Воробьиный смех
Мокрая брусчатка бежит в темноту,
в темноте ее ловит колокольный звон,
июньские капли колотят дорожки.
Они выбегают из одной точки,
из центра мишени у меня на груди.
Самая большая радость,
Самое большое горе -
То, что я здесь один.
Прячу взгляд в сером бархате неба,
в кошачьей шерстке облаков.
Мурчит далекий гром,
вздыхает чернобокая речка.
Шлю тебе стикер с сердечком
и фотку Вислы.
Самая сильная любовь,
Самая глубокая печаль -
То, что в этом нет смысла.
Колотят мостовую июньские звезды,
старый город хрустит и крошится,
под подошвами стонет короста души.
Мир вокруг колышется,
словно ветхий занавес,
скрипит, будто старый паркет.
Самая ужасная тайна,
Самая желанная свобода -
То, что за ним ничего нет.
Я выйду из тесных улочек
и покачусь по бездорожью,
буду проплывать сквозь шершавый камыш,
искать соловьиную жалость,
находить воробьиный смех.
Раньше или позже меня остановят -
в камыше или на брусчатке,
у Двины или на середине Днепра,
скорее в кровати, чем на дороге,
скорее в больничной рубахе,
чем в походной одежде.
Самое точное счастье,
Самый оправданный страх -
То, что смерть неизбежна.