Где проходит граница между миром современного искусства, академией, экспериментальным подходом и миром танцевальной музыки? На этот вопрос отвечает Errorsmith, музыкант и разработчик синтезаторного плагина Razor, который выступит сегодня в пространстве ГЭС-2 в вечерней программе Геометрии настоящего.

EБ: Помимо твоего сольного проекта Errorsmith, ты также участвуешь в MMM и Smith’n’Hack, которые в большей степени посвящены танцам. Грубо говоря, ты существуешь в двух параллельных измерениях: более академичного поля современного искусства, с одной стороны, а с другой — на территории клубной культуры. Однако эти измерения влияют друг на друга: даже в твоих самых экспериментальных вещах я слышу эхо танцевального бита. Как ты определяешь для себя эти взаимоотношения в музыке?

ЭВ: На мой взгляд, производство захватывающего и содержательного искусства (и музыки, в частности) всегда включает в себя экспериментирование какого-то рода. Марк Фелл сказал нечто подобное в своем интервью с xlr8r, и я полностью с ним согласен. Иногда эксперименты не столь очевидны или вокруг них не поднимается никакой шумихи. Например, существует популярная музыка, которую я нахожу более экспериментальной, чем некоторые пьесы в жанре «конкретной музыки», если даже на них жирными буквами написано «экспериментальная». Так что я не хочу проводить границу между миром современного искусства, академией, экспериментальным подходом и миром танцевальной музыки. У меня есть свой способ делать музыку — и иногда результат в большей или меньше степени посвящен танцполу. Это те взаимоотношения, о которых ты спрашивал.

EБ: Твоя музыка сложна для восприятия, и в то же время она всегда мне казалась очень ироничной и по-своему веселой. Я прав?

ЭВ: Да, я с тобой полностью согласен. Иногда я играю на различии серьезного и смешного. Однако здесь важно соблюдать меру, для того чтобы это работало. Двусмысленность и неясность может создавать очень интересное напряжение.

EБ: Судя по вышесказанному и по тому, что ты активно диджеишь, ведешь свою программу на Berlin Community Radio, танцевальная музыка для тебя остается очень важной.

ЭВ: Да, я очень сильно люблю музыку, которая заставляет нас танцевать. Это то, что я слушаю большую часть времени. Мне нравится её прямота. Но хорошие треки трудно найти: в микстейпах и сетах я делюсь своими открытиями вне зависимости от жанра.

EБ: Согласно Discogs или Boomkat, твоя совместная пластинка с Марком Феллом на Pan была первым релизом Errorsmith’a за одиннадцать лет. В чем была причина такой паузы? Планируешь ли ты издавать что-то в ближайшем будущем?

ЭВ: Мне очень легко погрузиться в разработку музыкального софта, вместо того чтобы записывать музыку как таковую. Это приводит ко многим техническим и музыкальным идеям, но не находит своего выражения в форме музыки. Я был невероятно рад издать свой синтезатор Razor, который был плодом тех лет, когда я исчез с радара и занимался исследованиями и развитием своих навыков в области синтеза звука. Но в конечном итоге я хочу делать музыку. Участие в различных коллаборациях — это не только захватывающий и мудрый творческий опыт, это еще и способ закончить начатое. В итоге я издал музыку вместе с Марком Феллом и Fiedel (в качестве дуэта MMM). Сейчас я заставляю себя дописать свой лонгплей, который должен выйти в этом году. Новый материал из него можно услышать в моем нынешнем лайв-сете.

EБ: В различных интервью ты упоминал, что для Errorsmith’а разработка софтверных синтезаторов играет ключевую роль в создании музыки. В 2011 ты вместе с Native Instruments издал свой Razor. Насколько я знаю, ты используешь Reaktor. Был ли у тебя опыт программирования на других языках (вроде Max, Pure Data или SuperCollider)? Почему вообще ты начал использовать нестандартные способы работы со звуком в своем творчестве?

ЭВ: Музыкальные инструменты и другие устройства влияют на ту музыку, которая на них записывается. К примеру, если у синтезатора хроматическая клавиатура, то, скорее всего, на ней будут играться хроматические мелодии. Если по умолчанию временные интервалы в секвенсоре делятся степенями двойки (на 2, 4, 8, 16, 32 частей), очень вероятно, что пользователь не станет ничего менять и будет продолжать программировать паттерны внутри этих конвенциональных сеток. Синтезатор может определить целый жанр. Классический пример — Roland TB-303, без которого бы не возник эйсид-хаус. Так как влияние этих интерфейсов столь велико, для меня важно включить создание этих инструментов в процесс написания музыки. Мне кажется, этот путь может быть плодотворным и по-своему освобождающим. Но стоит сказать, что это лишь один путь в творчестве. Некоторые люди создают потрясающие вещи на уже имеющихся, более конвенциональных инструментах для работы со звуком.

Я отчасти изучал computer science и имел опыт классического текстового программирования, но когда я в 1998 году открыл для себя Reaktor (тогда Generator), в котором ты расставляешь синтезаторные блоки вроде осцилляторов, фильтров или математических модулей и связываешь их с помощью виртуальных кабелей, я понял, что подобный способ программирования подходит мне в наибольшей степени, поскольку этот способ быстрей и максимально приближен к написанию музыки. Я пробовал работать и в Max, и в PD, однако я не увидел их преимуществ для моей работы по сравнению с Reaktor. Reaktor хорош для синтеза — а это основной мой интерес.

И вообще, сейчас я использую DAW. Они очень хороши для секвенсирования, автоматизации и записи.

EБ: Мне кажется, что Razor — твоя самая важная работа. Смещение акцента с записи музыки на проектирование инструмента, с помощью которого мы можем создавать её, является очень сильным эстетическим жестом. В мире капиталистического реализма, где популярная культура постоянно воспроизводит себя, подобная стратегия кажется единственно верной. Вместо того чтобы создавать музыку, которую мы можем воспринимать только пассивным образом, мы создаем программы, с помощью которых мы можем бесконечно с ней взаимодействовать и записывать нечто своё. Другими словами, я думаю, что Razor можно описывать и как произведение искусства, и как техническое средство. Согласен ли ты с этим? Планируешь ли ты создать подобное в будущем?

ЭВ: Нет, я так не думаю. Вообще мне не кажется, что отсутствие каких-либо инновационных инструментов или программ является причиной того, что популярная и мейнстримная культура постоянно воспроизводит себя. К примеру, Razor, который по крайней мере я считаю инновационным синтезатором, может использоваться очень скучным образом. Каждый может создавать и экспериментировать, вне зависимости от тех устройств, которыми он пользуется. Также, как музыкант, я не слушаю музыку пассивным образом. Она вдохновляет. Она влияет на мое музыкальное творчество. Точно так же меня вдохновляет взаимодействие с различным софтом или чтение статей о синтезе и музыкальной теории. Я не оцениваю по-разному то, что на меня влияет.

Так как разработка вплетена в создание моей музыки, я не могу провести различие между искусством и техникой. Несмотря на то что я не просто пользователь Razor, а его разработчик, музыка, с помощью которого была она записана, всегда имеет подпись Errorsmith Однако другие пользователи могут делать то, что им кажется нужным и что они захотят. Я все еще не слышал ничего похожего по звуку на свой проект из того, что было сделано на Razor.

На данный момент я занят записью музыки. После этого я вполне могу себе представить, что я буду работать над новым инструментом.

EБ: Большинство твоих записей в качестве Errorsmith’a, MMM, Smith’n’Hack изданы собственноручно, вне лейбла, только с помощью магазина Hard Wax. Когда и почему для тебя это стало важным?

ЭВ: Нам повезло, что Hard Wax с его системой дистрибуции нас поддержал. Мы занимаемся печатью пластинок, приносим их к ним, а они их продают и распространяют. Мы не «правильный» лейбл, мы артисты, которые просто издают сами себя. Подобный подход дарит нам большую артистическую свободу относительно графика издания, музыки, которую мы издаем, и того, как эта музыка выглядит на физическом носителе. Он делает нас финансово независимыми от лейбла. Но это не исключает релизы на каком-нибудь лейбле в будущем.

EБ: Был ли у тебя опыт взаимодействия с арт-институциями в прошлом? Почему ты решил участвовать в «Геометрии настоящего» и что ты представишь здесь?

ЭВ: У меня совсем небольшой опыт взаимодействия с арт-институциями: в большинстве случаев я играю в клубах или на музыкальных фестивалях. Лайн-ап, который курировал Марк Фелл, просто потрясающий. Я с нетерпением жду моего концерта в этом потрясающем месте и встречи со своими друзьями и артистами, которыми я восхищаюсь. В Москве я сыграю свой новый лайв-сет из еще не изданного материала.

Интервью: Евгений Былина