Выпускница Sciences Po и автор двух книг, одна из которых “А что если феминизм сделает нас счастливыми?” рассуждает об опасностях повседневных гендерных стереотипов и дает инструкции по борьбе с ними

Перевод лекции, состоявшейся 28 сентября 2019 года в рамках выставки Salon Zen в Париже.

П.А.: Мы будем говорить с вами о феминизме, а также о счастье, потому что эти явления взаимосвязаны. На своем опыте я поняла, что набивший оскомину поиск счастья может принимать разные формы. Я испробовала много разных способов так называемого “личностного роста”, но один способ мне реально помог как женщине. Это феминизм, и это то, что я хотела бы вам передать. Потому что мне кажется, что мы не очень хорошо представляем себе феминизм, особенно как что-то положительное. Феминизм — это конкретное средство, и в своей книге я попыталась показать, как им пользоваться. Мы живем в одном мире, и я уверена, что мужчины могут быть такими же чуткими, как женщины, которые их окружают. Феминизм касается каждого.

Для меня лично феминизм не был чем-то самоочевидным. Во мне он развивался постепенно, и, должна признаться, эволюция эта была довольно запоздалая. Раньше я не очень-то была феминисткой, не думала, что это меня касается. Я жила в таком комфортном мире, и хотела, чтобы все оставалось так, как есть. Помню, лет десять назад вышел фильм “Мужское доминирование”(La Domination masculine). Я увидела на улице афишу и у меня был рефлекс “мне кажется, они преувеличивают”. Я сказала себе: если это существует и касается каждого, как я смогу строить здоровые отношения с мужчинами? Вообще-то у меня все было в порядке, я была всем довольна, карьера там, чего еще желать? Я знаю, что есть много женщин, которые не являются феминистками, и я не в праве их осуждать, потому что я сама прошла через это.

В какой-то момент, знаете, я просто вынуждена была стать феминисткой. Что-то меня к этому подтолкнуло. Почему? Мы конечно будем говорить сегодня о феминизме через призму личностного роста, как о чем-то позитивном, но есть довольно тяжелые вещи, которые случаются с женщинами. Как и многие, я подвергалась сексистским домогательствам и насилию, в частности со стороны мужчин, которых я лично знала и в которых была уверена. Когда это происходит, чувствуешь себя чертовски одиноко. Когда такое случается в группе друзей или коллег, никто не вступается, потому что работает стадное чувство. Обычно мы не поддерживаем человека, который оказывается жертвой. Очевидно, в этом случае обостряется чувство несправедливости. И того хуже, чувство абсурдности самой ситуации.

Справиться с этим чувством абсурдности мне помогли некоторые феминистские инструменты. Я научилась кое-чему, что мне сейчас кажется совершенно необходимым. Прежде всего, что я в этой ситуации не одинока. Это было задолго до движения MeToo, которое, безусловно, дало голос женщинам и показало, что они не одиноки, что это нормально не принимать агрессию. Кроме того, феминизм дает понять, что если вы подвергаетесь какой-либо агрессии, то это это не ваша вина, не на вас лежит ответственность за насилие и агрессию. В то же время, мы чувствуем постоянное присутствие мнения, которое старается минимизировать вину другого, и подчеркнуть, что здесь есть немного и твоей вины. На самом деле нет. Феминизм меня реально перестроил как личность. Я вышла из этого состояния счастливой и начала углубляться в сюжет, больше интересоваться. Феминизм отталкивается от места женщины в мире, во всех сферах, это касается реально всей нашей жизни. Например, мы не очень-то много знаем о роли женщин в истории. В экономике мы видим, что женщины заняты не оплачиваемым трудом, и так далее.

Мы поговорим о личностном развитии, как именно конкретно феминизм может помочь женщинам стать счастливее. Так называемая сфера личностного роста, конечно, очень разнообразна. Но что меня всегда смущало у некоторых авторов, так это индивидуальная ответственность, которая ложится на человека, без всяких нюансов. Когда говорят: “У вас есть выбор, как реагировать на всё плохое, что с вами случается”, как есть бы это только от меня зависело. Или еще: “Быть счастливым — это выбор каждого, это решение, которое мы принимаем”. В некоторых случаях это правда, когда в целом все хорошо, нет материальных трудностей, или проблем со здоровьем, с зависимостями. Этот посыл может помочь многим, но не всем. Это может порождать также чувство вины, когда преподносится вот так, без уточнений. И конечно, установки личностного роста не должны в одинаковой манере адресоваться мужчинам и женщинам.

В том, что касается этики индивидуальной ответственности, как женщины мы вообще-то заранее во многом виноваты. Ева, которая откусила от яблока, это все на нас влияет. А когда женщина становится матерью, она вообще должна быть ответственна за создание человеческого существа. Пора прекратить считать, что матери — всемогущие существа. Мы итак живем в атмосфере постоянного давления.

Конечно, нужно заниматься самопознанием, чтобы лучше понимать, какая жизнь нам подходит. Но есть одна вещь, которая смущает как женщин, так и мужчин, и о которой мы не очень много говорим. Это сексистские стереотипы. К сожалению, мы все более или менее находимся под влиянием этих стереотипов, которые основываются на наших представлениях о других и о самих себе. Когда мы задаемся вопросом, чего я хочу добиться в жизни, чем заниматься, уже к этому вопросу нужно относиться с большим вниманием. Когда я выбираю профессию, когда я веду себя так или иначе на работе, когда я выстраиваю свое отношение к деньгам, к другим людям, не происходит ли все это под влиянием того, что я женщина и получила воспитание, как женщина? То же самое относится к мужчинам. Как вам кажется, есть ли типично женские и типично мужские способности? И мозг, он различается по половому признаку?

Зал: Ну, женщины рожают детей.

П.А.: Действительно, есть некоторая асимметрия в воспроизводстве. Никто этого не отрицает. А если пойти немного дальше, есть ли реально биологическая асимметрия в отношении способностей, некоторая более мужская/женская чувствительность?

Зал: Я думаю, что нет. Нас пытаются в этом убедить, говоря, например, о материнском инстинкте. Но он настолько же материнский, насколько и отцовский. Я знаю кучу женщин, которые не хотят иметь детей, которых вообще этот “инстинкт” не коснулся. Напротив, у моего папы, можно сказать, настоящий материнский инстинкт, хотя это мужчина. Я думаю, то, в чем нас пытаются убедить, как в биологических закономерностях, и в том, что якобы естественно, это все по большей части осваивается через культуру. Женщина носит ребенка, но больше ли у нее способностей к тому, чтобы его вырастить, чем у мужчины? Есть такой подкаст, он называется “Les couilles sur la table” (Яйца на столе). Там есть выпуск, где Eric Fassin объясняет, что ничего биологического в воспитании детей нет, и нет никаких доказательств, чтобы считать, что это женская прерогатива.

П.А.: Именно так. Действительно, этой было также показано в исследованиях мозга с помощью МРТ, что нет половых особенностей. С другой стороны, нас воспитывают по-разному, у нас разное детство, разные занятия, и конечно это влияет на поведение. Когда нам говорят, что есть разница между мужчинами и женщинами, нужно понимать, не априорное ли это утверждение. Когда мы хотим видеть разницу, мы ее видим. Нужно проверить, правда ли это, и если правда, это относится к врожденным или приобретенным свойствам? Мы хорошо видим приобретенные особенности. Мы видим, что мозг пластичен, что все различия идут от воспитания. И вообще-то это хорошая новость! Потому что мы можем поставить под сомнение воспитание, которое мы получили, “задатки”, которые нам не нужны. И тогда открывается настоящий простор для творчества.

Что касается стереотипов, мы все согласны с тем, что существуют негативные стереотипы. Но есть также стереотипы в отношении женщин, которые считаются либо нейтральными, либо положительными. Можете привести примеры? Когда мы говорим, “ничего страшного”, мы шутим на эту тему, но никому от этого не становится хуже.

Зал: Что женщины более мягкие, а значит у них получается лучше управлять коллективом. Я работаю в области социальных наук, и там постоянно слышу: “не, ну женщины, они более чуткие, они видят столько разных аспектов, которые мужчины не видят, и они лучше управляются с командной работой”. И это кажется положительным, в то время как за этим стоит система взглядов, согласно которой женщины более мягкие, чем мужчины.

П. А.: Да, а какие еще примеры стереотипов вы можете привести? На тему чего есть шутки?

Зал: Женщина за рулем?

П.А.: Это отрицательный стереотип, женщины якобы являются причиной аварий. К тому же, это неправда.

Зал: Да, женщины водят не так быстро, поэтому у них меньше аварий. А еще они серьезнее за рулем.

П. А.: На самом деле использование машины разное у мужчин и женщин.

Зал: Женщины меньше лихачат.

П. А.: Да, насчет агрессивного вождения, рисковать — это реально мужской стереотип. Есть еще другой момент, мужчины и женщины пользуются автомобилем по-разному. У мужчин это долгие поездки, у женщин — забрать детей откуда-то или их отвезти, небольшие расстояния в знакомой среде. У мужчин больше аварий со смертельным исходом. У женщин больше аварий, чем у мужчин, но они незначительные, поцарапать машину. Какие еще вы знаете стереотипы, которые считаются не очень важными или нормальными?

Зал: Часто говорят, что женщины лучше слушают, что это позволяет им лучше заботиться, уделять внимания другим.

П.А.: Это одно из серьезных следствий стереотипов…

Зал: Мне в голову приходят два момента. Первый, это что в школе девочки должны быть более серьезными, чем мальчики, а второй, что женщины справляются лучше с мелкими поручениями, чем мужчины.

П.А.: Да, что касается того, чтобы быть более серьезными в школе, это создает определенные ожидания, из–за чего мы будем легче терпеть, подавлять гнев и быть более дисциплинированными, чем мужчины. Мы будем терпеть, потому что будет казаться, что это естественно, к тому же, это поощряется. В дальнейшем, на работе, у этого будут серьезные последствия, когда нам придется заново учиться высказывать собственное мнение. Здесь скрывается большая проблема, поскольку женщины все еще менее востребованы, от них ждут, что они будут сдержанными. Когда же стереотипы разрушаются, когда происходит что-то неожиданное, это шокирует.

Что касается мелких поручений, вы понимаете, в чем тут может быть подвох? На самом деле женщины загружены домашней работой вдвое больше, чем мужчины, и матерей одиночек намного больше, чем отцов-одиночек. Женщины “многозадачны” потому что у них просто нет выбора. Это не нечто врожденное.

Потом, благодаря этому “умению слушать” женщин будут чаще прерывать на работе, чтобы что-то узнать. Но для всех людей, неважно, женщин или мужчин, когда тебя отвлекают от работы, это выматывает, когда тебя прерывают, это хуже, чем когда ты долго концентрируешься. Поэтому для женщин также стала нормой такая дополнительная психологическая усталость.

Есть еще такой стереотип, что женщины более болтливы. Про это есть много шуток: “Я слушал, как моя жена говорила три недели, потом мне удалось ее перебить”. Такие шутки рождаются от мнения, что женщины слишком много болтают.

Зал: Это обесценивает то, о чем они говорят. Что бы женщины ни говорили, это неинтересно, потому что этого слишком много.

П.А.: Есть много стереотипов, которые появляются таким образом. В “Таймс” как-то вышла статья, в которой говорилось, что женщины говорят в три раза больше мужчин. Это потом подхватили другие издания, что женщины говорят в три раза больше, в то время как это ни на чем не основывается. Потом нашлись люди, которые провели исследование на студентах, чтобы это проверить. Сделали несколько наблюдений в университетах США и Мексики, и нет, женщины не говорят больше мужчин с точки зрения времени говорения. А в том, что касается сплетен, так все любят говорить о других людях, независимо от пола. В подкасте “Les couilles sur la table” был эпизод о власти слова

Зал: Да, про менсплейнинг.

П.А.: Да, это очень распространенное явление.

Зал: А я вот не понимаю, почему болтовня это что-то отрицательное? Если девушки больше общаются между собой, мужчины значит более изолированы друг от друга, это не в их пользу, они меньше общаются. Я не вижу, где тут проблема?

П.А.: Действительно, здесь есть два момента, когда мы говорим о своих эмоциях, общаемся, делимся, чтобы решить проблему или конфликт, это что-то хорошее. Я же говорила о том, что касается представлений о женщинах-глупышках, которые часами сидят на телефоне, откуда и пошел стереотип, что женщины болтливы. Если кто-то болтливый, то не стоит себя утруждать тем, чтобы его слушать и слышать; человека, который болтает слишком много, надо заткнуть. Мы часто видим это на конференциях, где женщины выступают, или на совещаниях. Не знаю, замечали ли вы, но женщины часто говорят “я буду покороче, я говорю слишком долго, извините”. Чаще это говорят именно женщины, чем мужчины, из–за морального давления, или их прерывают силой, или они бояться быть прерванными. Женщины болтливы, значит, то, что они говорят не очень интересно. Появляется проблема — их надо слушать! И мы хорошо видим последствия такого отношения, намного чаще мужчины прерывают женщин, а не наоборот, наоборот это сделать сложнее. Если я пытаюсь перебить мужчину, он зачастую не дает этого сделать.

Когда мы перебиваем, предполагается, что то, что мы хотим сказать, важнее того, что говорит другой. Это действительно проблема власти. Поэтому я призываю вас быть внимательными к этому, замечать, когда вас прерывают, а мужчин призываю не перебивать.

Зал: Я могу ошибаться, но это также поддерживается в медиа, в публичном пространстве, что женское слово менее значимо, имеет меньше силы, чем мужское. Может быть это тоже связано с этим представлением о женщинах-болтушках. Например, по телевизору когда мы видим какого-то “приглашенного эксперта”, это редко экспертка. Женщина же будет скорее свидетелем, в слабой позиции.

П.А.: Да, это совершенно точно взаимосвязано, статус эксперта относится к распределению ролей. Рациональная речь, это удел мужчин. В школе мы читали книги, написанные в основном авторами-мужчинами, сейчас это постепенно меняется. Есть такое разделение между рациональность и объективностью и, напротив, у женщин это будет нарратив свидетеля и жертвы. В основе этого лежит желание представить вещи с определенной точки зрения. Феминистки называют это менсплейнинг, это происходит очень часто. С точки зрения самооценки, самоутверждения, смысл в том, чтобы осознавать это, уметь это выявить и суметь этому противостоять.

Есть еще один стереотип, о том, что женщины сложные, непонятно, чего они хотят, о чем говорят. Это значит только то, что что мы не воспринимаем всерьез, когда они пытаются объясниться. Это может далеко зайти, если задуматься, повлиять на целостность личности женщин. То же самое, к тому, кто не может выразить свое мнение, свои чувства, у нас будет меньше эмпатии.

Вернемся к важному “женскому качеству” — умению слушать. Это положительный стереотип, когда дело касается заботы о других, эмпатии, внимании. Всем людям нужно быть такими. В этом задача нашего общества. Но на пути ее выполнения много препятствий. На мужчин и женщин смотрят по-разному, существуют качества, которые считаются мужскими или женскими, и это, к сожалению, очень ограничивает. Кроме того, женские качества зачастую презирают. Потом, это создает разницу в зарплатах. Так называемые “женские профессии” в сфере ухода. Когда мы говорим “одна работа, одна зарплата”, часто проблема не в этом, а в том, что мы редко находимся на одинаковых позициях. Существует профессиональная сегрегация, в которой женщин привели к “помогающим профессиям”. Есть очень мало профессиональных областей, где большинство — женщины, и эти области про все, что связано с детьми, с уборкой, уходом за пожилыми людьми. Мы не столько в процессе производства, но в процесса воспроизводства — удостовериться, что все идет как надо, но это невидимая работа. Эти профессии унизительны и малооплачиваемые, и это необходимо пересмотреть.

Все это — макроэкономические последствия, но мы здесь с вами для того, чтобы говорить о феминизме как методе саморазвития. Есть большая проблема в том, чтобы быть внимательным к другим, заниматься другими прежде, чем собой. Вынужденные слушать, мы страдаем сами. И методы саморазвития, которые говорят “слушайте себя, будьте более эгоистичными” больше относятся к женщинам, чем к мужчинам.

Зал: У этого есть также доведенная до крайности сторона, когда у женщин появляются серьезные симптомы болезни, они говорят себе “ничего страшного”, не идут к доктору и не заботятся о себе, они могут вообще не заметить тревожных симптомов. Было исследование, которое, кажется, вышло в начале года, про то, что женщины намного меньше слушают себя и заботятся о себе с медицинской точки зрения, терпят.

П.А.: Да, действительно, есть опасность для здоровья. Женщины и девушки, которые вместо себя слушают других, подвергают себя реальной опасности. Вы слышали про эксперимент который проводили среди мальчиков и девочек при съемке рекламы йогурта? Кастинг проходил в Испании. В целях эксперимента в йогурт положили соль, то есть он был реально отвратительный. Так вот, что грустно: мальчики сразу начинали протестовать : “что это? я не буду это есть!” А вежливые девочки не сказали ничего. Этот эксперимент проделывали много раз. Я считаю, что это реальная проблема, когда девочки не обращают внимания на свои ощущения, базовое чувство вкуса, и не реагируют на то, что йогурт не вкусный. Мы забиваем на себя и ничего не говорим, отдавая предпочтение вежливости вместо собственного комфорта. Это в дальнейшем будет иметь последствия для их жизни в паре, например.

В чем же тут польза феминизма? В том, что касается, например, отношения к женскому телу. Вчера тут на лекции один мужчина сказал, что женщины сложные, загадочные, им по природе присуща сексуальность либо индифферентная, либо сразу яркая. Он полностью эссенциализирует тот факт, что женщины меньше прислушиваются к себе, их спектр ощущений якобы меньше. И работа феминизма состоит в том, чтобы сказать “Подождите-подождите, месье! Вы говорите о том, что “зарезервировали” в женщине для себя”. Нужно ставить под сомнение такие высказывания. И настаивать на том, что отношения к телу и к сексуальности намного более сложные, а не так, что нас сконструировали под копирку. Как только подобные явления будут выявлены, мы найдем тактику восстановления своего тела в правах, и не позволим вежливости вторгаться в собственные желания. То есть прежде всего феминизм — это отношение к своему телу. То же самое относится к интуиции, то, что мы называем “слышать внутренний голос”, в этом тоже есть феминистская задача, о которой нам предстоит поговорить.

Еще немного об отношении к телу. Когда мы говорим, что женщины более эмоциональные, чем мужчины, а мужчины рациональны, природа против культуры и так далее… Эта дихотомия была создана в эпоху Возрождения, но мы по-прежнему находимся под ее влиянием. Это клише, что женщины более эмоциональны, и парадоксальным образом, это не значит, что к их эмоциям будут прислушиваться больше. “Женщины более эмоциональны? Все нормально, у нее истерика”. Эмоциональность выглядит, как нечто положительное, но может быть легко повернута против женщин. Тогда как мужчина рационален, он не позволяет себе быть очень эмоциональным. Когда же он говорит, что у него проблемы со здоровьем, тогда эти эмоции принимаются во внимание.

Маленькое уточнение. Здесь есть кое-какое противоречие. Когда обычно мужчины справляются с собой, тогда все в порядке. Но как только мы видим агрессию в отношении женщин, доходящую порой до убийства собственной супруги, мы слышим “ой, ну он вышел из себя, он был очень несчастлив”. Вообще-то это привело к убийству! Я говорю это, чтобы подчеркнуть, что в стереотипах полно противоречий.

Насчет интуиции, то, что мы оскорбительно называем “женской интуицией”, было создано в эпоху, когда женщины не получали образования. Все знания, которые мужчины получали из книг или путем образование, женщины получали через наблюдение, а также устную передачу между ними. Рогозински цитирует один пример, что в 17-18 веках женщины могли видеть, что одна из них беременна начиная с двух месяцев. Но они не вычитали этого в книгах по анатомии, это знания, которые передавались друг другу. Это и есть то, что называется интуицией. Но она есть у всех, независимо от пола. Когда какой-нибудь гений находит решение сложнейшей математической задачи, это интуиция, это еще можно назвать чутьем. Что-то, что мы поняли очень быстро, все этапы размышления пролетели очень-очень быстро. Но интуиция тоже часто ставится под сомнение. Когда у нас возникает тот или иной инстинкт, мы не можем его сформулировать. Грубо говоря, можно избавиться от разницы “разум, инстинкт, интуиция”, все это — соседи!

Проблема с “женской интуицией” в том, что мы частенько ее отключаем. Потому что она идет наперерез рациональному рассуждению. Но есть одна область, где нужно обязательно ее слушать, это самозащита. Бывают такие ситуации, когда не понятно, в чем дело, просто как-то не очень себя ощущаешь, что-то не нравится, но не понятно, что именно. Вполне вероятно, что это интуиция отвечает на сигналы, которые были получены ранее. Проблема в том, что когда это чувство возникает, часто может появляться рациональный ход мысли, но направленный в противоположную сторону.

Пример: “Ой, коллега зовет меня к себе поработать, но не знаю… Ну, это коллега, я ему доверяю, и плюс мы знакомы, ну что такого?”. На самом деле эта интуиция может сигнализировать о токсичных отношениях между мужчиной и женщиной, не обязательно это будет сексуальная агрессия. Когда такое чутье возникает, мы ищем этому рациональное объяснение : “Почему он мне не нравится? Что происходит? Надо понять, как-то это аргументировать…” Только вот нет, нам не нужно подтверждать интуицию рациональными аргументами. Потому что когда мы ищем аргумент, мы теряем время. За этой потерей времени следует, вероятно, избегание ситуации.

Интуиция — это тело, которое себя проявляет. В плохо работающих романтических отношениях тело тоже себя выражает. Прежде чем сказать, что что-то не получается потому-то и поэтому, мы часто получаем сигналы от тела. Приведу личный пример — я болела каждый выходные, как назло, а потом я поняла “Похоже, тут проблема абьюза и насилия, которая так проявляется”. Я рассуждала и поняла, что, хотя была в полном порядке с точки зрения здоровья, как назло каждые выходные чувствовала себя плохо, и в этом было большое желание просто-напросто избегать встречи с этим человеком.

Итак, слушать свое тело очень важно, и не надо бояться обидеть, когда на кону наше состояние безопасности. Со мной такое тоже случалось : “Ты будешь работать с этим человеком”. Но у меня не было ни малейшего желания, мне было некомфортно. И мне отвечали “Ну погоди, это может его задеть”. Но нет ничего страшного в том, чтобы вызвать обиду или непонимание! На кону стоит нечто поважнее, наша безопасность, наша неприкосновенность, а это всё, что у нас есть. Обидишь кого-то — ну тем хуже для него. Особенно в случае, если человек раньше показался немного подозрительным. Если он вел себя неуважительно, тем хуже для него. Но к сожалению, в нас сидит эта вежливость, которая исходит из общественных ожиданий в отношении женщин, которые не должны создавать шума.

В отношении интуиции есть несколько тактик которые кажутся мне важными:

Если ситуация выходит за рамки и есть намеки на абьюз, не надо думать, что если не реагировать, то все само собой успокоится и разрешится. Отсутствие реакции — это худшая реакция. Но реакцией может быть и избегание, тут нет нужды быть храбрым.

Часто женщины мне говорят : “Со мной работает деспот, или на улице я сталкиваюсь с домогательством, я не знаю, что говорить в этой ситуации”. Я говорю, что проблема не в этом. Если вам есть что сказать, скажите, но проблема тут в другом. Я не хочу говорить женщинам : “Так, вы ему скажете это, если в ответ услышите то, ответите так-то”. Дело не в том, чтобы показать, что вы сильнее, чем он, что вы умнее. Проблема в том, чтобы избежать некомфортной ситуации, эмоционального и конечно физического насилия. Лучшая тактика — это сбежать, лучшая защита — это сбежать. Мы здесь не для того, чтобы померяться остроумием. Он пошутил, я пошутила, в этом нет никакого интереса. Это возможно, но это не главное. Не надо верить, что это просто пройдет само собой.

Такое случается в рабочих отношениях, мачистские замечания, шутки. Но надо отдавать себе отчет, что довольно часто потом это будет прогрессировать. Поэтому никак не реагировать — это худшая из реакций. Потому что агрессор проверяет вас и окружение таким образом. “Я могу зайти с этой стороны? Да? Значит я могу зайти и дальше? Прекрасно”. И он идет дальше. И это плохой способ воспитания — не реагируй, будь милой, доброй и т.п. Если ты добрая, кто-то, кто хочет к тебе пристать, скажет себе “все в порядке, она милая”. Но этот человек не настроен доброжелательно.

Некоторые женщины думают, что если мы себя защищаем, будь то словесно, эмоционально или физически, абьюзер будет нервничать и атакует еще сильнее. Такое может случиться, я знаю много случаев физического насилия, но в большинстве случаев мы находимся в области эмоционального насилия. Наоборот, нужно устанавливать четкие лимиты, и очень конкретные, среди которых может быть просто сбежать. Но не нужно верить, что пассивность со временем провоцирует доброжелательность, это не так.

Наоборот, не надо себе ставить в вину, если вы себя чувствуете некомфортно и хотите избежать этого взаимодействия. Женщин и так постоянно сопровождает чувство вины, за все подряд. Феминизм критикует все эти дискурсы, все эти по-настоящему вредные привычки вроде “нет, ну я не буду спорить, потом меня еще обвинят в невежливости, я лучше буду дружелюбной”. Да это не ваша вина! Если вы удивляетесь, когда слышите неуместные реплики, это совершенно нормально.

Хотела бы еще пару слов сказать о том, как женщине защищать себя перед лицом сексистских, неуместных высказываний. Когда мы прошли этап “я прислушиваюсь к своей интуиции”, мы можем такие явления различать. И мы понимаем, что тут есть проблема, хотя и не совсем осознаем, в чем она состоит. Второй этап происходит на дискурсивном уровне. То есть когда человек оправдывается, не нужно позволять себя запутать. Когда кто-то делает сексистское замечание, и например вы протестуете, вам часто говорят “Ну это же шутка!”. У вас получилось указать на проблему, и взамен вы получаете “это смешно, ты что не понимаешь?”. Для меня в этом есть нечто манипулятивное, по многим причинам. Вы видите, в чем тут проблема? (ответы из зала)

Да, человек, который шутит в группе, это по определению кто-то приятный. У юмора много функций, но для чего нужен смех? Смеяться приятно, это расслабляет, все любят посмеяться. Когда есть какое-то эмоциональное напряжение, от смеха тело расслабляется. Тут есть кое-то очень мощное, когда кто-то шутит, это доставляет удовольствие людям, а также вызывает чувство соучастия. Когда мы над чем-то смеемся, чтобы это было смешно, нужна общая база, какое-то разделяемое всеми допущение.

И здесь обитают расистские и сексистские шутки. Например, шутки про блондинок, открою секрет, они вообще-то про всех женщин, даже если вы брюнетка. Когда шутят на эту тему, люди смеются, потому что у них есть общее допущение “мне положено думать, что блондинки тупые, поэтому я смеюсь”. Если кто-то принадлежит другой культуре, где нет этого общего допущения, шутка провалится, это не будет смешно. В каждой шутке есть такое предположение. Проблема в том, что именно это за предположение? Предположение это то, что нам положено подтверждать, это все наши стереотипы. Почему еще например, все шутки, связанные с телесными проявлениями должны казаться смешными? Потому что секс — это табу.

И все–таки, юмор не должен быть контраргументом. Юмор может быть сексистским. Я никогда не говорю, что это не юмор, не шутка. То, что заставляет людей смеяться, технически — юмор, никаких сомнений. Только вот довеском к такому юмору идет то, что он сексистский и расстраивающий. Человек, которому не по себе от таких шуток, скажет “Ну нет, это не смешно, это глупо и вульгарно”. То есть одно другому не противоречит, проблема не в том, что это юмор или нет, хорошая шутка или нет, а в том, что это сексизм. И как понять, что шутка сексистская? Когда общее допущение сексистское. Проблема с юмором еще в том, что он принижает значение некоторых вещей.

Зал: Я вот ищу решения этой проблемы, потому что мне не хочется молчать, когда звучит сексистское высказывание. Я пробовала ваше решение, просто уйти чтобы показать, что я не рада, но я понимаю, что такое мне не подходит. Мне кажется, что это выглядит как слабость, что мне не хватает духу ответить. И думаю, что надо показать человеку, что так не пойдет. Но я не знаю, что делать, я не хочу убегать, но и не знаю, как еще реагировать.

П.А.: Да, конечно, не помешает пристыдить этого человека. В то же время, нужно понимать как это происходит в каждом конкретном случае. Я лично выбираю вариант быть серьезной. Часто тот, кто отпускает сексистские шутки, не блещет умом, и у него не то чтобы есть чувство юмора. На это можно ответить буквально. Когда я говорю, что сбежать — это лучшее решение, это чтобы подчеркнуть, что в том, чтобы сбегать, нет ничего страшного, нам не нужно все время бросать вызов мачо. Если есть, что ответить, пожалуйста. Просто есть ситуации, когда ответить нет возможности, по профессиональным причинам, например. Можно также повернуть, с одного фолла на другой, вроде “Честно говоря, можно было придумать что-то поинтереснее, чем эта сексистская шутка, я думала ты способен на большее”.

Мне в голову приходит один пример, как-то на кассе в супермаркете было дело. Продавец пересекается с кучей людей, так вот у него была футболка, и на ней была изображена женщина в бикини в профиль. И за ней был нарисованный мальчик, такой прифотошопленный, и этот мальчик пытался развязать ей бикини сзади. И всем от этого должно быть очень смешно, потому что этот мальчик такой шалун. И я с наивным взглядом спросила “Ой, а что это, он пытается ее раздеть?” И тип был очень рад, что я заметила: “Ага, именно так”. Это сексуально, поэтому это смешно. И тогда я сказала “То есть, вам бы понравилось, если бы кто-то внезапно вас раздел в общественном месте?”. Я реально состроила моралистку и зануду в этот момент. Но это не страшно, ему стало не по себе, он разозлился и потом с гордостью ответил “Да, я был бы не против!”, то есть черт знает что. Это тоже может быть одной из идей, как реагировать.

Потом, что касается готовности слушать других и забывать о себе… Есть эмоции, которые для женщин считаются приемлемыми? (реплики из зала) Вот, грусть, сострадание, раскаяние. А еще любовная ревность. Мы обожаем когда две женщины в сопернической схватке, особенно за внимание мужчины. Есть великие литературные тексты, в которых льются потоки слез. В сексистском обществе нам такое нравится, соперничество между женщинами. С другой стороны, эмоция которой вообще у женщин не должно быть это что?

Зал: Гнев!

П.А.: Точно. И если женщина в ярости, что она сразу получает в ответ?

Зал: Истеричка!

П.А.: Знаете ли вы что-нибудь про историю истерии?

Зал: Из психотерапии?

П.А.: Еще раньше. Ну во-первых, это вообще реально существующая болезнь?

Зал: А, это случайно не из Древней Греции еще идет? Эту “болезнь” использовали чтобы как-то определить женщину, которая не хотела выходить замуж, и таким женщинам не находилось места в обществе?

П.А.: Я не уверена насчет истерии в Древней Греции, но я в книге по истории женщин читала об истерии как о болезни XIX века. Я считаю, что нужно покончить с истерией, потому что это что-то очень сексистское. В XIX веке женщины из высших классов должны были оставаться дома, в то время как их мужья занимались разными рыночными и индустриальными делами. И это очень поощрялось, иметь дома жену, страдающую, болезненную, с перепадами настроения. В эту же эпоху создаются новые критерии красоты: женщина должна была быть очень бледная, почти умирающая, падающая в обморок. Женщины по определению представали больными, а все их проблемы происходили из матки. Если у тебя проблемы с пищеварением — это матка, все в конечном итоге сводилось к репродуктивному аппарату. Это был реально контроль женщины через болезнь, через навязанную слабость. Поскольку все женщины больны, им не нужно получать университетское образование. Истерия создалась чтобы клеймить женщин, котогорые больше не могли выносить такую жизнь. Они были заперты, их регулярно навещали множество врачей. Иногда им срывало башню, были приступы гнева, это и стало называться истерией. Если у женщины снижение сексулаьного желания — это ненормально, она истеричка. Проявления гнева, жизни, бунта — вот и готовая болезнь. И до сих пор гнев видится как болезнь, как безумие. Когда у нас полно причин испытывать гнев, мы тут же слышим “да она больная”.

Есть некоторое смешение между гневом и жестокостью. Когда вы говорите, что женщина не имеет права быть жестокой. Но не насилие, а проявление физической силы для последующей самозащиты, для женщин это запрещено. Использование тела у мужчин и женщин кардинально различается. Взять хотя бы, что женщинам говорят, что они совершенно немощны физически, что абсолютная ложь. Женщины у которых есть дети подтвердят это.

Когда я создала группу поддержки на тему самозащиты, и я говорила “ но вы можете что-то делать чтобы себя защитить, вы можете ударить”, появлялось сразу множество проблем. Женщины говорили “ну нет, я ничего не могу сделать, что я могу сделать?”. Это то, что мы выучили. Жестокость представляется как нечто подрывное, женщина нарушает огромное табу. И поскольку это запрещено, как только женщина поднимает подушку, говорят, что это насилие. И чтобы защитить себя от словесных атак, в беседе говорят “воу, да ты агрессивная, так нельзя”. Мы в ловушке, поскольку это табу, а мы не хотим идентифицировать себя с жестокой женщиной, она автоматически как бы отвергнута. В этом проблема с женским гневом — у женщин реально немало причин быть в ярости, но эта ярость запрещена для женщин разными уловками.

В сфере личностного роста существует множество идей относящихся к гневу, что нужно его канализировать, он видится некоей дикой силой которая обязательно сделает плохо, как нечто вредное, и нужно обязательно его куда-то направить. Для меня же гнев — это здоровая реакция на несправедливость. Когда вы испытываете несправедливое отношение, глобально все женщины, много чего может произойти. но худшим решением было бы несправедливость проглотить. Потом это может длиться бесконечно, словесное насилие, эмоциональное, физическое в свою сторону трансформируется в ненависть к себе. Есть такая вероятность, и это хуже всего.

Я создала сборник свидетельств жертв насилия, легко набрала почти две тысячи свидетельств, это огромное количество. Сборник называется “Я знаю одного насильника”. Я пригласила женщин рассказать их истории, женщин которые стали жертвами насилия со стороны мужчины из их окружения. Чтобы показать миру, что не существует одного типа насильника. Когда женщина говорит что она подверглась насилию со стороны одного типа, он изначально казался ей очень симпатичным.

К сожалению есть много женщин, которые отвергают феминизм, потому что они усвоили мизогинию в отношении самих себя. И они, к сожалению, искренне женоненавистницы в отношении себя и других женщин, это очень грустно. Это как если бы говорить о проблеме означало создавать проблему, тогда как до этого мы жили и думали “ничего не происходит, все хорошо”. Но говорить о проблеме позволяет избавится от ненависти к себе, которая была привита агрессорами. Нужно расставить все по своим местам, сказать, что это не моя вина, это его вина. Я говорю о женщинах, но это относится и к мужчинам тоже. Нужно выйти из диссоциации — вы слышали о таком?

Диссоциация в данном случае это факт того, что мы не прислушиваемся к себе. Мне не нравится идея “быть другом своему телу”, но тело это не мой друг, это я сама! Когда нападают на тело, нападают на человека. И роль феминизма — объяснить это женщинам. Потому что я думаю что мы все немного в состоянии диссоциации. Особенно факт суждений в отношении внешности — как долговременное последствие это превратится в постоянный самонадзор. Это глупо, но женщины смотрят на себя в зеркало гораздо чаще, чем мужчины. Мы сами себя контролируем, мы смотрим на себя со стороны, со стороны мужского взгляда, патриархальных критериев которые нам не принадлежат. Мы отделяем себя от самих себя, вместо того, чтобы иметь самосознание.

Почему мы говорим о женщинах, что они якобы меньше чувствуют боль — они просто занижают свои симптомы потому что они диссоциируются. Те, кто пережил сексуальное насилие и притеснение с детства, часто так и не восстановились до конца, не получили должного внимания к этой проблеме… Среди этих женщин есть те, которые не чувствуют, что они больны. Они приходят к врачу и он спрашивает: “У вас ничего не болит?”, “Нет, все в порядке” потому что они находятся в состоянии диссоциации со своим телом. Это может зайти далеко и иметь тяжелые последствия. Факт того, что женщина не слушает себя, не имеет четкого понимания своего желания или нежелания… Проблема, которую мы обсуждали в связи с йогуртами в начале, но на уровне сексуальности мы говорим уже о физической целостности и эмоциональной приватности. И одна из важнейших задач — это проявлять осознанность в отношении своего тела, а также собственного желания. Одно связано с другим.

Есть ли у Вас вопросы, сомнения?

Зал: Я считаю, что все, что вы говорите, очень правильно. Я хотела бы только добавить, что у женщины есть другие способы борьбы. Я услышала про сбегание, про ответы мужчинам и так далее, но особенно я считаю необходимым образовывать мужчин. Мать которая учит сыновей, вот что представляет проблему сегодня. Вы говорили о Шарко, Шарко действительно связан с рождением истерии. Но в эту же эпоху один врач создал вибратор. Так вот я думаю, что нужно всегда находить что-то положительное. У женщины есть другие способы действия, нужно, чтобы она узнала собственную внутреннюю силу. Нужно пробудить силу, которая есть в нас, и направлять ее. Нужно чтобы женщины покончили с соперничеством друг с другом, чтобы объединились, все–таки женщины это половина всего населения! Будущее за женщинами, и мы ждем согласования мужского и женского начал.

(Аплодисменты)

Зал: У меня нет вопросов, но я хочу немного дополнить то, что вы сказали только что. Истерия? Я психолог, поэтому я знаю, что это восходит еще к Античности, как сказала девушка, когда греки заговорили об истерии, пытаясь объяснить поведение женщин, не находящим себе места. Uterus (матка) по-гречески значит ваза, а сексуальное удовольствие мужчины находили в компании других мужчин. Все, что вы говорите о стереотипах, все это очень древнее. Что блондинки тупые, это тоже идет от греков, они считали, что нельзя быть одновременно красивым и умным, красивые были блондинки, соответственно, тупые. В Канаде, в Квебеке мы говорим о блондинках имея в виду женщин вообще, потому что они красивые, а значит глупые, вот так! И когда вы говорите, что женщины должны заниматься воспитанием мужчин, что это материнское воспитание виновато в том, что мужчины себя не так ведут — нет! Это общество целиком нуждается в пересмотре. Часто говорят “да, нужно чтобы матери предусматривали…” нет, это касается всех, это в зоне мировой и политической ответственности.

Зал: К тому же мужчины, их ролевые модели — это другие мужчины. Будь у матери самое что ни на есть феминистское воспитание, если отец не феминист и обращается своей женой как с дерьмом, сын скорей всего унаследует эту модель. Это не дело женщин — воспитывать, а дело мужчин — принимать участие в этом воспитании, в частности быть в согласии со своей женской стороной. Потому что в каждом человеке, мужчине или женщине есть мужская и женская сторона. И это не должно быть на плечах женщины, весь этот груз воспитания, и когда говорят “я сделаю все, чтобы мои дочери были феминистками”. Нет, это мужчина должен сказать “Ок, нужно установить справедливость в этом мире, удостовериться в том что у каждого человека своя роль и свое место”. И это именно мужская задача, не женская.

П.А. Спасибо вам. О том, что касается солидарности между женщинами. Это действительно очень важно, забыть о мизогинии и объединиться всем вместе. Вибратор, кстати, изначально был средством принудительного контроля, чтобы “лечить” женщин у которых не было на это согласия и желания.

Зал: Чего же не хватает женщинам чтобы войти в этот режим сестринства?

П.А.: Честно говоря, я встречала много женщин, которые враждебно настроены к феминизму. Мне кажется, ими движет страх, что они не будут любимы. Когда приходят в феминизм, начинают оправдываться “я не ненавижу мужчин!”, часто это говорят из страха им не понравиться. Для некоторых это конечная цель, счастье и личная самореализация — через мужчину. И когда мы протестуем против этого, часто слышим “погоди-ка, ты критикуешь мужчин, настанет момент, когда ты перестанешь их любить”, и вслед за этим мы становимся на почву эмоций, ограниченную сексуальной ориентацией. Но я говорю не об этом, а о чем-то глобальном, мы говорим не об эмоциях. Нет никакого смысла в том, чтобы говорить “надо любить одну часть человечества, в другую — не надо”. Мы говорим об обществе, о его практиках. Но ответ мне кажется связан с этой интимной сферой, что женщины бояться, что мужчины не будут их любить. Это такой эмоциональный шантаж, которому подвергаются женщины. А потом, когда женщины самоутверждаются, когда реагируют тем или иным образом, когда мы больше не условные хищник и добыча, потому что хищник атакует слабых, на самом деле, тогда, ставя определенные ограничения мы показываем, кто мы есть на самом деле, как личности, и прежде всего этим можем заслужить уважение.

В том же, что касается соперничества. Мы действительно можем создавать хорошие отношения между женщинами, солидарность матери и дочери, сестер, подруг. Женщины не любят слово “сестринство”, оно звучит очень громко: “ну нет, мне не хочется быть в группе где одни женщины”, всегда за этим стоит идея — надо нравиться. Я знаю одну писательницу, которая хотела создать феминистский читальный клуб, где не было бы мужчин. И одна женщина ушла со словами “если тут нет мужчин, не вижу интереса”. И такие реакции не редкость. Это своего рода зависимость, которая обрывает потенциальную связь с женщинами и главной задачей остается найти мужчину.

Зал: То есть вы полагаете, что феминизм одновременно и мужской, и женский? Мне кажется, нужно чтобы и мужчины включились в борьбу.

П.А.: Совершенно точно. Мы не достигнем цели, если будем идти на уступки. Также как феминизм был признанием за женщинами их особого статуса, особых переживаний, за этим следует также признание того, что мы были разделены. Преодоление этого идет через общение женщин между собой и признание того, что мы прожили будучи женщинами. С другой стороны, есть мужчины которые настроены отрицательно. Издатель, который отказывается публиковать феминистскую книгу, оказывает давление на женщин, команда руководителей — это часто мужчины. Мне очень нравится идея логистической поддержки: таким образом никто никому не указывает, что делать, но мы по крайней мере можем опубликовать книгу. Мужчинам подобное переосмысление их места в мире дается трудно. Но нужно уметь себя переосмыслять, свое собственное поведение, чтобы обращаться к другим мужчинам. Настоящего мачо женщина не переубедит. Это касается всех и каждого, у каждого здесь своя роль. Мы принимаем во внимание свою собственную позицию в обществе чтобы действовать наилучшим образом.

Зал: Да, я хотела еще раз сказать на тему того, как включить мужчин в феминизм. В частности, поставить под вопрос их маскулинность и с этим классно справляется подкаст “Les couilles sur la table”, где ведущие общаются со специалистами из разных областей. И это не такие “эксперты” которых показывают по телевизору, а реальные исследователи, и они задаются множеством вопросов о мужчинах. Я думаю, так мы тоже можем интегрировать мужчин в феминизм, изучая маскулинность. Ведь мужчины, хотя и не до такой степени, как женщины, но всё же жертвы этого порядка. Они не могут выражать свои эмоции, не могут плакать, не могут показывать слабость, подвержены давлению общества. Я думаю, надо презентовать феминизм и как освобождение мужчин тоже. Как говорится, “future is female” потому что мужчины могут также принять женственность в себе. Это создаст гармонию между полами и позволит избежать гетероцентричного взгляда.

П.А.: Да, я согласна. Для мужчин, оставить доминирующую роль, которая также зиждется на купировании эмоций — это неудобный и сложный путь. Наконец, прислушиваясь к себе, к другим, к другим женщинам можно сказать, что и в сексуальности тоже есть вещи, в которых можно выиграть, выйдя из самых протокольных моделей сексуальности… Но это другой вопрос, хотя, конечно же, связанный с феминизмом.