Кино возникло вместе с технологией, и когда техника преодолеет своего изобретателя, что происходит уже сейчас, кадр при обнулении традиционной режиссуры будет фиксировать отсутствие актеров, драматургии, не рассчитывая на зрителей.

Вы никогда не задумывались об огромном массиве фильмов, снятых за весь период существования кинокамеры? Казалось бы, все давно написано, запечатлено, выражено, и тем не менее, процесс продолжается, — маразм графомании в принципе характерен для человечества, но с развитием технологии он достиг апофеоза. Что останется от нас после атомной войны, — руины фабрик, крысы, сытые радиоактивным людским мясом, и массив киношных, литературных, визуальных образов, который подобно вихрю призраков будет кружиться над выжженным мегаполисом. Кино перестало быть даже развлечением, перейдя в категорию "сна с открытыми глазами", сделавшись однотипным тиражированием одного и того же, тиражированием в миллионных повторениях, и коллективный психоз производства фантомов, похоже, не собирается останавливаться, зрителю нужны пляшущие картинки, супергерои, сериалы для забивания голов потребителей бредом симулякров трагедии, приключений, любви и т. п.

Мы констатируем факт смерти кинематографа, однако, если поэзия после Освенцима возможна, что доказывают нынешние политики и бомжи, то возможен и фильм после заката цивилизации. Наименование "кинематограф" для процесса фиксации и воспроизведения подлинного зрительного образа устарело. Нарратив, связный сюжет больше не определяют структуру фильма.

Это репортаж о конце времен, свидетельство наступившего коллапса истории, тысячегласная оратория Апокалипсиса. Искусство как террор, как похороны трупа бога и окончательная деконструкция позитивного разума. Оскорбление величия рода человеческого и голое отрицание всего. Это фильм, созданный тем, о ком нужно говорить открыто, не оглядываясь на череду репрессий и арестов, следовавших за ним до самой смерти.

Идея проекта "LIE" — поэтизация биографических сведений о маргинальном, почти полностью стертом из памяти культуры режиссере, совершившем радикальный революционный жест отказа от мира, сконструированного властной системой, социальным порядком, демиургической волей, — жест, выраженный в многочисленных фильмах, им же и уничтоженных в припадке безумия, после которого Ли покончил с собой, облившись бензином и самовоспламенившись (данные не точны, и на самом деле о его жизни практически ничего не известно, в нашем распоряжении лишь набор слухов, мифов и свидетельств людей, бывших знакомыми с Ли).

Ли — революционер не только в кинематографе, впервые запечатлевший на пленку нескончаемый шизоидный поток жизни-небытия, заснявший полный цикл взросления, старения и смерти человека, словно этапы формирования личинки в моль, а потом и гибель последней в паутине тарантула, но и гениальный мыслитель, раскрывший тайну уничтожения великих произведений искусства безумцами, — порезанные картины Ван Гога и Репина, разбитая молотком Пьета Микеланджело, облитый серной кислотой демон Врубеля, — акты вандализма, которые были постоянной темой рефлексии и вдохновения Ли, в какой-то мере содеянные и им самим.

Ли — духовный брат Герострата, художник, который подобно Гитлеру, мог бы стать величайшим из диктаторов и устроить очередную мировую войну, если бы переключил поток производительной энергии в сферу социальности.

Но Ли остался верен себе до конца, не только сойдя на последний из кругов Ада и залегши на дно, но и буквально пробив это дно своей манией экспериментировать с вещами и существами, пока они не превращались в его руках в собственную противоположность, — секс приносил смерть, роза пахнула гнилым мясом, солнце падало в океан, сделавшись чудовищным черным алмазом, и пожирало земной шар, как монстр из древних мифов.

Трилогия смерти Паоло Пазолини, которую тот не завершил при жизни, успев выпустить только "Сало 120 дней Содома", после чего, как известно, был зверски убит и изуродован, — эта трилогия была реализованна и превзойдена Ли в самом духе своей негативности, отрицающей отрицательности, в нигилизме богохульного, антигуманного творчества, час которого наконец-то наступил.

К сожалению, фильмы Ли, как упоминалось ранее, были им уничтожены, фактически ничего не сохранилось. Но если бы хоть один фрагмент и уцелел, мы не уверены, что он не стал бы предметом запретов, репрессий, вечного вытеснения и забвения, ибо так устроена система и общество, — вытесняется и обесценивается, скрывается от глаз повседневности все, что посягает на благополучие гражданина, зомбифицированного телевизионными лозунгами, политикой и социальным конформизмом.

Наша миссия реанимировать наследние Ли, восстановить дух его творчества, и не для того, чтобы внести его в пантеон классиков, на равне с Эйзенштейном, Фассбиндером и Тарковскомим, но им противопоставить. Проблема в том, что Ли, в отличии от последних, нес угрозу неокрепшей психике зрителя, и представляет до сих пор "опасность для системы", с точки зрения параноидально-репрессивной машины власти. Цензура продолжает преследовать Ли после биологической гибели, и остается лишь гадать, к каким методам прибегнет надсмотрщик цифровой тюрьмы на сей раз, чтобы запретить подлинный образ кино. Канал проекта "LIE" https://www.youtube.com/@LIE-z6q