Это первая часть расшифровки интервью, которое прошло 25 декабря 2020 года в рамках онлайн-недели театра в культурном центре «Этаж»

Полина, в октябре на лаборатории Blackbox мы познакомились с Элиной Куликовой. Первый вопрос, который она мне задала, узнав, что я из Новосибирска, был таким: «А ты знаешь Полину?». Тебе не кажется, что наступила новая эпоха, когда не говорят, что Новосибирск — это город, в котором ставит Тимофей Кулябин. Новосибирск стал ассоциироваться с молодыми художниками, с тобой и с Мастерской Крикливого и Панькова вообще. И Новосибирск считают крутым городом потому, что есть молодые и талантливые. У тебя есть предположение, почему так происходит?

Это сложный вопрос. Как бы мы все не отходили от какой-то такой тусовочки, это всё равно коммьюнити. Даже если ты против театра, ты организуешь вокруг себя другое коммьюнити. Просто так получилось, что я познакомилась с Элиной [Куликовой], Ваней [Демидкиным], Артёмом [Томиловым] — они знают, что здесь что-то происходит. Если бы мы не познакомились, мы бы вряд ли узнали друг друга так рано. Великая сила инстаграма.

Мне кажется, дело здесь не только в выборке, то есть не в том, что разговор про Новосибирск завязался именно с Элиной. И театральные критики давно обращают внимание на жизнь здесь — постоянно отмечая твои работы, например.

Уже были периоды, когда Новосибирск был тесно связан с молодыми художниками. Здесь был театр La Pushkin с Олегом Жуковским, мне рассказывали про фестиваль «СибАльтера», где показывали очень современные вещи, была Интерра, странно, почему всё это не фиксируется в пространстве — всё как-то утекает. Новосибирск — очень текучий город, как будто постоянно в воронку всё затягивает. Из маленьких городов едут в Новосибирск, из Новосибирска в какие-то другие. Это транзитное пространство, в котором очень сложно зафиксироваться, особенно если ты какой-то независимый художник. Мы в Lab4dram сделали ПЕРФОДНИ — давно не было никаких перформативных практик в Новосибирске — и это всё равно выстрелило очень локально, не было событием на весь город. Lab4dram знает маленькое количество людей. Все в своих каких-то текучих, транзитных передвижениях, человек, который живёт в этом городе как будто не фиксируется на том, что здесь происходит. Может быть, поэтому другие города ощущают, что здесь много что происходит — это правда так, но нужно так генерировать контент, чтобы хоть чуть-чуть остаться на плаву, не в финансовом плане, а в каком-то медийном. Всё очень закупорено.

Все в своих каких-то текучих, транзитных передвижениях, человек, который живёт в этом городе как будто не фиксируется на том, что здесь происходит.

Люди из других городов знают, что здесь круто, но местные постоянно удивляются: «почему я это пропустил», «а я об этом не знал».

Я вот что поняла: Новосибирск — сын маминой подруги, всё делает, но он где-то там.

Было ли у тебя желание уехать из Новосибирска, чтобы учиться в институте?

Я могу рассказать длинную историю. В десятом классе я пришла на спектакль «Братишки», в котором играет Никита Сарычев. Я до этого не была в театре, кажется, никогда. Может быть, в детстве на Ёлке. Так вот, на Братишек нас еле затащили классом. Я смотрю на этого двухметрового парня, он что-то делает руками. Он делает то, чем я занималась всю жизнь, не называя это театром. Я не ходила ни в какие кружки, а тут решилась пойти на курсы в театральный институт. У меня был план: я буду актрисой в театре «Глобус». Я высокая, красивая, с длинной шеей — меня точно возьмут. Я прихожу на курсы в десятом классе, потом — в одиннадцатом. В школе в это же время мы пишем тест на профориентацию, и наш психолог говорит: «Полина, тебе не нужно идти на актрису, с твоим характером там будет сложно учиться». И я тогда возмутилась: а кем мне быть? У меня же план! Психолог сказала, что мне нужно идти на режиссёра. Я в слёзы. Кто такой режиссёр? Это старый мужик в очках с пивным пузом, какое-то чудовище. Я хлопнула дверью и сказала, что приду, когда стану актрисой в театре «Глобус». Все мы знаем, где я сейчас (смеётся).

В школе в это же время мы пишем тест на профориентацию, и наш психолог говорит: «Полина, тебе не нужно идти на актрису, с твоим характером там будет сложно учиться». И я тогда возмутилась: а кем мне быть? У меня же план!

А как ты оказалась в театральном институте на режиссёрском факультете?

Я думала о том, что надо куда-то поступать, гуглила разные институты, ГИТИС например. Мне казалось, что я открыла Америку — я не знала, что туда на самом деле куча людей поступает, думала, что буду одной из немногих. План был таким: я поступаю в ГИТИС, учусь на актрису, возвращаюсь в Новосибирск и становлюсь актрисой в театре «Глобус». Когда я выпустилась из школы, набирали курс Алексей Михайлович Крикливый и Илья Владимирович Паньков — оба из Глобуса — и я подумала, что теперь уж точно буду работать там. Я подала документы и на актрису, и на режиссёра — прошла и там, и там — в итоге выбрала режиссёрский факультет.

Что думаешь сейчас по поводу жизни и работы в других городах?

Я здесь, особо никуда не собираюсь. Работать в Москве клёво, а жить — нет. В Москве сильно будет угнетать материальное положение. В Новосибирске хорошо быть нищим, я могу много работать, в Москве я бы постоянно отвлекалась и думала о том, чем платить за квартиру и на что жить.

Ты была помощницей Михаила Патласова, когда создавался спектакль «Пыль» в Старом доме. В этом спектакле Новосибирск — серый, грустный, город-трамплин, из которого все бегут, чтобы найти лучшую жизнь в другом городе. Совпадает ли этот образ с твоим восприятием Новосибирска хотя бы частично?

Новосибирск реально серый, пыльный и тоскливый город. Он мне так не нравился, что я его даже полюбила. В какой-то момент драматург Егор Зайцев, с которым мы часто работаем, посоветовал мне книгу «Синдром паники в городе огней». Это теперь ключевой роман моей жизни вообще — он про город, после прочтения я начала интересоваться урбанистикой. Кажется, никакой город России мне не нравится. К Москве у меня есть урбан-претензии, к Новосибирску их в сто раз больше. Я пространственно закуклилась. Если бы квартиру, в которой я творю и живу сейчас, перенесли в другой город, мне было бы хорошо. Мне сейчас хорошо в пространстве, в котором я нахожусь.

Новосибирск реально серый, пыльный и тоскливый город. Он мне так не нравился, что я его даже полюбила.

Хочу спросить тебя про Мастерскую Крикливого и Панькова. Ты чувствуешь уникальность этой площадки?

Нас никто не может перегнать, потому что не с кем гнаться — это тоже плохо. Конкурентная среда рождает много разных потребностей для какого-то высказывания. Мастерская ни с кем не конкурирует, она стоит где-то отдельно и независимо. Тут нет никакого секрета — мы просто работаем. Алексей Михайлович [Крикливый], наш художественный руководитель и резидент, когда открывалась эта площадка сказал: «Я хочу, чтобы вы были свободными здесь в своих изысканиях». У меня появляется идея сделать выставку — мы делаем, Варвара Попова хочет сделать спектакль — репетирует его с командой. Мы начали идентифицироваться за последние полгода, но это моя оптика, потому что я не часто внутри мастерской. ПЕРФОДНИ — очень идентифицирующая нас программа. Книжный клуб доразвился как проект и стал полноценным читальным залом. В частности благодаря его появлению мы стали формулировать какие-то вещи, важные для нас.

Алексей Михайлович, наш художественный руководитель и резидент, когда открывалась эта площадка, сказал: «Я хочу, чтобы вы были свободными здесь в своих изысканиях».

Как вы подружились с ЦК19?

Мы познакомились с Петей [Жеребцовым] и Ангелиной [Бурлюк] на фестивале современного искусства «48 часов». Мы — это арт-группа «МЫК»: Владимир Бочаров, Евгений Лемешонок, я, позже к нам присоединился Серёжа Чехов. Мы подали заявку в ЦК19 и Гёте-институт, сказав, что хотим сделать выставку. Нам выделили финансирование, мы заколлабились и узнали друг друга ещё лучше. Это для меня важные, я бы даже сказала, ключевые знакомства. Мы несколько раз работали вместе.

Как можно заручиться поддержкой хорошей команды и попросить их помочь сделать читальный зал?

Я думаю, что это странное стечение обстоятельств. Арина Нестерова из музея современного искусства «Гараж» приезжала в Новосибирск, мы много общались и показывали, что у нас есть. Ещё ЦК19 привёз себе книги Гаража для культурного обмена. Петя [Жеребцов] подарил дубли нам, Мастерской, а ещё есть Гёте-институт, который предложил придумать мне исследование не в Германии, потому что там локдаун, а на территории России. Мы с куратором из Гёте-института написали большое письмо и отправили его в разные музеи Германии с просьбой прислать каталоги о современном искусстве. Получили 20 кг!

И вот у нас есть книги из Гаража, каталоги о современном искусстве из Германии — логично сделать читальный зал и делиться этим ресурсом.

На что ты рекомендуешь обратить внимание в читальном зале?

Все книги, которые там есть, классные. Я начала читать Бориса Гройса «Постскриптум» — дочитала до середины и поняла, что мне не хватает контекста, отложила его. Начала читать исследование гаража, не музея, а реального гаража: почему это стало маргинальным местом для каких-то изобретений и появления рок-групп — это всё к моей урбан-теме. Ребята, приходите к нам в читальный зал — там прикольно!

Когда я отправляла тебе вопросы, я писала о том, что была на вашем с мамой перформансе в рамках лаборатории «ПЕРФОДНИ» в ноябре, и это одно из самых впечатляющих театральных событий года для меня. Можешь немного рассказать о будущих ПЕРФОДНЯХ? Будут ли они продолжением этой истории? Или они будут другими?

Наша команда из четырёх человек пополнилась: теперь нас восемь, теперь в нашей команде Настя Белинская из Глобуса, Влад Огнев из Глобуса, Юля Шабайкина из Первого театра и наша резидентка, актриса театра «Глобус» Арина Литвиненко. Пока что мы снова вникаем во все эти понятия: перформанс, перформативность. Мы просто погружаемся в контекст, темы пока не формулировали. Нам нужно обратить внимание на себя и понять, в чём заключается исследование каждого. В прошлый раз я исследовала взаимоотношения с мамой, Алина — взаимоотношения с памятью, Аня — взаимоотношения с её способностями, Варвара — взаимоотношения с витальностью. В этот раз мы будем думать, про что мы сейчас. Я не знаю, что это будет. Очень волнительно.

Следующие перформансы в рамках лаборатории «ПЕРФОДНИ» пройдут 31 марта в Мастерской Крикливого и Панькова