“Скоро вы столкнётесь с диким зверем. Как вы знаете, слабость провоцирует охотничий инстинкт. Если Вы проявите страх, зверь почует это. Если попытаетесь сбежать, зверь погонится за Вами. Но, если Вы застынете так, чтобы ни один мускул не дрогнул, есть вероятность, что зверь не заметит Вас, и Вы сможете спрятаться в толпе, успокаивая себя мыслью, что добычей станет кто-то другой”.

Рубен Эстлунд

Квадрат — фигура, которой нет в природе. Есть круги, овалы, неправильные ломанные объекты, но квадрата с равными сторонами нет. Что же это значит, что вся задумка о равенстве сторон, равенстве людей — это лишь суррогат человеческой веры в равенство возможностей и прав.

“Квадрат” — фильм шведского художника-режиссёра, который вопреки всем канонам получил Каннскую ветвь в юбилейный 70-ый год фестиваля, что многими критиками и любителями этого мероприятия трактовалось как новый виток в истории фестивального кинематографа, а кто-то как и всегда строил около конспирологические догадки на тему того, что команда Педро Альмодовара просто стремилась таким образом заставить замолчать художника, который уже пять раз заставлял Европу недовольно перешептываться из–за своих фильмов на едкие социальные и психологические темы, о которых обычно молчат.

Но к этому мы ещё вернёмся! Другой интересный аспект того года в Каннах связан с тем, что в тот же год Андрей Звягинцев презентовал свою картину “Нелюбовь”, которая была очень нашумевшей и распиаренной, но только уже у нас в стране. Многие тогда высказались, что просто картина эта — русская, говорит на русские темы и поднимает русские проблемы, руководствуясь русским менталитетом, а вот Рубан Эстлунд, уже упомянутый нами режиссёр, вошедший на Каннский пьедестал в 2017 году, “вот он — наш парень, за Европу парит” (как будто Россия — не Европа, кхе-кхе). Мы уже не говорим про художественную составляющую фильма, политика встаёт на пути и у искусства. И пусть каждый для себя решит, как к этому относиться!

Действительно, культурный код — разный, и русскому человеку гораздо труднее ассоциировать себя со Стокгольмом, Кристианом — куратором а-ля хипстер с новомодной теслой; и конной статуей Карла XIV Юхана, который основал правящую королевскую династию Бернадотов, которая, к слову, разбивается на глазах у зрителей практически в самом начале фильма при демонтаже. Работники в своих оранжевых куртках со светоотражателями лишь смеются и снимают на свои “квадратные” смартфоны сцену падения монаршего величия. Это на самом деле не единственная деталь в точке бифуркации, которая несёт историю Швеции на полном ходу в неизвестность без королей. Режиссёр помещает одно из главных мест действий — музей авангардного искусства в реально существующий Королевский дворец — официальную резиденцию шведских монархов, дабы ещё раз обратить внимание зрителей на тот факт, что искусство — есть настоящая власть государства. Правда, потом, конечно, с присущем этому авангардному автору “Квадрата” сарказмом в фильме появляются несколько сцен, которые полностью опровергают эту концепцию, но да ладно, нам, как зрителям, придётся смириться с этим чувством двойных стандартов, во-первых, потому что такой приём, а как говорится, “Я — художник, Я так вижу”; а во-вторых, потому что, ну, куда уж без политики “double standarts”, мы уже сами с ней срослись, привыкли и ждём с нетерпением каждый вечер по телевизору. С другой стороны, не будем забывать, что режиссёр говорит о том, что знает не понаслышке, т.к. сам был видным лицом европейского contemporary art и непосредственным создателем инсталляции “Квадрат”, которая наделала много шуму в шведском обществе и не только. Я такое очень люблю, когда человек делает вещи, которые знает, с которыми он знаком, что я не люблю, так это таких героев.

Идеальных снаружи сладких красавчиков вроде Кристиана. Надо сказать,что получился он крайне живым, настолько, что от него тошнит. Казалось бы, что падать уже некуда, уже в первые минуты фильма, этот куратор сначала не может прокомментировать собственную цитату в интервью, которое он даёт на фоне инсталляции с кучами пепла, которые символизируют Холокост (их потом трудолюбиво проредит на своём поломоечном транспорте уборщик, а Кристиан во избежании лишних проблем с авторами и документацией посоветует своей сотруднице “закрыть на всё глаза”) потом морально перед нами падает, когда пишет 150 писем с обвинениями в поисках своих капиталистических “прелестей”, опускается всё ниже по лестнице деградации, когда спит с человеком, который ему мягко говоря не нравится, толкает назойливого мальчика беженца-в-поисках-правды с лестницы и оказывается на самом дне в куче мусора, от которого его не спасут ни костюмы Brioni, ни часы Rolex…. И вот это его погружение в самокритику, жалость к самому себе — самое отвратительное. За фасадом благополучного белого человека скрывается деморализованное (aka совершенно обыденное состояние человека, борющегося за выживание в каменных джунглях) существо, погрязшее в формальном бытие современности.

Вообще весь фильм — один большой парадокс. Это арт-хаус без канона, полностью построенный по системе самого режиссёра, так что даже нельзя однозначно определить, к какому жанру этот фильм относить и как с ним работать с критической точки зрения. Кто-то говорит, что это комедия, кто-то, что это драма, а я говорю, что реальность настолько безгранична в своём определении, что не поддаётся описанию.

Вернёмся к насущному.

Кристиан…. сразу привлекает внимание имя — символично, не правда ли? Ну, так вот, Кристиан, которого играет датский актёр Класс Банг, лауреат премии Европейской киноакадемии 2017 года в категории «Лучший европейский актер» как раз таки за “Квадрат”, в первом кадре активно спит, а во втором уже несёт ахинею в интервью американской журналистке, сыгранной Элизабет Мосс, уже известной нам по “Рассказу служанки” (ещё одной многозначительной отсылкой к нашумевшему сериалу Hulu является её красный халат копирующий красную сутану Джун из тоталитарной Республики Галаад), тем комичнее смотриться сцена, в которой они “совокупляются”, а затем не могут поделить презерватив, при этом в соседней комнате на диванчике посиживает бонобо и “интеллигентно” почитывает книгу.

Вообще, тема животных в фильме поднимается не раз, так одна из самых запоминающихся сцен фильма локализована в Королевском дворце, в котором проходит приём для великосветских особ. Всё как всегда, многозначительные small talks, Дон Периньон, плескающийся в бокалах, дамы в “мехах” и своих лучших друзьях, бриллиантах, и джентльмены в смокингах. Но господа настолько “зажрались”, что в поисках экзотических развлечений не знают границ. Кристиан приглашает перформансиста Олега Рагожина, явная параллель с Олегом Куликом, за которую, к слову, фильм можно обвинить в ретроградстве, ибо предшественник Pussy Riot творил за двадцать лет до выхода кинокартины, но создателей можно оправдать тем, что использовали они этот образ, исходя скорее из соображений доходчивости примера, а не актуальности.

Итак, вернёмся к этому роскошному залу, в котором нас ожидают в пух и прах разодетые люди, стремящиеся доказать, что являются хозяевами мира. Олег Рогожин в исполнении Терри Нотари, американского актёра/каскадёра, оповестив зрителей “в предвкушении” о своём присутствии сначала боевым кличем, а затем и усладив их взор эффектным появлением, проводит свою акцию, постепенно настолько вживаясь в роль, что уже не может различить свою задумку от реальности. Именно здесь возникает этакий приём саспенса, который держит наши нервы на пределе практически 10 минут. На самом деле, этот эпизод сыгран настолько гениально, что не возникает даже сомнения в том, что это действительно человек-зверь. Вообще реализм в картине зашкаливает, доводя всё до абсурда тем, что в какой-то момент начинает казаться, что нас погружают в окружающую реальность, от которой мы отчаянно пытались сбежать в кинематограф.

Так вот, всё заканчивается тем, что сотни индивидуумов, трясущихся от страха к обнажённому по пояс мужчине, сначала пытаются сделать вид, что никакого изнасилования на их глазах не происходит, а затем наконец дают волю своей звериной натуре и неистово набрасываются на Олега. Следующий кадр — полиэтиленовый пакет, в который уместилось бы целое тело.

Режиссёр работает с нарративом и использует зеркальный приём опять и опять, обращая внимание своего зрителя на то, что человек в толпе одинок как никогда. Предыдущая сцена, о которой мы говорили, идентична той, которая происходит с Кристианом в самом начале: девушка молит о помощи, никто не слышит, за ней гонится мужчина, практически персонаж “Чёрного зеркала”. Вначале был страх, потом адреналин, Кристиан и ещё один незнакомец из толпы преграждают путь преследователю. В итоге — всё фикция. Это был отвлекающий манёвр. Кристиана просто ограбили (как когда-то ограбили самого Эстлунда). Это обстоятельство становится началом конца для героя. У него несколько сюжетных линий и ипостасей: куратор, отец-одиночка, любовник, гражданин; и везде он проигрывает, как и само искусство, которое падает жертвой потребительского отношения СМИ. Это, кстати, одна из многочисленных тем, по которым автор лишь проскальзывает, не раскрывая до конца.

В сравнении с картиной Рубена Эстлунда “Форс-мажор” с достаточно узкой спецификой поднятых вопросов, “Квадрат” — произведение масштабное, покусившееся на высокое место в мире, но даже двух с половиной часов (в противовес общепринятому в кинематографе метражу) не хватает, чтобы пережевать все заявленные темы, хотя о чём это я, их бы и не хватило.

Фильм смотрелся не на одном дыхании, в жертву были принесены литры чёрного итальянского кофе вперемешку с русским порошковым молоком в попытке сделать капучино. Сложно. Узнаваемо. На злобу дня. Оммаж Чёрному квадрату Малевича, этой ненавистной иконе 20 века.

Квадрат — островок толерантности, искренности, взаимопомощи и доброты, на самом деле порождает зло, потому что именно позиционирование этой фигуры как пространства для существования всех вышеперечисленных чувств-состояний легализует все противоположные константы вне этой геоматрии фигур (которая даже не существует в природе). Амбивалентность порождает хаос, аномию, и мы возвращаемся в систему координат Макиавелли, отбросив все светлые чувства, действуя по принципу: цель оправдывает средства, а цель одна — присвоить себе как можно больше благ. Деньги и Власть. Помните, как сказал Кристиан в ответ на вопрос “Служанки”-журналистки “что самое сложное в управлении музеем…” — Кристиан: “неприятно сознавать, но, пожалуй, деньги”. Откровенно и о насущном.

PS. Противоречие. Безграничное противоречие. Браво! Браво! Браво!

Забыла сказать про монтаж и аудиосопровождение. Интересно. Со вкусом.