Выставка скульптур испанского художника Жауме Пленса проходит своим чередом. Нет ни круглых столов, ни лекций, лишь пяток статей общего плана. Искусство Пленса очень тонкое и лиричное, здесь не выудить зубодробильных концепций, деконструкций социальных практик и институциональной критики. Оно наполнено тихим звучанием, к которому нужно прислушаться, заставив умолкнуть свои внутренние голоса.

В тексте о выставке Foundation Louis Voitton я выбрал самые «звучные» произведения, здесь я поговорю о самых тихих. Надеюсь, эта небольшая статья о выставке заинтересует вас, и вы успеете сходить и насладиться этой тишиной.

Огромный алюминиевый знак вопроса встречает нас почти у самого входа на выставку. Это не просто скульптура, а контейнер, крепко-накрепко закрученный винтами. Французское слово «rêve», в которое складываются буквы на поверхности вопросительного знака, можно перевести как «сон» или «мечта». Этот знак вопроса приснился художнику, или это мечты скрывают в себе нечто непознаваемое? Я говорю о непознаваемом потому, что мы никогда не узнаем, что скрывает в себе этот огромный вопросительный знак. Может быть, то, о чем мы всегда мечтали? Вы мечтали о Флоренции? По крайней мере, скульптура называется именно так.

Теперь, когда я вас запутал, стоит, пожалуй, рассказать, чем мне так понравилась эта скульптура. Она прекрасна. Я не знаю, сколько она реально весит: алюминий — не самый не самый тяжелый металл, но впечатление массивности она передает прекрасно. Монументальный, в человеческий рост знак вопроса, тускло поблескивает в затемненной комнате. Его поверхность хочется трогать — эти неровности и вмятины, такие же случайные, как и само появление этого, лишенного постамента и просто прислоненного к стене, будто забытого кем-то вопроса.

В следующем зале расположены два произведения. С потолка свисает текст «Всемирной декларации прав человека». Текст звучит. По периметру комнаты выстроились полупрозрачные желтоватые параллелепипеды. Они молчат. Если приблизиться — можно увидеть, что внутри этих запаянных боксов помещены запаянные бутылки. В верхней же их части мы различаем номер, имя художника и годы жизни. Здесь мы обнаружим и старых мастеров, таких как Рафаэль или да Винчи, и модернистов — Мохой-Надя или Гропиуса.

Какое содержимое хранится здесь так надежно? Рискну предположить, что никакое. Вероятно, даже воздух выкачан из этих бутылок, а может быть, и из эпоксидных призм. А там, где нет никакой материи, должно быть, ничто не мешает присутствовать духу. Хотел ли Жауме Пленса создать вместилище для душ великих художников? Эти «Острова» — идеальная метафора произведения искусства. Оно молчит, и хранит в себе Дух — художественное вдохновение, дух времени, веяние тихого ветра, в котором пророк Илия слышал Бога. Можем ли мы распечатать эти сосуды или нам лишь кажется, что мы способны на это.

Целых два зала занимает инсталляция «Безмолвие». Здесь на длинных брусьях или прямо на полу покоятся вырезанные из дерева и покрытые графитом женские бюсты. Их глаза закрыты. Они будто погружены в собственные мысли. Возможно, они сохраняют вечное молчание в память о некоем ужасном событии, а черный графит символизирует сажу. Тем не менее, от этих, исполненных из органического материала, скульптур веет живым теплом. Бликующий графит делает явными все естественные и рукотворные изгибы на поверхности дерева и зритель будто трогает их одним своим взглядом. Прекрасное место чтобы поразмышлять.