Первитин
Старый, еще со школы будильник вытянул из омута сна. По привычке рванулся с кровати, боясь снова провалиться. Ледяной душ, перехватило дыхание. Расслабить мышцы, стараться дышать глубоко. Старая техника, перенятая еще от
Оделся как обычно невзрачно. Серые, свободные со стрелками брюки, серая рубашка, бежевая куртка. Сумка через плечо, с олимпийской символикой и мишкой. Удобно открывается сбоку. ТТ-33. Вчера пару раз разбирал, протирал. Для меня это медитация. Успокаивает. Наводит на философские размышления. Каждая деталь — произведение искусства. По отдельности — ничто. А все вместе — убойная сила. Пробьет и жилет. Голову шьет навылет. Лось еще год назад подогнал мне ящик промасленных ТТ-33, с глушаками. Где-то, надыбали схрон, еще со времён войны. А
Трамвай номер 3. Троицкий мост, пешком по Каменноостровскому проспекту, до дома Бенуа. Идеальное место потеряться, выучить все лабиринты, проходняки невозможно. Включается всегда чуйка. С проспекта лабиринтами можно попасть на Кронверскую или Большую пушкинскую. На углу этих улиц — Матвеевский сад. Ч. я выслеживал долго. Единственное место, где он несколько расслаблялся. Леночка была его слабым звеном. Он сам это понимал, но тешил себя фантазиями, что про нее практически никто не знает. Когда она гуляла со своим ребенком, в Матвеевском саду, Ч., отпустив часть своей регулярной охраны, приезжал в сопровождении быков на красном БМВ E36. Охрана его всегда действовала грамотно, обучали их спецы из 10-го отдела КГБ. С Леночкой Ч. сидел в парке, на скамейке. Каждая среда, 12 часа дня. Рядом с детской площадкой собирались шахматисты. Мужики кто на пенсии, кто и моложе, нередко несколько выпившие. Я был у них уже за своего. Пару месяцев, с мая, я просиживал там часы, рассказывая про свою инвалидность, разыгрывал партии, благо у меня был первый юношеский.
— О, Лёнчик, как раз во время, — Арсений Аркадьевич помахал мне рукой. У нас тут новенький, знакомься, — со скамейки поднялся несколько в годах, сутуловатый, как бы со смытыми, незапоминающимися чертами лица.
— Виталик, — представился новичок, — и сразу затараторил, что живет вон в том, 27 доме, недавно переехал, в отпуске, и уже мается, вот заметил шахматистов. Партию, не возражаете? А то все уже оппоненты заняты.
Странно он использовал слово, для партии, “оппонент”. Странный тип, явно что он не в отпуске, явно что он играет, но актер хороший.
Он достал из пакета шахматную доску. Раскрыл, начал расставлять. Первитин крыл меня на всю ивановскую, мне приходилось себя сдерживать, хотя моя легенда о инвалидности — нейроэнцефалит, покрывала возможные мои странности в поведении. Да, точно Виталик явно напряжен, но тщательно скрывает это, и его сканирование местности, именно: перебрасывая резко фокусировки на ключевых, стратегических точках, но делал совсем как бы невзначай, как бы цеплялся взглядом за проходящих дамочек. Хотя возможно это все побочный продукт от первитина, тут конечно возможна непонятка. Он мог не только высаживать на измену, на паранойю, но и манипулировать с психикой, менять реальность.
Единственное, такое происходило в режиме спокойном. Как только начиналось действие, первитин успокаивал, убирал всю побочку, и концентрировался на главном — выполнить и выжить. Виталик играл неплохо, и явно он даже пожертвовал офицером и ладьей, якобы зазевался. Вот и Леночка, её сын побежал на детскую площадку. Она что-то крикнула, но ветер отнес её слова в другую сторону. Стало сложно концентрироваться на игре. Да еще скамейку, наблюдая за нашей игрой, обступило несколько человек. Вот и охрана Ч. Расположились смещенным прямоугольником, еще двое — прогуливаются “маятником”. Сам Ч. Со цветами. На
Вдруг раздается хлопок, на автомате, голова отключается и восприятие переходит в режим, как я его называю — Z (зет). Следующие секунды — выхваченные кадры: Виталик, прикрывшись мужиком-шахматистом стреляет уже во второго телохранителя — первый, ближайший, уже на земле, с разбросанными руками. У меня достаточно времени прицелиться, привычная отдача, еще одна, Ч. заваливается, визг Леночки. Мой адреналин наконец-то нашел выход, мои пчелы несут меня. Я даже успеваю протереть курткой ТТ. Кидаю в кусты. Улица. Перехожу. Арка, подъезд, под лестницей, оставленный заранее пакет, там пиджак. Переодеваюсь, натягиваю кепку. Пчелы рвутся. Прохожу пару дворов, тупик, мусорки, бросая в полную куртку, несколько патронов, поливаю бензином из бутылки, спичка. Выхожу на Большую Пушкарскую, вой милицейской машины, еще один. Хлопают патроны, в мусорке, эхо выносит из дворов. Дом Бенуа, петляю. Каменноостровский проспект, мост. Трамвай номер 3. Кто был на самом деле Виталик, я так никогда и не узнал. И был ли он там на самом деле.