Create post
моя коллекция

Конец Невинности: Юко Лехтола

Igor Lukashenok
Fima Dix
syg.ma team
+19

«Я знаю, что у меня будут дети и что мои дети — это моя работа. Мои выставки и фото. Это то, что будет жить после меня. Те, кто говорит в них тихой сапой в черном костюме. Как это работает и как я чувствую»

Юко Лехтола (перевод с финского Google Translate)

Born in 1963 in Helsinki, Finland
Died in 2010 in Helsinki, Finland

Юко Лехтола — выдающий финский фотограф. Он родился в Хельсинки и всю жизнь прожил в этом городе. «Социальная порнография» — так иногда определяют жанр, в котором работал Лехтола. Жизнь без украшательств. Жизнь, которую застали врасплох. Жизнь, ослепленная внезапной вспышкой в упор. Жизнь, подстреленная контрольным щелчком камеры. Антитеза традиционному глянцу, который с появлением Photoshop 1. 0. в 1990 году, вышел на новый уровень нивелирования реальности. Лехтола не был сторонним наблюдателем, он всегда становился частью cобытий, которые попадали в его объектив.

Впервые Лехтола стал известен, как хроникер молодежной культуры 90-х: рок-фестивали, бары, ночные клубы, улицы, но главное — лица. Эти снимки легли в основу альбомов: «Young heroes» (1995-1996) и «Urban Youth» (1997-1998).

Тэг «девяностые» в нашем медиа-пространстве эгоистично привязан исключительно к тому, что происходило в России. Как будто весь остальной мир застыл на целое десятилетие и начал меняться только в нулевых. Когда русские туристы в начале 90-х пересекали границу с Финляндией, они теряли рассудок с первым вдохом туалетных ароматизаторов на финской таможне. В Stockmann, чувствовали себя также, как послы князя Владимира в Константинопольской Софии. В гостиничных номерах после русских пропадали полотенца, ножницы и даже пульты от телевизоров. За благополучной декорацией заграничного парадиза, никто, разумеется, не видел никаких изъянов. Казалось, их просто нет. Спустя четверть века, очевидно: обилие неона, торговых центров и даже благоухание сортиров — недостаточное свидетельство того, что вокруг рай земной. Возможно, все как раз наоборот.

В 1991 распался СССР, а в 1995 Финляндия стал членом Европейского Союза. В маленькую интровертную Суоми хлынули потоки беженцев из Африки и Азии: сомалийцы, эфиопы, курды, гамбийцы: обязательная квота ЕС на прием эмигрантов из неблагополучных стран. С другой — переселенцы из России и бывших Прибалтийских республик. Об этой проблеме подробно пишет Марианне Баклен в романе «По ту сторону Финского залива» (1997).

В Финляндии 90-е годы были связаны с тотальным кризисом скандинавской утопии государства всеобщего благоденствия. Именно в этот период произошел массовый исход населения из южных областей в столицу. Безработица. Покупательная способность одна из самых низких в Европе. Высокие налоги и, что неожиданно: самое большое число убийств в ЕС, в пересчете на душу населения. «80% преступлений совершаются мужчинами, которые не могут найти работу», — пишет Мика Ханнула в статье «A hell of the place» (имеется ввиду Хельсинки). Массовое пьянство вынуждает правительство негласно ввести «сухой закон», отмененный еще 1931 году. В начале 90-х пропустить рюмку другую — серьезная проблема даже в баре.

Открытые границы превратили Финляндию в страну-транзит для наркотрафика, прежде всего героина. Из Азии — в Россию, оттуда — в Финляндию, и дальше по всей Европе. Своеобразный путь из «варяг в греки», только в противоположном направлении и с другим грузом. В «Пьетари» (так финны называют С-Петербург) героиновый бум пришелся на 1995-1996 годы. Тоже — и в соседнем Хельсинки. Волна накрывает поколение, появившееся на свет на рубеже 70-80х годов. Ему созвучна мантра гнилого Джонни: «no future for you». Панк снова входит в моду. «Второе пришествие Сид Вишеса», но главный кумир героинового поколения, конечно, Курт К. Переход от индустриального к информационному обществу происходит стремительно и болезненно.

«Потеря невинности» в национальном масштабе, беззащитность перед вторжением чего-то нового и не всегда приятного, борьба за то, чтобы отстоять свою самобытность, найти место в мире «глобальных взрослых». Финляндия, в каком-то смысле «страна-подросток», одно из самых юных государств Европы, получившая независимость лишь в 1917. Веками финны жили тихой обособленной жизнью наедине с медитативным пейзажем северных ландшафтов. Но это время ушло навсегда. Наступила другая эпоха.

Героев Калевалы сменяют герои «Урбании». Портреты подростков: untitled (то есть «без подписи»). Большинство из них пережило подростковую турбулентность, но кто-то нет. В 2002 Лехтола создает альбом «OD Helsinki». OD — значит overdose. На снимках места, где люди умерли до передозировки героином: подъезды, лестницы, привокзальные WC.

Pasila railway station, public toilets, male, cause of death: Heroin Overdose, from the series OD Helsinki2002Marked Skin (1999-2000)
Pasila railway station, public toilets, male, cause of death: Heroin Overdose, from the series OD Helsinki2002Marked Skin (1999-2000)

Дж. Р.Р. Толкин, создавая свои удивительные миры, вдохновлялся финским языком и эпосом (см. замечательную статью С. Голикова на Syg.ma). Финнов иногда называют «европейскими японцами», но пожалуй, мир Толкина может дать больше для понимания загадочной финской «сису».

Си́су (фин. sisu) — важная особенность финского национального характера, одно из национальных слов-символов Финляндии. Сису представляет сложное, амбивалентное сочетание выдержки, упорства, выносливости, стойкости, настойчивости, мужества, смелости и прямолинейности. Одной фразой сущность сису можно приблизительно описать так: Что должно быть сделано — то будет сделано, несмотря ни на что (Википедия)

Метафизическая связь с окружающей природой — вот, что лежит в основе финского характера. В Хельсинки, в холодном окружении северного модерна и безликих новостроек — духу Калевалы тесно и плохо. Он рвётся наружу, выступая чернильными рисунками на теле, цветастыми хаерами и тяжелыми стальными серьгами. На снимках Лехтола вы легко обнаружите представителей всех рас Толкина: от мохнатых хоббитов до натуральных орков. Но у всех — человеческие глаза. Для Лехтола было важно поймать именно этот взгляд. Глаза выдают с потрохами, как бы не пряталась душа за причудами тела. Финна, будь он хоть трижды горожанином, несмотря ни на что, влечет к диким травам, кострам, скалам, тёмным омутам, и синим озерам, в родную стихию лесных духов и белокурых наяд.

UNTITLED, NUORET SANKARIT / YOUNG HEROES, 1995-1996 Finish View (2003-2004)
UNTITLED, NUORET SANKARIT / YOUNG HEROES, 1995-1996 Finish View (2003-2004)

Но должна быть и обратная сторона, своеобразная «анти-сису». В альбоме «Finnish View» Лехтола высвечивает тёмную природу «скандинавской утопии». За белоснежно-стерильном сайдингом финских домиков скрывается «Красный пёс». Подавленная агрессия, разрушительная сила, которая время от времени вырывается наружу. На снимках: ножи « IKEA» из полицейского архива, ставших орудием домашнего насилия. Прожжённая одежда героиновых наркоманов. Автомобили, покорёженные в ДТП. Ледяные пейзажи и мёртвые сосны, вызывающие ощущение пустоты и небытия.

В 2008 Лехтола создает альбом «End of Innocence», посвященный людям среднего возраста, нестандартной внешности и сложных сексуальных предпочтений. В том же году он посещает Барселону и Бангкок. Лехтола снимает портреты транссексуалов, составивших альбом «Some Girls». Параллельно с концептуальной фотографией, сотрудничает с различными коммерческими изданиями, работает для американского журнала «Vice». Всеобщую популярность приносят портреты Вилле Вало (солиста финской рок-группы “HIM”). Лехтола оформляет обложку одного альбомов. Впрочем, альбомы самого Лехтола, возможно, превосходят все достижения финской рок-музыки вместе взятой.

В 2009 году Лехтола узнает, что болен раком. Его прощальный альбом «Dream of Light» , целиком состоит из фотографий северного неба.

Юко Лехтола умер 11 сентября 2010 года, в возрасте 46 лет.

В феврале 2013 года в «Kiasma» (музей современного искусства в Хельсинки) проходила выставка Юко Лехтола. Также состоялась премьера документального фильма о последнем годе жизни художника. Фильм назывался «In the Light» (реж. Р. Рихонен). Один из первых кадров: Юко стоит с зажжённой свечкой в православной церкви. После икеевских ножей, пса с глазом терминатора, и обдолбанным Вилли Вало — это был большой контраст. Камера следовала за Юко повсюду. Вот доктор объявляет: «шансов на выздоровление нет». Вот Юко лежит на диване, а в изголовье скрипач надрывает струны. Юко плачет. Вот он уже за барной стойкой, в окружении друзей. На стенах его работы. Юко рассказывает что-то про каждую. А вот, он на кухне в маленьком домике где-то загородом, растирает приправы деревянной колотушкой. Юко готовит рыбу и вспоминает бабушку: «Для чего мы? Что мы должны сделать? Как исправить то, что есть? Моя бабушка говорила: мы можем только молиться. Только молиться. За себя. За детей. За друзей. За близких. За всех». Юко готовит рыбу. Растирает приправу деревянной колотушкой. Последний кадр фильма: Небо 3. 54 PM”

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Igor Lukashenok
Fima Dix
syg.ma team
+19

Author

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About