Редкое развлечение для интеллектуалов появилось в репертуаре Пятого театра — вечер абсурда по пьесам Эжена Ионеско. Попробуем разобраться в постановке режиссера Дмитрия Лимбоса «Лысая певица и что-то еще» и понять, чего (не) стоит ожидать от абсурда в театре.

Во-первых, глупо будет ждать от абсурдистской пьесы внятной сюжетной линии, да и вообще хоть какого-то сюжета. Если будет обозначено место действия — то вам повезло. Дмитрий Лимбос в своих двух постановках, объединенных в один вечер, работает с четким определением среды и места действия: среда буржуазная, Англия в первом акте простив Франции во втором.

Во-вторых, герои в пьесе абсурда могут быть свободно текущими образами, не привязанными ни к определенным характерам, ни к какой-то предыстории или внутреннему конфликту. Семьи из «Лысой певицы» режиссер наделяет яркой характерностью. Идеальные, пластически утрированно правильные Смиты (Егор Лябакин, Виктория Величко), против зажатых, скромных ботаников Мартинов (Станислав Ляшенко, Анна Сотникова). А вот трио влюбленных кавалеров в «Этюде на четверых» станет примером двойничества, между Мартеном, Дюпоном и Дюраном (Вячеслав Болдырев, Егор Лябакин, Станислав Ляшенко) нет никаких различий, они даже цветы одинаковые принесли своей прекрасной даме.

В-третьих, в центре мира, сотворимого в абсурдисткой пьесе, находится непостижимость бытия и попытка героев и автора сделать более понятной, максимально упорядочить иррациональную жизнь. Ионеско придумал «Лысую певицу», когда занимался по самоучителю английского языка, где герои обучающих диалогов мистер и миссис Смит обсуждали простые вещи — они говорили, что являются супругами, называли друг другу свой адрес и состав семьи… Т.е. вербализировали вещи, которые для любого человека в реальной жизни являются понятными и принятыми к сведению по умолчанию. И вот на этом приеме проговаривания всего подряд и появился один из самых изысканных текстов в мировой литературе, критикующих буржуазную жизнь.

И вот и тут самое время упомянуть четвертую особенность литературного абсурда — это язык, который будет выступать преградой общению, обесцененные слова, которые не несут в себе мысль, говорение — как средство изоляции, а не коммуникации, и как следствие бесполезность любой речи. И, несмотря на то, что с тех времен, когда тексты Ионеско были новшеством, экспериментом, пощечиной буржуазному пустозвонному обществу (а прошло порядка семидесяти лет), ничего у нас по большому счету не изменилось. Только к обилию бесполезных слов, добавилось бесконечное число ничего не несущей в себе визуальной информации — вспомним хотя бы неисчерпаемую ленту инстаграма.

«Просто красиво», а в случае с «Лысой певицей» Лимбоса «просто причудливо» — уже недостаточно. Пустота нагнетается с каждый сказанным словом, с каждым необычным действием героев — а действий этих в постановке невероятно много, у режиссера какая-то неисчерпаемая фантазия. И за всем этим первым слоем слов и телодвижений проступает глубинный смысл. И если во времена Ионеско абсурдисты осмысливали опыт столкновения с фашизмом, то в постановке Лимбоса звучит похожая, но более актуальная сегодняшнему зрителю тема — и это разговор о жестокости, и в первую очередь о жестокости к женщине. Полунамеками в первом акте — больше всего достается миссис Смит, тут и моральное насилие от мужа (в этой сцене артисты выпадут из своего острохарактерного рисунка и один единственный раз заговорят как люди), и физическое — мультяшная миссис Смит получит вполне реальную оплеуху, которая обернется натуралистично разбитым носом. Все искусственно в мире Смитов — и доброта, и обстановка, и друзья-собеседники, а реальна только жестокость. Которая вроде как и не лейтмотив вовсе, а маленькая делать, но важность этой темы мы поймем во втором акте, т.к. «Этюд на четверых» окажется историей только об этом.

Две пьесы в цельный спектакль соединены общим персонажем, которого исполняет Алена Федорова (Мэри и Прекрасная дама). И тему второго акта она обозначит впрямую, весьма недвусмысленно, цитатой из Бодлера «Без гнева я тебя ударю,//Без ненависти — как мясник…» Да и вся история «Этюда на четверых» о том, как мужчины, распаленные долгим ожиданием возлюбленной, сначала вступают в равный бой друг с другом, а потом — в неравный — с Прекрасной дамой, которая неизбежно гибнет под таким напором.

Дмитрий Лимбос во втором акте вечера абсурда отказывается от острохарактерного существования персонажей и превращает «мужской» акт в некое тарантиновское действие, где фантазия персонажей помогает им разыгрывать бойни не на жизнь, а на смерть. Режиссер постоянно балансирует на грани выдумки и реальности. Вот парни расстреливают друг друга из воображаемых пистолетов, а вот на сцену летит вполне реальный «случайно сбитый» труп. Вот кроваво убитая Прекрасная Дама, а вот она встает невредимая и продолжает вести диалог со зрителем.

Служанка Мэри или Прекрасная Дама становится проводником для зрителей в этом мире абсурда. Сперва она оглашает правила игры, а потом становится неким демиургом этого мира — то выводит новых персонажей, управляет ими как куклами, комментирует происходящее, останавливает или перематывает время, проговаривает тему и место действия, но в итоге ее же «творения» выходят из–под контроля и уничтожают этот смелый идеал, как может показаться, адекватного мира. Но Мэри все равно переиграет своих подопечных, ей не страшна смерть в ей же придуманном мире. Вот только зачем женщине придумывать истории про жестокость, смешные, изобретательные, неуклюжие миры, где насилие неизбежно? Возможно, для того, чтобы об этом заговорили? И с легкой руки режиссера персонаж смело называет эту злободневную тему.