Create post
Poetry

Рафаэль и Дельво: напряжение на уровне глаз.

Vladislav Degtyarev

“Фазы луны” Поля Дельво — живописная двойчатка, смена декораций в которой и есть смена эпохи. Вариант 1939 г. представляет персонажей в прохладе лунной ночи, а вариант 1941 г. — в сумраке освещенного керосином старого здания. В обеих композициях главные персонажи стоят на фоне некоего сговора: в первом варианте это шествие беременных женщин, во втором — неясная беседа в углу у глобуса. Протагониста три: молодой мужчина, приподнявший очки в любопытстве, зрелый мужчина, уверенно смотрящий и готовый объяснить сцену, и сидящая обнаженная героиня, как доминанта всей сцены.

В классической европейской живописи был сюжет, где как указал Вазари, женская фигура господствует в нижней части композиции, создавая общий смысл происходящего на уровне глаз, а не выше нашего зрения. Это “Преображение” Рафаэля, над которым живописец работал до самой кончины в 1520 году: образец величайшей незавершенности созерцания. Наш взгляд в нижней части сразу выхватывает сходную сцену: апостолы Филипп и Андрей, взирающую на женщину с классическим профилем. Филипп, всегда изображавшийся молодым, смотрит удивленно, Андрей спокойно смотрит и при этом выставляет ладонь прямо на зрителя.

Женщина, указывающая на бесноватого отрока, которого, как мы помним (Мк. 9, 14 слл.), не смогли исцелить все апостолы вместе, вероятно, просила за него: тогда понятны жесты апостолов: Филипп сопереживает мукам отрока, тогда как Матфей, признавая немощь апостолов (потом Иисус им и сказал, что бесы изгоняются “молитвой и постом”), как бы отстраняет зрителей, веля им подождать совершения таинства. Вероятно, женщина представляет веру, которую и должен был обрести отец отрока: это подтверждается сходной женской фигурой в другом величайшем произведении европейского искусства, “Аркадии” Пуссена, где трое пастухов хотят понять, как возможна смерть в Аркадии, и тоже женщина отвечает на их немощь в понимании смерти своей скорбью.

Исходя из этого, нам становится понятен замысел Дельво. Фазы луны — это, конечно, образ одержимости, беснования, которое и объяснялось изображенным на полотне новолунием. Две картины Дельво — это два эпизода истории с исцелением отрока: исцеление на улице, на удивление всем апостолам, и объяснение этого исцеления уже в доме, наедине с учениками. Поэтому в первом случае мы видим образ человеческой немощи и зависимости, беременных женщин, во втором — интеллектуалов у стола.

И у Рафаэля, и у Дельво происходит одно: признание немощи мужчин перед женщиной, так как мужчины представительствуют за свои дела, а женщина — за свою веру. В обоих случаях мужчины — удивленный молодой, не вошедший еще в полноту своего призвания, и зрелый, видящий свое призвание просто как возможность указать на тайну. И только то, что происходит всё “на уровне глаз”, позволяет понять, как именно возможно исцеление от одержимости: с участием самого зрителя, который готов последовать за событием, а не только оказаться в рамках события.

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Vladislav Degtyarev

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About