будущий мирный процесс, ведь именно израильские антивоенные активисты будут проводниками прогрессивных изменений внутри израильского общества.

Насилие и политическая стратегия 

Жильбер Ашкар, известный франко-ливанский троцкист, автор книг по политике Ближнего Востока критикует ХАМАС не с моральной, а политической точки зрения. Он утверждает, что вооруженная борьба с израильским государством, значительно превосходящим палестинцев в военном отношении, иррациональна. Палестинцы добились бы большего, если бы сделали ставку на ненасильственное сопротивление, вызвав тем самым поддержку международного (читай «западного») сообщества.

На самом деле всякая успешная национально-освободительная борьба сочетает в себе и насилие, и мирные формы протеста. Причем чем сильнее международная поддержка, тем легче избегать крайних форм насилия. Например, борьба против апартеида в ЮАР могла рассчитывать на поддержку соцлагеря, широкой кампании бойкота в странах Запада, на военное участие Кубы и СССР в ангольской войне, исход которой сильнейшим образом повлиял на ликвидацию апартеида. Палестинская борьба, напротив, находится в усиливающейся изоляции. В 2018–2019 гг. ХАМАС и другие организации мобилизовали десятки тысяч палестинцев в секторе Газа для привлечения внимания международного сообщества к проблеме оккупации.

В ответ на ненасильственные протесты ЦАХАЛ убил более 200 человек и еще около 10 тыс. человек получили ранения. Безусловно, это укрепило моральную правоту палестинцев, но действенного общественного давления на израильские власти, отдававших приказ ЦАХАЛу расстреливать безоружных демонстрантов, не было ни внутри Израиля, ни в остальных западных странах. Более того — после коронавирусной пандемии и войны в Украине палестинский вопрос вообще перестал быть частью актуальной повестки, а состояние сектора Газа, тем временем, по оценкам ООН неуклонно приближалось к отметке «непригодно для жизни».

То есть проблема не в том, что палестинцы не способны обращаться к мировой общественности, а в том, что мировая общественность неспособна помочь палестинцам.

Мы не знаем, какой долгосрочной стратегией руководствовались исламисты, готовя масштабное нападение на Израиль. Что это было? Попытка привлечь внимание всего мира к бедственному положению палестинцев в Газе? Сорвать переговоры между Израилем и Саудовской Аравией? Втянуть Иран и Хезболлу в региональную войну? Все сразу

Единственное, что сейчас точно ясно, так это то, что нападение ХАМАС на Израиль никак не изменило реакцию на палестино-израильский конфликт во всем мире. Западные политики традиционно поддержали Израиль, а общественность раскололось на противоборствующие лагеря. Редкие исключения вроде Ирландии, находящейся в ЕС и выступившей в защиту Палестины, и Индии, которая, будучи частью Глобального Юга, напротив, поддержала Израиль — в целом не изменили картину. Проект резолюции ООН, осуждающей ХАМАС, не смог набрать 2/3 голосов. ХАМАС по-прежнему признан террористической организацией лишь в Израиле, США, Канаде, Японии, ЕС и Великобритании. Впрочем, даже в этих странах проходили масштабные пропалестинские демонстрации. Например, в Лондоне 11 ноября на митинг вышло более 300 000 человек. Во Франции, несмотря на правительственные запреты, акции солидарности собирали тысячи человек.

Многие жители Запада, действительно, возмущены происходящим геноцидом в Газе, так же, как они были возмущены вторжением США в Ирак в 2003 году, но проблема в том, что одного лишь негодования западных избирателей недостаточно, чтобы повлиять на внешнюю политику западных держав. Это прекрасно понимает ХАМАС, и потому он вполне сознательно ориентируется не на Запад, а на региональных союзников и общественность в арабских странах.

Депортация — Апартеид — Геноцид?

В либеральных СМИ часто утверждается, что именно воинственность исламистов препятствует мирному урегулированию. Это не так. Израильское правительство вовсе не нуждается в изменении статус-кво. И на то есть вполне конкретные материальные причины, ведь мир между Израилем и Палестиной предполагает:

— прекращение оккупации (что приведет к ликвидации системы, в которой палестинцы являются источником бесправной, дешевой рабочей силы)

— право репатриации для нескольких миллионов палестинцев со всего мира (это означает передел собственности, выплаты материальной компенсации беженцам, в соответствии с резолюцией ООН № 194)

— перестройку всей политической архитектуры (в которой не будет места ястребам вроде Нетаньяху).

Во время войны 1948 г. 80% местного арабского населения бежало от войны и было изгнано. Правые сионисты (ревизионисты), от которых ведет свою родословную правящая партия Ликуд, выступали за захват Газы и Западного Берега. Когда это случилось в 1967 г., то большая часть палестинцев осталась на оккупированных территориях. Израильские власти оказались перед дилеммой: если аннексировать территории, то потребовалось бы решать, давать гражданские права палестинцам или нет. Если давать, то получится государство с арабским большинством. Если нет, то необходимо официально объявлять сегрегацию. Ещё один план предполагал сохранение контроля над долиной Иордана и малонаселенными территориями с присоединением населенных участков к Иордании. В результате, Израиль не стал официально аннексировать оккупированные территории, а сделал выбор в пользу их ползучей колонизации. В результате полувека войн, Израиль оказался государством без официальных границ. Однако на территории, которую реально контролирует израильское государство, проживают люди, имеющие разные права перед законом. Одно и то же преступление рассматривается разными судебными системами. Это и называется апартеидом, системой, позволяющей сохранить господство этнической или религиозной группы.

За десятилетия апартеида палестинцы перепробовали все возможные способы сопротивления (от бойкота, забастовок и митингов до различных видов терроризма), но израильские политики, привыкшие к неизменной поддержке сильнейших держав и богатейших государств мира, не шли ни на какие уступки и неуклонно выбирали войну, из которой Израиль гарантированно выходит победителем. Кто бы не выбрал?

Но без акции 7 октября ультраправые не смогли бы воплотить свою мечту о второй Накбе. ХАМАС пошел на эскалацию, возможно понадеявшись на региональную войну, к которой будут вынуждены присоединиться соседние мусульманские страны, а может быть, и другие державы, вроде России. Этот расчет еще может оправдаться, но пока эскалация сплотила израильское общество, сдвинув консенсус в сторону решений ультраправых: бескрайней мести.

Нынешнюю операцию Израиля против сектора Газа нельзя назвать иначе, чем карательной. Разрушение жилой застройки и гражданской инфраструктуры сопоставимо с войной во Вьетнаме. В результате израильских обстрелов за два месяца погибло свыше 17 тысяч палестинцев, 8 тысяч из которых — дети, а число раненных составляет более 60 тысяч человек. 60% жилой застройки повреждено или уничтожено. Впервые в военной истории выбор целей генерируется с помощью искусственного интеллекта, при котором соотношение гражданских и военных потерь задается напрямую. В число целей попадают все помещения, используемые ХАМАСом, а также все квартиры членов ХАМАСА, даже рядовых. В результате, приемлемое соотношение гражданских жертв к военным может достигать 100 к 1, когда удар наносится по многоэтажному дому, где живет один единственный военный ХАМАСа.

Израильская армия, помимо сознательного разрушения жилых домов с их обитателями, уничтожает больницы, школы, университетские корпуса, банки, мечети, учреждения ООН, муниципальные и общественные здания, включая исторический и судебный архив. Медицинский корпус университета был взорван уже после того, как его захватили израильские войска. Все это свидетельствует о систематическом уничтожении инфраструктуры, которое может облегчить изгнание палестинского населения.

Беспрецедентное насилие, о котором сейчас пишут международные организации, является логичным и закономерным продолжением израильской политики по отношению к палестинскому народу. Непропорциональный ответ и коллективное наказание, согласно израильской военной доктрине, направлены на то, чтобы сломить волю угнетенных к сопротивлению. К ним относятся разрушение десятков тысяч домов палестинцев, подозреваемых в связях с террористами, рабиновская политика «сломанных костей» во время первой Интифады, расстрел мирных демонстраций, а также безнаказанное убийство западных пропалестинских активистов (Рэйчел Корри) и журналистов (Джеймс Миллер).

Однако теперь эта политика дошла до грани геноцида. Нынешнее правительство — и так самое правое в истории Израиля. «Ликуд» в своем уставе признает лишь израильский суверенитет от Иордана до Средиземного моря. Умеренный ликудовец Й. Галант, занимающий пост министра обороны, объявил о полной блокаде Газы, сказав, что Израиль борется с людьми-зверями.

«Еврейская сила» — наследница «Каха», ультраправая расистская партия, выступающая за депортацию всех арабов с территории Израиля, а ее лидер И. Бен-Гвир сотрудничает с организацией Лехава, которая борется со смешанными браками между евреями и неевреями, причем не только с мусульманами, но и христианами. Бен-Гвир является в данный момент министром национальной безопасности.

«Религиозный сионизм» — партию, названную в честь одноименного идеологического течения, возглавляет министр финансов Б. Смотрич, отрицающий существование палестинцев как нации и всячески поощряющий поджоги и нападения еврейскими поселенцами на палестинские деревни.

Они и прочие правые политики прекрасно понимают, что сопротивление будет возникать снова и снова, даже если израильским силовикам удастся уничтожить ХАМАС. Поэтому они предлагают изгнать палестинское население Газы в мусульманские страны.

Такова стратегия, а тактика — это максимальная блокада, разрушение жилой застройки и гражданской инфраструктуры. Но к созданию гуманитарной катастрофы как средству победы над противником призывают и центристы, как Гиора Эйланд, бывший начальник Совета национальной безопасности, неоднократно заявлявший, что ХАМАСу не вредят потери среди гражданского населения и поэтому необходимо способствовать развитию в секторе Газа эпидемий и голода.

И это является логичным завершением логики чистой силы. Действительно, даже если представить, что израильской армии удастся уничтожить ХАМАС, что пока не представляется возможным, то это не будет означать конца палестинского сопротивления из Газы. Единственное военное решение заключается в уничтожении и депортации палестинского населения.

Но это в свою очередь взорвет политический порядок в странах региона, подобно тому, как это было в 1948 г., когда левонационалистические движения развились в ответ на неспособность арабских государств воспрепятствовать созданию Израиля и защитить арабское население Палестины.

Цивилизаторы и Глобальный Юг

Разрушение сектора Газа израильской армией было бы невозможным без поставок вооружений Соединенными Штатами и Великобританией. У Израиля просто закончились бы боеприпасы. Однако США поставило 22 тыс. бомб только за первые полтора месяца войны.

В то время, как израильские политики заявляют, что в секторе Газа нет невиновных и защищают этнические чистки, организованный голод и эпидемии, а израильская армия делает сектор Газа непригодным для жизни, западные политики в очередной раз продемонстрировали, что права человека полагаются не всем, а международное право является не правом, а привилегией. Такие крупнейшие западные издания, как «Вашингтон пост», «Нью-Йорк пост», «Форин полиси» и др. были вынуждены комментировать многочисленные обвинения США и Евросоюза в двойных стандартах. Журналист газеты «Файненшл таймс» цитирует высокопоставленного дипломата из страны большой семерки:

«Мы определенно проиграли битву на Глобальном Юге. Вся работа, которую мы проделали с Глобальным Югом [по Украине] была потеряна… Забудьте о правилах, забудьте о мировом порядке, они больше никогда не будут нас слушать».

Поддержка Израиля Западом вызывает в третьем мире тем большее возмущение, что она открыто привязывается к поддержке Украины. В свою очередь украинские власти выразили полную и безоговорочную поддержку Израилю. Если в начале 2022 года Зеленский обращался к миру с универсалистскими призывами, в том числе и к российской общественности, то затем, несколько месяцев спустя, антиколониальная риторика была полностью отброшена в пользу имперского прозападного национализма (представление войны Украины с Россией как борьбы цивилизации с варварством). Итог — солидаризация с колониальным геноцидом в Газе.

Постсоветская либеральная общественность, комментируя бомбардировки Газы, в очередной раз напомнила о своей расистской и имперской сущности. Несколько лет назад «носители прогресса» призывали к расправе над чернокожими протестующими во время акций Black Lives Matter, а сейчас — к окончательному решению палестинского вопроса. Если над постсоветскими «левыми» тяготеет сталинистская традиция, то «либералы» никак не могут избавиться от своего пещерного расизма, доставшегося им по наследству вместе с антисоветизмом.

Многие журналисты сейчас проводят аналогии между операцией «Наводнение Аль-Акса» и 11 сентября. Что ж, если принять эту аналогию, тогда придется признать, что Запад не извлёк абсолютно никаких уроков из «войны с террором». Оккупация Ирака унесла от 1 до 1,5 миллиона человек среди гражданских и еще десятки тысяч погибли в результате оккупации Афганистана, которая закончилась несколько лет назад бегством американской армии и приходом к власти Талибана. Бойня на Ближнем Востоке, устроенная американцами, не только не покончила с исламистами — она усилила и умножила их ряды по всему миру.

Будущее палестинского сопротивления

Антиколониальная борьба палестинцев всегда опиралась на широкую поддержку в регионе и была частью разных движений. До 1967 г. это было панарабское движение. С того времени, как Троцкий обнародовал тайные соглашения союзных держав (соглашение Сайкса-Пико-Сазонова) о расчленении азиатской части Османской империи, борьба за Палестину была связана со стремлением построить единое арабское государство. После деколонизации лидеры арабских национальных государств не смогли воплотить эту мечту в реальность — каждый из них тянул одеяло на себя и стремился занять первенство в арабском мире. Окончательно идею единого арабского государства похоронил мирный договор, который заключили между собой Египет и Израиль.  

С конца 1960-х и до конца 1970-х палестинская борьба была частью антиимпериалистического национально-освободительного движения в третьем мире. Левые, социалистические идеалы были неразрывно связаны с идеей национального освобождения.

Палестина была местом, в которое съезжались революционеры со всего мира, Советский Союз негласно поддерживал борьбу палестинцев за освобождение. Победа неолиберализма и распад социалистического блока привели к упадку левых идей не только в Палестине, но и во всем регионе.

Начиная с 1990-х гг., борьба палестинцев встраивается в исламистское движение. Организация Освобождения Палестины после долгой истории вооруженного сопротивления разоружается, но в обмен получает лишь формальную автономию на Западном берегу, окруженную разрастающимися израильскими поселениями. ХАМАС, фактически перенявший эстафету от ООП, изначально был филиалом «Братьев мусульман», участники которого занимались в основном благотворительностью и пропагандой благочестия. Первая Интифада привела к расколу организации: те, кто считал, что борьба с израильской оккупацией должна вестись вооруженным путем, влились в ряды новой организации — ХАМАС, название которой переводится как «Исламское движение сопротивления». Лидеры организации быстро заручились поддержкой региональных игроков — Ирана, Турции и Катара — и со временем стали крупнейшей политической силой в Палестине.

Будут ли исламисты и дальше возглавлять палестинскую национально-освободительную борьбу? Разочарование масс в межконфессиональных распрях во время арабской весны и недавние выступления иранской молодежи против режима аятолл являются предвестниками кризиса политического ислама. Однако до тех пор, пока Исламская республика остаётся центром антиизраильских сил в регионе — культурная и политическая гегемония в Палестине будет за исламистами.

С точки зрения партизанской борьбы ХАМАС продемонстрировал возможность масштабной боевой операции из гетто несмотря на то, что противник обладал самой совершенной системой наблюдения с воздуха и слежки и имел полный контроль над телефонными сетями и перепиской. Однако партизанская война требует наличия тыловых районов, труднодоступных для противника. В противном случае неизбежно поражение, как уже было в 1970 г., когда палестинских партизан разгромила иорданская армия, и в 1982 г., во время израильского вторжения в Ливан. В обоих случаях разгром партизан был сопряжен с огромными потерями среди мирного населения. Поэтому партизанское движение в Палестине чисто с военной точки зрения неспособно добиться перевеса. У Палестины нет такой географии, как у Китая, Вьетнама, Кубы или Афганистана, чтобы вести долгосрочную партизанскую войну. Однако операция «Наводнение Аль-Акса» может послужить вдохновением для нового поколения радикальных движений на всем Ближнем Востоке.

Кого поддерживать?

Геополитика по-прежнему является основным политическим ориентиром для левых и правых. В массе своей те, кто поддерживал Украину, не поддерживает Палестину и наоборот. Самые яростные пропалестинские голоса в США вместе с тем выступают за мир с Путиным. К таким голосам, например, относится сайт «Грейзоун», который печатает статьи про западное финансирование «Медузы» и подвергает сомнению реальность военных преступлений в Буче. Не имея собственной политической программы, такие антиимпериалисты ведут борьбу с империализмом собственной страны, поддерживая при этом людоедов вроде Асада или Путина. Это роднит их с российскими либералами, которые тоже борются со «своими» людоедами, но при этом поддерживают «чужих».

Палестинцев поддерживают не только такие империалисты наоборот, но и левые либералы. И хотя их риторика может внешне походить на марксистскую, она все же в корне отличается. Левые либералы выступают на стороне слабых, полагая, что защита прав самых угнетенных является обязательным условием для защиты прав всех остальных групп общества. Марксисты же поддерживают угнетенных, предполагая, что они объективно — но не автоматически — заинтересованы в создании более справедливой системы. Это отличие приводит к разным политическим выводам. Левые либералы выступают на стороне слабых до тех пор, пока вчерашняя жертва не станет новым угнетателем (а в истории такое происходило не раз). Марксисты же должны не просто поддерживать угнетенных, но вести в их среде политическую работу. Для левых либералов поддержка слабой стороны связана с защитой той системы, в которой они живут, иначе говоря, их деятельность направлена на поддержку баланса, приемлемого уровня эксплуатации и угнетения. Целью же марксистов является слом самой системы, порождающей деление на угнетателей и угнетенных.

Апартеид не может оправдать расправы над мирным израильским населением, как эти расправы не могут оправдать уничтожение мирного палестинского населения. Но осуждение этих расправ не может приводить к отказу от революционной перспективы, от поддержки борьбы за национальное освобождение палестинцев и свержение системы израильского апартеида. А именно к этому подводят критики исламистов.

Похожая поляризация произошла с оценкой Сирийской гражданской войны. Хотя главным виновником войны был Асад, но после определенного момента поддерживать исламистов, даже если они главная оппозиционная сила, было невозможно. Оба варианта болельщиков — тех, которые утверждали, что Асад — жертва подрывных действий и ему противостоят звери, понимающие только силу — как и те, кто закрывал глаза на идеологию и (всё более жестокую) практику оппозиции — не дали ничего для понимания и преодоления логики, приводящей к тому, что оппозицию деспотической власти составляют ультраправые.

Что делать? Коммунисты не должны поддаваться на исламофобскую, расистскую пропаганду и солидаризироваться с израильским апартеидом, как с «меньшим злом». В данный момент исламисты нам не друзья и не враги. Они — конкуренты. Именно так к ним и нужно относится — без демонизации («исламизм = фашизм»), но и не романтизируя их. В то же время не стоит в духе леволибералов бездумно болеть за самых угнетенных. Мы знаем, что исламисты делают с левыми, когда приходят к власти.

Задача коммунистов состоит в том, чтобы анализировать опыт современных антиколониальных движений, независимо от их идеологической ориентации. Эти знания обязательно пригодятся тем, кто на новом витке исторического развития примет эстафету и продолжит национально-освободительную борьбу не только в Палестине, но и в других частях Глобального Юга. Для нас важно, чтобы эту борьбу продолжили не исламисты или националисты, а коммунисты!

.

Больше текстов в телеграм-канале Жестяной барабан