«Дружба народов» №8:

1. Вадим Месяц. Общество спектакля. Поэзия без смысловой нагрузки: Кривые бинтом коленца/тюльпаны овальным ртом/от брусники смурно/нутро и от морока/новогодних стрекоз. Из песни слов не выкинуть, брехня. Под-Месяц в обработке меня. Алешковский стебался в ФБ: учиться стихосложенью… ему смешно (у Кучерской онлайн поэтов Быков-Эдельштейн), он плетовирш не читает.

2. Артемий Морозов. Москва, Адонай. Роман. Собралась ругать начало, сплош лишнее описание, имя Лика фу, вот Элен, как раз к полиэтилен, и по Станиславскому «не верю» утопила в ванне, что ж мелодраматично вешаться и визжать. В помойном ведре топили, а потом жили, детей ростили, по всем правилам жанра обратилась к первоисточнику трагедии «Медея и ее дети» статья в Википедии. Бдительность потеряв, вляпалась в гря… диалоги физиономия с жопой, или рожа, или попа, Божечки, Сизя, божественный нектар, нащупать счастливый млечный путь, ебашит сердце, неа селезёнка, а Сизя гад: ты сосала член на МЦК, кстати ненавязчиво. Так и знала, чувства обосрет великие. Тема-Тема многократный липочник, там вроде учат под Бунина, а не под Набокова лабать. В любом случае пошлости и фальши научить невозможно, это в крови. Сомневаюсь, что найду хуже… Августовский чемпион даже без приставаний к водителю, безоблачного слишком сильного настра, взволнованного перебирания пальцами, вам должно быть очень стыдно перед утенком. Пусть он резиновый и желтый. Стыдно батенька.

…ect Олег Корионов. В театре. Рассказ. Белкина лучше всех и к очкарику, и к шкалику, и к пучине, и к скотине, и к хвостику, и к койке, и к реплике, и к публике. Лапин сатрап с осанкой. Остальные ни туда, ни сюда. Главное коротко, без претензий комедия-положений, и никаких Сизь, сосочек-пососочек и угрозы в следующем номере.

«Дружба народов» №9:

1. Ната Сучкова. Поэзия: В туче мух и ос/старенький узбек к тандыру/лепит Красный мост/из картона — теплоходы/из соломы — лес, а дальше c претенциозными ахами «Вологодский романс», аукнулась Ната.

2. Алексей Торк. Бунт. Фрагмент романа. Первый абзац, видимо дайджест, стыковалась, тыкалась об «ы» и шипящие, наткнулась на знакомый «Кыргызстан», туда собрались угнетенные жены. Скоро некуда будет бежать в балахонах до пят, платках, никабах, чуть ли не в парандже исламизация докатилась и до среднеазиатского островка демократии или хуже рядом с Бишкеком тренировочный лагерь террористов, говорят в ИГИЛ воюют 5 000 киргизов, минимум 30 000 узбеков, кавказцы, русские, хохлы, все родом из СССР дешевое мясо на убой, а матери, вдовы, дочери кандидатки в смертницы — зеленая мечта исламских фундаменталистов. Со второго абзаца пошло легче, хрипы и родовая смазка напрягали, обнадеживало предупреждение: я опьянел, но вместо цветистого белочкиного бреда или мрачных откровений на мортальные темы, философия, а ля Лев Николаич уровнем пожиже с излишне восточным колоритом. Прах мудрецов — уныл, мой друг, — сказал Омар Хаям в XI веке. Через 27 страниц пьяный ГГ в поисках неизвестно чего, а вокруг опять хрипят и храпят.

ect… Дмитрий Володихин. Кандагар. Рассказ. Отгадайте, о чем это? За миллион. Ни о чем, каша-малаша из сечки разных сортов: сократить время твоего пребывания, трепещущих растратчиков, таберна, страгиков, Приказа тайных дел, Элиннороссия или Византороссия. Рыжики в сметане, говядина с черносливом, лимонный пирог, дикая бойня 15 человек, какой Империя не ведала под остапбендеровским соусом абсолютная тайна, я дам вам парабеллум. Причем на полном серьезе. Снизошло озарение в названии опечатка, правильно Кандругар от друнгарии.

Литературный барометр Абдуллаева культурно-вяло возмущается цензуре в полиэтилене +18. Книжный развал «Тропинка в облаках» Оганджанова: Лишь глаза закрою и сном забудусь/душа серой цаплей над озером лесным закружит/облака его и на дне опавшие листья, — Карпенко пишет изложение «Кораблик-слово на реке забвения»: облака на дне озера и тропинка в облаках, опавший лист, — как третьеклашки, причем Карпенко отличник-заучка добавил от себя по мотивам, — шелестящий в груди, и тень чернеющей полыньей в закатных лучах. Ольга Брейнингер в ужасе на Блог-посте: это че, ахуе… Леди, тем более литературные, так не выражаются, но смысл виден и слышен отчетливо, ведущая рубрики должна быть блогер. Подписалась на 15 самых известных Телеграм-каналов про книжки и др. Дружба народов пытается перенять опыт, осмыслить почему у них в 10 раз меньше подписчиков, чем у каждого из ТОПа. Живая подача актуальной инфы, актуальной, во-первых. Представьте себе перфоманс в исполнении Татьяны Баскаковой и Ольги Седаковой у Виктора Головина «Россия-Культура» программа «Статуя: от монумента Траяна до Александрийского столпа» в стиле пуси райот. На примере женских духов: берем Эскадо сентимент с сердечком, ставим на печку и кипятим полчаса, флакон обязательно плотно закрыт. Получаем Шипр. Эскадо — литература, блогинг — Шипр, от комаров очень полезен, только не стоит делать Шипр из французких духов, зря процесс усложнять.

Обры…даться в Новом мире №9 опять и снова знакомое фамильё.

Йо-Йо, я убил комара, — 96 децибел, взвыли все машины двора.

Крутой рэппер Йа-Йа, — припев:

Прихлопну любого Йа-Йа, — БерезинА.

Йо-Йо, мечта-мечта, — весело издалека. Уже-уже. Рэп-Коктебель добил Волошинский литфестиваль. Onyx на Ютубе 21 миллион просмотр, Gibson — не поклонница рэпа, но в клипе со старой тачкой и змеей вот такенный суперствол.

Only you (рингтон). Чайкина твоя зверь. Яхта, Средиземное море, женщина влюблена, а она: Только не стоит больше писать стихов/Искренней было бы сделать тебе минет, — сотворила нетленку, исходник дерьмо и смешно.

Живут люди, а у меня мачо на пенсии Владимир Березин. Любимец ветреных, — помните у Александра Сергеевича. Березину эти самые музы&редакторы верны, как 4 мусульманских жены. Скучают престарелые клюшки в окошко выглядывают: Василевский, Надеев, Чупрынин или там Иванова, ой, одна недавно развелась. Он жен не обижает, по очереди навещает, подарками радует: сундучок, палочка, о домике, о плящущем зайце, зоология, ботаника и нигде вырвиглазного стикера (!) детям дошкольного возраста, для взрослых УО. «Расцвет жизненных сил. Из будущей книги» звучит поприличней, гляну. Тьфу, зайцы были честнее, сразу предупреждали — дешененькая фальшивка с привечали кои государя мотовило, карлсон — вау. Во времена Пушкина Карлсона не было! Плевать, зато псевдорусским комком не застряло. «Вау» дурной тон! Так и меня бесят манерно-косящие под бомонд и комильфо высокий штиль, но сюда прямо просится. От плагиата «Комендантской дочки» кидаюсь на фаллический символ зеленый. И куда лезу? Комар бешеный заразил… популярный такой через раз сказ, и на тебе выкуси великий человек стоял! У Михалкова он вошел, Леонид Ильич Брежнев, тут про Толстого. Подделка, поделка, паленый самопал, и в Лите разве не учат: разные по тематике тексты требуют своего стилеязыка? Своего собственного. А у Березина-Карлсон-Толстого, все едино, зараза под копирку с классиков и штамп-конвейер нудной критики. Че те надо от пожилого человека или не очень пожилого неважно? От халтурщика. Ниче. Буковского процитирую, пиши о том, чего еще не читал. Хочу убежать от реальности в прекрасный придуманный мир, а меня хрясть литчиком моим симпатичным в двухвековой тухлости помойку.

Ну, что с Березина взять — плагиатор, «кочевник». Древнейший представитель хомосапиенсов, именно кочевники-кроманьонцы слопали неандертальцев. Неандертальцы придумали леваллуазскую технику расщепления камня, лечили переломы, изобрели огниво и березовый деготь и вообще были более интеллектуально развиты, чем кроманьонцы. Кроманьонцы, были животными социальными, туповатыми, ограниченными, агрессивными, каннибалами — и друг друга лопали. 100 000 против 1 000 000. Каков результат? Когда на трех жуков нападает банда муравьев, она их уничтожает. На руинах стая бомжующей саранчи, неа, круче глисты, гибриды печеночного сосальщика с эхинококком: березины, гуреевы, салимоны, мигрирующие из журнала в журнал, паразитирующие от премии к премии, гадят, душат, истребляют все живое. Русская когда-то авангардная литература, удивительная непохожая молодая, но обещавшая вырасти в великую культуру сдохли. Не проглистогонились вовремя.

Продолжим. 30 000 лет назад социальный отбор в условиях конкуренции с неандертальцами прекратился. Соответственно ускорился отбор по социальной адаптированности, только теперь отдельные умные «изгои» не могут повлиять на ситуацию, слишком многочисленна популяция. Перевожу, кто играл по правилам, какими бы они ни были идиотскими, получал возможность размножиться и передать свой геном. А кто нарушал правила — тот не размножался. Так мозг постепенно уменьшился и продолжает усыхать, надо сказать: подобный катастрофический регресс не наблюдался ни у одного вида за всю историю гоминид, — мы тупиковый вариант. Принцип абсолютной заурядности. Откройте любой «толстяк-апельсин» и читайте подряд, как однояйцевые на взгляд близнецы «Знамя», «Новый мир», «Дружба народов», убогая хня в 99 случаях из ста. 1% пока еще не в деле, но они подровняются под общую массу ниже плинтуса, или пшел вон из мейнстрима.

В стаи сбиваются люмпены, интеллектуальная элита, в противовес командным бюрократам, — это одиночки. Западная цивилизация культивирует индивидуализм и толерантность на государственном уровне. Беженцы обосрали Берлин и европейские столицы, не в переносном смысле, а в прямом. Живописно так аутентично мусор, бутылки, кучки говна племянник-первоклассник нафотал. Граждане терпят, Ангела Меркель: пару поколений и вольются; они ж не виноватые, привыкли к свободе, природа до ветру бежать. На Востоке психология не-по-Юнгу-не-по-Фрейду, но и там государство заинтересованно в лучших из лучших, критерии отбора: трудоспособность и профессионализм. Система образования Кореи, карьерный рост в Японии, политическое устройство Китая — российские и снгшные проиграли безнадежно в экономике, а в культуре торричеллиева пус-то-та, только 20 секунд кратковременной памяти:

Сегодня всю ночь буду старательно отращивать бороду. Может, к утру она вырастет, как у старика Хоттабыча, и тогда я смогу выполнить любое твое желание, и даже не попрощавшись уйти. Сегодня думал я о смерти, бродил по лужам, щурился на солнце. Сегодня встретил я двадцать девять беременных женщин и решил, что не страшно умереть. Руслан Галимов.

«Знамя» №9:

Знамя временами мне нравится. Этот номер спровоцировал ностальгию, умели же древние.

1. Бахыт Кенжеев. Бокал военного стекла. Первое и последнее стихотворение каммингс, без знаков препинания у автора с 76-го или с 74-го, лучшее в Вавилоне: и дева-мгла склоняется над книгой, для воронья, для вора, для говора и взора — дворами бродит тень, оставившая крест, кричит во сне пастух, ворочается конюх, и мать-и-мачеха, отрада здешних мест, еще теплеет в холодеющих ладонях. Все пишешь? Да, а ты? Нет, что ты. Ну, прощай. Прощай.

2. Марина Москвина. Вальсирующая. Повесть. Присоветовали выпадает из предложения, ну, прямо без неё никуда — непрямой речью смотрелось бы гармоничнее и сразу появился подтекст. Диоген с его бочкой так избито-привычно, Олимпы со всем пантеоном, треп об вышних эмпиреях, что-то феноменальное, 2 десятка имен или больше в основном импортных, надписи, как у Высоцкого на французском языке, незабвенный — в повторе, ибо, банально. Стоит ли давать героине имя Искра — Полякова «Завтра была война», и письма-фальшивки, конец просто добил. Борис Васильев 35 лет назад написал: мне уже не будет .больно, не будет горько и не будет стыдно… Мы пили чай и говорили о Маяковском. И я очень обрадовалась, что у меня есть теперь такая подружка, и стала гордиться нашей дружбой и мечтать. Ну да не надо об этом: мечты мои не сбылись. А книжки эти — тебе на память. Надписывать не хочу. А мы с тобой ни разу не поцеловались. Ни разу! И я сейчас целую тебя за все прошлое и будущее. И подпись «Твоя» без навек и навсегда.

ect… Виталий Мамай. Сандал, ваниль и немного цедры. Поэзия. Оксфордский модернистский эксперимент: выпускникам филологии предлагают вставить пропущенные слова, русскоязычным в стихах Мандельштама, Пастернака, Цветаевой, Рэмбо (британцы неанглоязычную поэзию презирают) и, например, Демьяна Бедного. Мандельштама не отгадывают 99%, Бедного с точностью до наоборот — 99 отгадывают. А я Пастернака с Венецией-баранкой стреляли бы не сказала, если бы не выучила наизусть. Краткий миг удивления — любовь и краткий миг удивления — модерн. Совпадение? Единственный критерий, когда читая текст кайфуешь не представляя, куда принесет, и каждое следующее слово откровение. Получается модерн, как любовь. Ага, одна на всю жизнь, не истертая миллиардом губ, F 63.9 психзаболевание, а та самая вечная. А Мамай причем? Ну, Мамая я не люблю совсем, 100 из 100, с моим-то рейтингом «Эрудита», ноут рвет с третьего уровня.

«Бельские просторы» №9:

Обаяние историй про золушку

Алина Гребешкова. Мамонт. Рассказ. Девчонки с детства любят сказки. Вы помните свою первую сказку, которую знали наизусть, но просили почитать каждый вечер. Сколько вам тогда было года два или три? Если старше первую сказку вы умудрились забыть или как я упустили. Где? Детство прошло под эгидой: ты взрослая! Родился младший брат, он болел и болел. Тебе запретили бегать, смеяться, шуметь. Когда в доме кто-то серьезно болен остальные живут от ремиссии до рецессии, тут не до сказок. Уже позже найдя в Библио-Глобусе «Миф о рождении героя» Отто Ранка узнала, что запрограммирована, как и 80% женского населения, стать золушкой, ждать принца и страдать, ведь принцев на принцесс не хватает, куда уж нам уж. Алина Гребешкова — ее героиня Маша типичная золушка, а «Мамонт» смачный такой, вредный и вкусный кус психотерапии то ли для автора, то ли для читательниц определенного возраста, не потерявших оптимизма и артемидовской хватки, кстати, в Древнем Риме Артемиду-охотницу переименовали в Диану, ее культ считался плебейским, достойным только рабов. Мы не римские патриции, нам их снобизм параллельно лесом, и заезженный сценарий в тысячный раз от «Гордости и предубеждения» до симпатичного рассказа из Уфы трогает своей наивностью, упертой верой и надеждой в то, что принц найдется, что вообще существует в природе. И язык отличный, современный, живой, селфи-дофомановое одиночество в сети телеграмм-инстаграм, экстремисты и наркоманы, россыпь меланхоличных размышлений о суете и сути бытия: кремации, жизни в несознанке, лице первой учительницы, умершей от рака, ритуальных танцах, поэтах, которых не так много, хороших и того меньше, о феминизме, ипотеке, Андрее Кольцове — первой, единственной и последней любви, и вкус автору не изменил, приторно-сладкий хэппи-энд и не затошнило.

— Польза от подобной литературы большая, — трудоголичка-подруга, — камеди-клуб и сопливые сериалы наше все. Дома — муж непризнанный гений, тоже из бывших принцев, капитальный ремонт в квартире не кончается полгода, даже кошак призер и победитель сбежал, свекровь, как оловянный солдатик из почетного караула, на пороге каждые выходные, дочь с сыном выросли, но не определились, на работе председатель и совет директоров мозг трахают 24 часа в сутки, а ты Платонов и Шаламов. Трэши в жизни запарили, лишь бы буквы, — про книжки, — картинки, — про фильмы, — думать сил нету.

Поздний ужин доставка «Ковер самолет» заедаем «Красоткой», а в туалете Яхина дубль-2, собственноручно на 8 марта принесенная, сама не осилю, хоть сюжет узнаю.

— Прости дорогая. Квартальный отчет сдам, тарталеткой с Бейлис отметим и «Детей» добью. Ты что мне подсунула? — через неделю совесть замучила.

— Тебе Зулейха понравилась и отзывы 4+, — читательские.

— Не помню никакой Зулейхи, а это вялотекущий бред бессюжетный. Герой раздражает своей инфантильностью, и в жизни такое еле-еле терплю, жалкий неудачник, амеба. Занудство короче. Подкинь «Чужестранку», вот там любовь, мужчины, романтика. Или про мелких волшебников первый том, — книжный шкаф дизайнер в интерьер не впихнул.

— Оки, — Геблдон и Гарри Поттера в Россотрудничестве бесплатно не выдают, у знакомой дочка-фанатка фантастики в магистратуру уехала, а фэнтези тяжелое 7 евро кэгэ. Главное, чтобы не все англоязычное растащили.