Мне всегда казались странными ссылки на послание апостола Павла как на непреложные истины.

Не стоит забывать, что природа Библии, по крайней мере, амбивалентна. С одно стороны, это абсолютно цельное сверхвысказывание, которое, начавшись, уже никогда не кончится. Библия трансформируется, канонизирует, переводится заново и продолжает вбирать в себя всё, что стоит на границе слов: от движения осенне-весенних листьев до государственных недопереворотов. С другой стороны, Библия наравне с абсолютным, всепоглощающим и всепорождающим бытием имеет бытие историческое. Иным словами, мы имеем дело не только с целостным божественным словом (которое является больше духом, чем словом), но и с отдельными книжечками, мысль которых созидалась в конкретные исторические моменты.

Итак, Павел. Да, его тексты включены в библейский канон. Однако функция этих текстов не столько догматическая и повествовательная, как, например, в случае с Евангелие.

Чтобы понять возможное назначение посланий Павла, нужно вспомнить, кто же такой Павел, и чем он выделяется среди других библейских персонажей. Павел — это первый библейский автор, который демонстрирует свою прямую рефлексию тех божественно-исторических явлений, свидетелем которых он не успел быть. Да, евангельские тексты тоже не всегда создавались очевидцами тех событий, которые в них описываются. Однако евангельские тексты в первую очередь имеют повествовательно-описательное значение. Это только своеобразная четырёхвариантная и четырёхактная фиксация событий, в которых историческое было на мгновение уничтожено прямым божественным движением в виде Иисуса Христа. А тексты Павла именно рефлексивны. И мало того… Они назидательны! Да, для определённых читателей, двигающихся по христианскому пути через буквы и наставления, павловские назидания актуальны. Однако есть читатели, для которых Павел — это не учительская фигура, а пример мышления того человека, который встретился с Христом после его исторического завершения.

Именно Павел — это первый из нас, кто не видел физически воплощённого Иисуса Христа, не видел, как двигаются его губы, не ловил его взгляда, не слышал его смеха и т.д. И у нас есть возможность воспринять послания апостола Павла как то, с чем мы мы можем на равных сопоставить собственную христианскую рефлексию. Ведь в качественном смысле, совершенно неважно, какая между тобой и историческим Христом дистанция: несколько десятилетий или несколько тысячелетий. Исторический Иисус в обоих случаях одинаково далёк и от нас, и от Павла. И поэтому весь Павел (и его история, и его тексты) может быть воспринят именно как модель для всех тех, кто рождён после Христа (а это великая честь, мне кажется).

В связи с изложенным мне думается, что слова апостола Павла — это то, что в первую очередь из всего библейского канона может быть подвержено не только анализу, но и критике, спору, полемике (и даже раздражению, хотя это, возможно, не очень по-христиански). Однако для такого взаимодействия с Павлом качественно одинаковой исторической дистанции нам недостаточно. Для такого взаимодействия не хватает самого малого — сошествия святого духа на того, кто желает вступить в полемику с Павлом. Именно проникновение в нас святого духа является тем, что ставит нас на один уровень со всеми запечатлёнными и незапечатлёнными в истории апостолами, которые родились после окончания физического пути Иисуса Христа.