Игра в поддавки
Пятый театр, г. Омск
Проект «Молодые — молодым»
Эскиз второй: драма «Дуэль» по мотивам одноименной повести А.П. Чехова
Режиссер и автор инсценировки — Надия Кубайлат
Свою сценическую версию классического произведения Чехова, молодой режиссер Надя Кубайлат начинает с того, что вписывает главного героя — Лаевского в череду других известных персонажей русской литературы, «лишних людей». Молодому, сегодняшнему Лаевскому (Артем Кукушкин) являются Онегин (Дмитрий Макаров), Печорин (Евгений Фоминцев) и Анна Каренина (Ирина Бабаян): они разыгрывают перед Лаевским поединки с Ленским и Грушницким, чем заряжают молодого героя страстью к состязанию. Лаевский на протяжении всего действия будет одержим этой мыслью — поучаствовать в дуэли, он полностью доверится видимой только его взору троице литературных персонажей, возведет их в роль демиургов своей скромной жизни.
Артем Кукушкин впервые появляется как обычный, современный парень, который безумно увлечен своим делом, готов поучаствовать в неком эксперименте — практически разыграть повесть Чехова. Вот он знакомится с актерами, которым предстоит исполнить роли жителей маленького курортного городка на Кавказе, вот герои начинают робко, стесняясь читать текст Чехова. Постепенно все больше и больше вживаются в роли, переходят от условного, отстраненного исполнения к психологическому изображению. Особенно ярко этот переход виден в монологе Марьи Константиновны (засл.арт. РФ Татьяна Казакова), героиня приходит к молодой Надежде Федоровне (Виктория Величко) с желанием стать ее свахой, поздравить с тем, что после смерти мужа молодая женщина перестанет быть грешницей и сможет выйти замуж за своего соблазнителя Лаевского. Татьяна Казакова работает практически в жанре стенд-ап, сначала она робко подходит к микрофонной стойте, будто боясь ее, начинает говорить издалека, медленно и скованно, но с каждой репликой все смелее и смелее, и когда ее героиня вдруг сбрасывает маску напускного доброжелательства, и начинает говорить честно, откровенно клеймить Надежду Федоровну, она уже кричит в микрофон, будто с трибуны возвещая о том, что наконец-то разоблачила обманщицу. Гармоничное перевоплощение, сыгранное с большой динамикой, только обостряет конфликт.
Персонаж Виктории Величко после такого энергетически мощного разоблачения остается наедине со своими страхами и комплексами. Крик души — своеобразная ария под гитару. С агрессией и решительностью поет актриса про «Надю и Москвы», при этом физически она максимально скована и закрыта, лишь в нервном тике нажимает на рукоять пульверизатора, которым орошала цветы в оранжерее, пока не столкнулась с бесцеремонной Марьей Константиновной.
У Кубайлат Надежда приобретает черты молодой, наивной девушки «синего чулка»: одета слишком скромно, безвкусно. У Чехова Надежда Константиновна тоже начитанная и умная женщина, но она же и женщина с вызовом, а в эскизе Пятого театра этот персонаж будто бы лишен всякой сексуальности: даже вальс она танцует ссутулившись, скрючившись, слишком зарытая и закомплексованная. Виктория Величко точно придерживается такого режиссерского взгляда на персонаж. В пару Надежде Федоровне в
Лаевский пытается разбудить в себе эту мужественность, лишь вступив в конфликт с Самойленко и фон Кореном. Эти два героя — другой породы, они-то как раз яркие носители правильных, сильных мужских характеров. Самойленко (Василий Кондрашин), добряк и филантроп, у Нади Кубайлат, вопреки ожиданиям, не предстает в образе умилительного душки, он сдержан и строг. Его желание помочь Лаевскому сбежать от нелюбимой женщины временами выглядит как злодейство, но небольшой штрих — этот идеальный, сдержанный человек начинает считать вслух до ста, когда гневается на
Фон Корен (Евгений Точилов) же типичный мужик. Тестостерон из него так и хлещет. Корпулентный и крепкий Евгений Точилов в тельняшке, с тяжелым низким голосом сразу дает понять, что с ним шутки плохи, и он будет защищать свой мир от трясущихся потных ручек Лаевского. Тут столкнулись две природы, тут не избежать конфликта.
Демиурги — Печорин, Онегин и Каренина — берут на себя не только роль режиссеров, но и автора: они озвучивают описания Чехова о внутреннем мире героев, о их привычках, под которые герои моментально начинают подстраиваться, полностью принимая новые предлагаемые обстоятельства.
В
Освободится от этих вредных призраков Лаевский лишь в финале. Для того, чтобы стать счастливым и свободным, ему придется собственноручно прикончить своих «тараканов»: и хитрую, громко смеющуюся Анна Аркадьевну, и динамичного, пластичного Онегина, и авторитетного, сдержанного Печорина.
Артем Кукушкин — очевидный выбор на роль Лаевского. Но два героя, литературный и сценический, разительно отличаются друг от друга: в спектакле Лаевский большую часть времени марионетка, исполняющая не свою волю, его легко оправдать и пожалеть, а вот литературный персонаж творит все поступки самолично, не прикрываясь кукловодами. Надя Кубайлат разбирает на мелкие детали текст классика и собирает их в новую конструкцию, чтобы высказаться о том, как человек совершает большой подвиг — побеждает себя и свои пороки. История с дуэлью здесь не основная — это красивая развязка, эффектный исход, гораздо важнее для режиссера путь героя: Лаевский возражает своим дурным мыслям, сопротивляется, где-то соглашается и поддается, катится к пропасти, но в самый ответственный момент все же приходит в себя…
Несмотря на то, что времени на постановку у молодого режиссера было чуть больше недели, Надя Кубайлат плотно застраивает сценическое действие. Спектакль динамичный, история, хоть и вывернута наизнанку, несется быстро. Некоторые мизансцены разыграны на мобильных платформах, передвижение которых разгоняет темп спектакля превращая его в стремительный бег.
Кажется, что эскиз вышел не однозначным и далеко не идеальным, но о нем, определенно можно рассуждать, рассматривать детально и предполагать — как бы развились смыслы, которые выводит на первый план режиссер, при полноценной постановке.
Пожелаем же Пятому театру удачи в новых экспериментах с классикой и ждем следующего эскиза проекта «Молодые — молодым».