В этом эссе я хочу поделиться тем, чему учит меня Поль Пресиадо, квир-теоретик, куратор, активист, для меня мой воображаемый друг и соавтор.

В 2016 году, работая над диссертаций «Транформация понятий телесность и гендер в современном театре»[1], вместе с Донной Харауей, Верджинией Депант, Джудит Батлер я нашла в сети переведенный отрывок «Testo Junkey» Поля Пресиадо. На меня этот текст оказал раскрепощающий эффект. В нем была радикальность, художественность, сексуальность, а еще было приготовлено место и для моих мыслей.

Сейчас, в 2020 году я читаю в гугл-переводчике его новую книгу «Апартаменты на Уране» на испанском. Я скучаю по ней, когда долго к ней не обращаюсь. Она питает мой энтузиазм. Машинный перевод — способ, через который опосредуется письмо Пресиадо, создает множество слепых пятен, серых зон, мешанину (словесный компост), это творческое пространство для читателя. Машинный перевод создает Пресиадо мечты.

Машинный перевод — это коллективный перевод. То есть он не знает начала и конца, причин и следствий. Можно провести параллель с историей Поля Пресиадо из книги «Апартаменты на Уране», где он рассказывает о своем переживании метаморфоз собственного лица во время transition/перехода/гормональной терапии. Он видел в зеркале много разных собственных лиц, запущеных в развитие гормонотерапией. Это было лицо-коллектив. Тестостерон (или другое: гормон, вещество) «воспитывает» органические слои тела, которые в противном случае остались бы невидимыми. Так под воздействием веществ/технологий/методов/коммуникаций/перфораций[2] поднимаются с окраин спящие клетки, которых могли и не ждать.

«Использовать, чтобы запускать интенсивность желания, умножать мои метаморфические лица»[3].

Когда мы[4] готовили спектакль «Невесомость» с трансгендерными людьми, участники делились переживаниями по поводу специального термина/состояния, называемого «второй пубертат». Когда ты начинаещь transition, ты не имеешь никакого представления, как поведет себя твоя грудь или какой будет форма бороды, вес, вообще внешний вид. Невидимые органические слои ткани проявляются кругами на воде, организуя тело-коллектив. Мы часто слышим про коллективное тело. Я верю в его существование, но в последнее время оно окутывается некоторой мистификацией, эзотеризацией, тонкой вещью, и самое странное для меня — телом, идущим в одном направлении, то есть комьюнити. Но транссексуальное тело-коллектив — это коллектив, который разрывается от векторов в разные стороны и все–таки является коллективом. Я думаю, что тут могут быть такие слагаемые: творческое место, прежде невидимое/неизвестное, медиаторы. Возможно, чтобы понять (или создать) или бороться за коллективные тела, необходимо думать о самом теле как о коллективе, в котором есть слои абсолютно неизвестного пришельца. Мечта — пришелец.

Мы назвали наш театр Maailmanloppu постанатомическим еще до встречи с работами Пресиадо. Мне, как человеку с неоконченным медицинским образованием тема тела кажется до сих пор свежей и интересной. Мне интересно, каким может быть театр, тело, мир после анатомии. И теперь, когда я знакома с текстами Пресиадо, мне интересно думать об этом с ним вместе, находя подтверждения своим интуициям или тезисы, которые заводят.

Пресьядо предлагает отказаться от анатомии, как от судьбы, а от истории — как догмы. Следя, за тем, как меняется его голос во время transition, он делает вывод, что это голос — голос синтетический, собранный из частичных объектов-органов и технологического воздействия тестостерона. Можно сказать, что это не человеческий голос и субъекта, который им обладает или родился с ним, нет. С помощью органических и синтетических объектов, понятых, как автономные операторы и с помощью сексуальности можно создавать сопротивление тем структурам, которые определяют, какое именно в этот этап истории будет человеческое тело, то есть формируют режим. Такие режимы делают непроницаемыми границы и тел, и государств. Для того, чтобы пересекать границы, необходимо проходить процедуру «опознавания гениталий», совпадает ли буква в паспорте с внешним видом. Но:

«Нам не нужна идеология, поскольку мы — не люди»[5].

Пересечение, распутье — ключевые понятия для Пресиадо. Сам себя он в каждой точке своего тела и в каждом пространстве ощущает как пересекающий, посреднический, переходный. Вирджиния Депант в предисловии к «Апартаменты на Уране» говорит, что и язык Пресиадо — это посреднический язык, язык на распутье.

Я хочу добавить — распутный язык, который трансформирует судьбу в свободу. Также и подпись новым именем Поль Пресиадо объявляет не как место власти, а как место пересечения.

«Переходы — это твой дом»[6].

Поль Пресиадо учит меня, что нет времени на враждебность. То есть методы сопротивления и творчества не должны совпадать с практиками насилия, порожденными нормализующими режимами. И тем не менее они должны быть прямыми, то есть не ироничными.

Поль Пресиадо учит меня мечтать. По его словам, мечты — это тоже реальность. Мечты также могут быть технологически оснащены или пребывать в виде коллектива. Например, Пресиадо никак не мог выбрать имя, затем решил выбрать имя Маркос в честь субкоманданте Маркоса и нести его имя как дело. Но потом он почувствовал, что все время спотыкается об это имя и друзья говорили, что нужно что-то больше, чем воздавать дань. Тогда он начал шаманские практики по поиску имени. Через какое -то время ему приснилось имя Поль.

Он принял его как свое.

Это стало его реальным именем, созданным мечтой, ауяску и решимостью.

И тексты, и жизнь Пресиадо прямо погружены в реальность и с этой реальностью он осторожен и всегда на чеку. Мы можем быть захвачены чувством перемен и что-то пропустить, нечаянно завершить дело и приняться за другое. Но нужно быть на чеку, так как бинарность не преодолена, а «Деколонизация матки — процесс не только незавершенный, но ещё и хрупкий- его легко можно повернуть вспять»[7]. Социальное, историческое, политическое он всегда рассматривает вместе с сексуальностью (как и Ирине Аристарховой необходимо всегда связывать беременность и гостеприимство). Сексуальность- это место-ризома, где реконфигурируются знаки, на политическом уровне изменяются ритуалы, которые определяют тело как здоровое и социально признанное. Или же семью как здоровую и социально невинную.

С темой квир-семьи и квир-ребенка работает художник Герман Лавровский, для которого наряду с Донной Харавей, Хелен Хестер, Люси Сачман работы Пресиадо также важны. В его проекте Реборн на сегодняшних стадиях он разрабатыват квир-игрушки. Его художественная задача создать такую форму/интерфейс, которая бы включала: гостеприимство, неузнаваемость пришельца/чужого, сексуальность, привлекательность, жутковатость. Герман отказался делать выставку. Его объект Реборн он рассылает по знакомым или незнакомцам, чтобы они с ним пожили какое-то время, соблюдая или нет протокол взаимодействия с Реборном (квир-ребенком). Реборн сделан из силикона и пены, имеет приятную балансировку и сразу же у держащего его вырабатывается окситоцин. Технология любви и заботы. Реборн входит в ваш дом как мечта и трансформирует ваши тела, а следовательно реальность.

Итак, Поль Пресиадо учит меня думать/делать с точки зрения потенциала трансформации, а не с точки зрения идентичности, создавать синтетические союзы вместо личных связей.

«Именно твое высокомерие делает тебя сексуальным, это восторженное высокомерие, которое позволяет тебе думать о других местах, от междоузлия, которое заставляет тебя хотеть жить на Уране, которое заставляет тебя писать на языке, который не твой, прежде чем читать лекции в другом языке, который не твой тоже …» — Вирджиния Депант о Поле Пресиадо в предисловии к книге «Апартаменты на Уране».

________________________________________________________________________________

1. Первоначальное название работы «Трансгендерное тело в современном театре».
2. Термин постанатомического театра Maailmanloppu (Алина Шклярская, Александра Абакшина)
3. Цитата из книги «Апартаменты на Уране», Поль Пресиадо.
4. Постанатомический театр Maailmanloppu
5. Цитата Поля Пресиадо из книги «Апартаменты на Уране».
6. Цитата Верджинии Депант из предисловия к книге «Апартаменты на Уране».
7. Цитата Поля Пресиадо из книги «Апартаменты на Уране»