С 21 по 27 апреля кинотеатр «Пионер» проводит программу специальных показов «Кино на пределе», которая откроется польским фильмом «Лицо» Малгожаты Шумовской.

Социальная драма пропитанная едкой сатирой или, как говорит сама режиссерка, фантазия по мотивам реальных событий вышла на экраны в 2018 году, на фоне общественных волнений в Польше, возникших под влиянием прогрессирующего консерватизма.

История развивается в польской глубинке. Здесь суеверие царит над здравомыслием, фарисейство преобладает над истинной духовностью, а местный священник, за отсутствием надлежащей психологической поддержки для местных жителей, оказывается невольным психотерапевтом по совместительству.

Яцек (Матеуш Косьцюкевич), главный герой фильма, участвует в строительстве скульптуры Иисуса Христа (почти как в Рио-де-Жанейро, только больше). Он свободолюбив и независим, при этом не слывет бездельником и его нельзя отнести к радикальной протестующей молодежи. На досуге он может послушать в одиночестве рок или просто прогулять с собакой, либо сходить на танцы с девушкой Дагмарой (Малгожата Гороль).

Между тем, в отношениях Яцека и Дагмары ожидаются перемены, девушка спонтанно получает предложение о женитьбе. Влюбленные дурачатся перед объективом камеры в местном фотосалоне и преисполнены надежд на светлое будущее. Однако, жизнь главного героя в одночасье меняется. Находясь на строительном объекте (тот самый гигантский Иисус) и пренебрегая техникой безопасности, Яцек падает с высоты и чудом остается жив. Руки — ноги целы, но лицо обезображено. В результате медицинских вмешательств он становится первым в Европе «счастливым» обладателем трансплантата. Вопреки ожиданиям, новая физиономия Яцека становится зеркалом лицемерного социума, обличающим сущность окружающих людей.

Реальность, само ощущение времени в фильме предельно размыто. Оператор, используя причудливую магию объектива tilt shift, вылавливает мини-сюжеты из жизни польского Твин Пикса, где вроде бы нет сов, но есть люди, которые не те, кем кажутся. Маленькое поселение будто окутано фольклорной аурой, а жизненные устои общества не тронуты прогрессом. Незадолго до рокового падения Яцек, словно герой былины, оседлав лошадь, скачет с возлюбленной по бескрайним просторам на фоне заката под завораживающую электронику в духе начала 2000-х, и кажется, что все складывается почти как «жили они долго и счастливо».

Однако, больничная койка и смартфон впервые появившийся в кадре, вспышки фотокамер вытягивают зрителя из омута сказочной польской глубинки, возвращая его вместе с главным героем в реальность. Яцек вернулся прежним, но с новым лицом. Окружающие его люди внешне те же, но ведут себя иначе.

Мнение автора относительно всех брезгливых радикально осуждающее и безапелляционное, причем высмеивание начинается уже с первых минут фильма, где в совершенно абстрактном универмаге люди бьются за акционный товар. Или вот, например, Яцек еще невредимый окружен любящими и заботливыми родственниками. За праздничным столом члены семьи обмениваются поздравлениями и пожеланиями. Яцек дежурно принимает сведения о том, что одевается не как человек, а «как обезьяна в зоопарке», ему надо собраться, подстричься и не «выглядеть, как девка», и, разумеется, ему надо жениться, наделать детей, чтобы у мамы были внуки. Последующее застолье, сопровождаемое обилием черного юмора и распитием крепких спиртных напитков, завершается вдохновенным молебном на ночном богослужении.

Подобным абсурдным и сатирическим зарисовкам, демонстрирующим фальшивость благочестия местных жителей и высмеивающим их демонстративную набожность, посвящена значительная часть ленты. Постепенно, все ближе к финалу, недуг общества будет возвышаться над недугом главного героя. Тем же, кто оказывает поддержку Яцеку уделено нещадно мало экранного времени, персонажи не раскрываются и кажется в этом заложена некоторая авторская идея. Мимолетные проявления доброты и элементарной, но столь необходимой человечности меркнут на фоне двуличных и мелочных поступков преобладающей части населения, но, не умирают вовсе, а остаются тлеющим огоньком надежды на светлое будущее.

Шумовская и сама признает, что частично это история о польском обществе, которое подвержено влиянию католической церкви и консервативным взглядам на свою страну и нацию, при этом «Лицо» не стремится оскорбить чувства верующих, поскольку их в картине вовсе то и нет. Возможно, на фундаменте такого контекста и личных переживаний Малгожаты за свою родину и строится категоричное распределение персонажей фильме на хороших и плохих.

Все действие картины — это непрерывно нарастающий гротеск, смешивающий всю палитру зрительских переживаний ровно также, как немыслимо смешавшись уживаются на территории небольшой страны невероятный успех польских медиков, одухотворенное стремление священнослужителей установить самую большую статую Иисуса в мире и причудливое ханженство его населения. Авторы фильма балансируют между абсурдом, комедией и трагедией, демонстрируя пропасть, неумолимо растущую между людьми. И каким бы громадным не был отстроен Иисус, его заповедь о любви к ближнему останется задачей в высшей степени недостижимой.