Перед вами перевод отрывка из книги «Borderlines/La Frontiera: The New Mestiza» (1987) Глории Анзалдуа (1961-2004), политической активистки, феминистки и исследовательницы культуры Чикано. Глория выросла на границе между Мексикой и США, в обедневшей семье фермеров. В своих текстах она исследует опыт жизни в приграничных территориях и пограничных идентичностях. Рассуждая о вопросах сексуальности, расы, дискриминации и системного угнетения, Анзалдуа ищет стратегии солидарности в кросс-культурных пространствах.

Переводя текст, написанный на английском и испанском языках, мы старались сохранять его двуязычность.

Перевод: Мира Тай, тони лашден

Por la mujer de mi raza Для женщины моей расы

hablara el espiritu. будет говорить дух. (1)

Хосе Васконселос, мексиканский философ, предсказал приход una raza mestiza, una mezcla de razas afines, una raza de color — la primera raza sintesis del globo (расу полукровок, смешение смежных рас, расу цвета — первую синтетическую расу в мире). Он назвал ее космической пятой расой, la raza cosmica (космической расой), вмещающей в себя пять основных рас мира (2) . В противоположность теории о чистых ариях и политике расовой чистоты, которую практикует белая Америка, его теория — об инклюзии. В слиянии двух или более генетических потоков, в постоянном движении хромосом в миксе рас, вместо низшего существа появляется гибридное потомство: изменчивый, более гибкий вид с богатым генофондом. Из этого расового, идеологического, культурного и биологического перекрестного опыления появляется сознание пришелицы — новое местижное сознание, una conciencia de mujer (сознание женщины), сознание Пограничья.

Una lucha de fronteras / Борьба границ

Потому что я, местижа,
Выхожу из одной культуры
И вхожу в другую,

Потому что я часть всех культур одновременно,

alma entre dos mundos, tres, cuatro (душа между двух, трех, четырех миров),

me zumba la cabeza con lo contradictorio (моя голова раскалывается от противоречий).

Estoy norteada por todas las voces que me hablan (Меня ведут все голоса, говорящие со мной)

Simultaneamente (Одновременно).

Двусмысленность из–за противостояния голосов приводит к ментальной и эмоциональной растерянности. Внутренний конфликт вызывает неуверенность и нерешительность. Местижная двойная или множественная личность поражена беспокойством психики.

В непрерывном состоянии умственного непантилизма — это ацтекское слово, означающее разрыв между путями, la mestiza (местижа) — это результат перехода культурных и духовных ценностей от одной группы к другой (3). Будучи трехкультурной, монолингвальной, билингвальной или мультилингвальной, говорящей на патуа, находящейся в состоянии бесконечного перехода, местижа сталкивается с дилеммой смешанной породы: к чьей общности прислушивается дочь темнокожей матери? (4)

El choque de un alma atrapado entre el mundo del espirituy el mundo de la técnica a veces la deja entullada (Столкновение души, сжатой между миром духа и миром технологий, иногда ошеломляет ее). Выпестованная в одной культуре, стиснутая между двух культур, трансграничная сразу трем культурам и их системам ценностей, местижа претерпевает борьбу плоти, борьбу границ, внутреннюю войну. Мы получаем множественные, зачастую противоположные послания, как и все, унаследовавшие более чем одну культуру или живущие в них. Сочетание двух по отдельности стройных, но несовместимых друг с другом на практике систем взглядов (5) приводит к un choque (столкновению), культурной коллизии.

Внутри нас и внутри la culture chicana (культуры чикано) общепринятые представления белой культуры вступают в противоречие с общепринятыми представлениями Мексиканской культуры, а вдвоем они противоречат общепринятым представлениям коренной культуры (6). Мы бессознательно воспринимаем как угрозу то, что противоречит нам и нашим убеждениям, и пытаемся блокировать это противодействием.

Но недостаточно уйти на другой берег реки и выкрикивать оттуда вопросы, подвергая сомнению белые патриархальные конвенции. Противодействие запирает нас в дуэли угнетателя и угнетенного, застрявших в смертельной схватке как коп и преступник, где оба сведены до общего знаменателя насилия. Противодействие опровергает доминирующие культурные взгляды и убеждения, и потому оно гордится своей непокорностью. Все реакции ограничены и зависят от того, против чего они направлены. Поскольку противодействие возникает из проблемы власти — как внешней, так и внутренней — оно является шагом к освобождению от культурной доминации. Но оно не может быть способом жизни. Однажды, для того чтобы прийти к новому сознанию, нам придется покинуть противоположный берег, и каким-то образом залечить разрыв между двумя смертельными врагами, так что мы обнаружим себя на обоих берегах одновременно, и будем смотреть сразу же глазами и змея, и орла. Или, может быть, мы решим не участвовать больше в доминирующей культуре, совсем списать ее со счетов как безнадежный случай и перейти границу абсолютно новых и отдельных территорий. Или мы выберем какой-то еще путь. Возможности бесчисленны, стоит только решиться действовать, а не реагировать.

Толерантность к Неопределенности

В неизведанных морях этих многочисленных возможностей барахтается местижа. От противоречивой информации и противоположных точек зрения ее психологические границы размываются. Она понимает, что не может удерживать идеи и концепции в строгих рамках. Границы и стены, которые должны сдерживать нежелательные идеи, — это укоренившиеся привычки и модели поведения; эти привычки и модели — внутренний враг. Ригидность — значит смерть. Только оставаясь гибкой, она может растягивать сознание горизонтально и вертикально. Местижа должна постоянно избавляться от уже привычных формаций; она должна отталкиваться от застоявшегося мышления, аналитических рассуждений, которые используют рациональность для движения к единственной цели (по Западному типу) к мышлению разнообразия (дивергентному (7)), которое характеризуется отходом от предначертанных моделей и целей к более целостной перспективе: той, которая включает, а не исключает.

Новая местижа справляется с этим, развивая толерантность к противоречиям, толерантность к неопределенности. Она учится быть Индианкой в Мексиканской культуре, быть Мексиканкой для Англо (8). Она учится жонглировать культурами. У нее множественная личность, она существует в режиме множественности — она ничего не выбрасывает из себя, ни хорошее, ни плохое ни уродливое, ничего не отрицает и не оставляет вовне. Она не только поддерживает противоречия — она превращает амбивалентность в нечто большее.

Из состояния амбивалентности ее могут вырвать острые и часто болезненные эмоциональные события, которые нарушают или снижают эту амбивалентность. Я не уверена, как именно это происходит. Эта работа происходит скрытно в бессознательном. Эту работу делает душа. Точка опоры, перекресток, на котором стоит местижа — это место, где явления сталкиваются друг с другом. Это место, где можно соединить все, что было разъединено. Этот союз — не просто соприкосновение разорванных или разъединенных кусочков. И не попытка сбалансировать противоборствующие силы. Для того, чтобы произвести синтез, необходимо добавить третий элемент, который превосходит сумму разорванных частей. Этот третий элемент — это новое сознание, сознание местижи — и, несмотря на то, что это сознание причиняет острую боль, его энергия исходит из постоянного созидающего действия, которое ломает объединительный аспект каждой новой парадигмы.

En unas pocas centurias (Через несколько столетий) будущее будет принадлежать местиже. Так как будущее зависит от слома парадигм, оно в том числе зависит и от смешения двух и более культур. Создавая новый мифос — а именно меняя то, как мы понимаем реальность, как мы видим самих себя и то, как мы себя ведем — местижа создает новое сознание.

Работа местижного сознания заключается в том, чтобы сломить дуальность субъекта-объекта, которая удерживает его в заложниках, и показать через тело и через образы, как преодолеть эту дуальность. Решение проблемы между белой расой и людьми Цвета, между мужчинами и женщинами, лежит в исцелении разрыва, который проявляется из самого фундамента наших жизней, нашей культуры, наших языков, наших мыслей. Массовое искоренение дуалистического мышления в человеке и коллективном сознании — это начало долгой борьбы; той борьбы, которая, в наших самых смелых мечтах, положит конец изнасилованиям, насилию или войне.

La encrucijada / Перекресток

Курицу приносят в жертву

На перекрестке, простая насыпь из земли

Храм из грязи для Эшу,

Бог неопределенности Йоруба,

Который благословил ее выбор пути.

Она начинает свое путешествие.

Su cuerpo es una bocacalle (Твое тело — улица). Из жертвенной козы местижа превратилась в жрицу на перекрестке.

Я местижа и поэтому у меня нет страны, моя родина меня изгнала; но при этом, все страны — мои страны, потому что я сестра каждой женщины или ее потенциальная любовница. (Я лесбиянка и поэтому у меня нет расы, мои люди отреклись от меня; но при этом, я — все расы, потому что квирная часть меня есть во всех них). Я феминистка и поэтому у меня нет культуры; я сопротивляюсь коллективным Индо-Испанским и культурным/религиозным убеждениям Англос, взращенным мужчинами; и вместе с этим я — часть культуры, потому что я участвую в создании абсолютно иной культуры, новой истории, объясняющей мир и наше участие в нем, новой системы ценностей из символов и образов, которые соединяют нас друг с другом и с планетой.

Soy un amasamiento (Я — смесь), я — процесс смешения, процесс соединения, который рождает и создание тьмы, и создание света, и еще создание, которое ставит под сомнение определения света и тьмы и дает им новые значения.

Мы — люди, которые прыгают в тьму, мы — люди, стоящие на коленях перед богами. Через нашу плоть, (р)еволюция исследует столкновение культур. Это постоянно приводит нас в состояние безумия, но если мы выдерживаем это, то это значит, что мы сделали эволюционный шаг вперед. Nuestra alma el trabajo (Наша душа — это работа), опус, великий алхимический труд; духовный mestizaje (метис), “морфогенезис”(9), неизбежное развитие. Мы стали ускоряющимся движением змеи.

Коренная, как кукуруза, и, как кукуруза, местижа — продукт скрещивания, созданная для выживания в любых условиях. Как колос кукурузы — женский орган с семенами — местижа цепкая, она плотно окутана шелухой своей культуры. Как зернышки, она льнет к початку; толстыми стеблями и сильными крепкими корнями она крепко держится за землю — она выживет на перекрестках.

Lavando y remojando el maíz en agua de cal, despojando el pellejo (Отмывая и замачивая кукурузу в известковой воде, снимая кожуру). Moliendo, mixteando, amasando, hacienda tortillas de masa (Измельчая, смешивая, замешивая, делая тортильи из теста) (10). Она окунает кукурузу в известь, та набухает, становится мягкой. Она перетирает кукурузу при помощи каменной скалки на metate (зернотерке), а потом перетирает ее еще раз. Она замешивает и формирует тесто, раскатывает круглые шарики для тортильи.

Мы — пористая поверхность каменной metate (зернотерки),

Устроенной на земле.

Мы — скалка, el maiz y agua (кукуруза и вода),

la masa harina (тесто из муки). Somos el amasijo (Мы — смесь).

Somos lo molido en el metate (Мы — то, что измельчено на зернотерке).

Мы — раскаленная comal (сковорода),

горячая tortilla (тортилья), голодный рот.

Мы — грубый камень.

Мы — измельчающее движение,

Смешанное снадобье, somos el molcajete (мы — ступка).

Мы — пестик, comino (тмин), ajo (чеснок), pimiento (перец),

Мы — chile colorado (красный чили),

зеленый стебель, раскалывающий камень.

Мы выдержим.

El camino de la mestiza / Путь местижи

Застигнутая врасплох внезапным сужением, сбившимся дыханием и бесконечным пространством, коричневая женщина стоит неподвижно, глядя в небо. Она решает спускаться, прокладывая себе путь вдоль корней деревьев. Просеивая кости, она встряхивает их, пытаясь определить, есть ли в них костный мозг. Затем, прикасаясь землей к своему лбу, к своему языку, она выбирает несколько костей, оставляя другие лежать в месте их захоронения.

Она разбирает рюкзак, оставляет дневник и адресную книгу, выбрасывает карты метро Muni-Bart. Монеты тяжелые, так что они отправляются следом, а затем в воздух летят и бумажные баксы. Она оставляет нож, открывашку для консервных банок и карандаш для бровей. Она кладет в рюкзак кости, куски коры, hierbas (травы), орлиное перо, змеиную кожу, магнитофон, погремушку и барабан и отправляется в путь, чтобы стать полной tolteca (тольтека (11, 11.2).

Ее первый шаг — провести инвентаризацию. Despojando, desgranan­do, quitando paja (Зачищение, отшелушивание, удаление соломы). Только что именно она унаследовала от своих предков? Эта тяжесть на ее спине — что из этого багаж ее Индийской матери, а что багаж Испанского отца, что багаж от Англо?

Pero es difícil (Но это сложно) — различить lo heredado, lo adquirido, lo impuesto (унаследованное, приобретенное, навязанное). Она пропускает историю через сито, отсеивает ложь, рассматривает силы, частью которых мы были, как раса и как женщины. Luego bota lo que no vale, los desmientos, los desencuentos, el embrutecimiento (Затем отбрасывает все, у чего больше нет ценности: отрицания, разногласия, жестокость). Aguarda el juicio, bondo y enraizado, de la gente antigua (Ждет суда древних народов, справедливого и прочно укорененного). Этот шаг — сознательный разрыв со всеми угнетающими традициями всех культур и религий. Она проговаривает этот разрыв, документирует борьбу. Она заново интерпретирует историю и, используя новые символы, создает новые мифы. Она начинает по-новому смотреть на темнокожих, женщин и квиров. Она укрепляет свою толерантность (и нетолерантность) к неопределенности. Она готова делиться, становиться уязвимой к посторонним способам видения и способам мыслить. Она отказывается от всех идей о безопасности, о привычном. Деконструировать, конструировать Она становится nahual (нагвалем), способной превращаться в дерево, в койота, в другого человека (12). Она учится преобразовывать маленькое «я» в полное «Я» (Self). Se hace moldeadora de su alma (Это формирует душу). Segun la concepción que tiene de si misma, asi será (В соответствии с представлением о себе, такой она и становится).

Que no se nos olviden los hombres (Не забывайте нас, мужчин)

«Tu no sirves pa’nada­ (Ты ни с чем не справляешься)

Ты ни для чего непригодна.

Eres pura vieja (Ты просто старуха)»

«Ты всего лишь женщина» означает, что ты дефектна. Как противопоставление тому, чтобы быть un macho (мачо / мужчиной). Современное значение слова «machismo» (мачизм), как и сама концепция, на самом деле является изобретением Англо. Для таких мужчин, как мой отец, «macho» значило быть достаточно сильным, чтобы защищать и поддерживать мою мать и нас, но оставаться способным проявлять любовь. Сегодняшний мачо сомневается в своей способности прокормить и защитить свою семью. Его «machismo» — адаптация к угнетению, бедности и низкой самооценке. Это результат иерархического мужского доминирования. Англо, ощущая себя недостаточным, неполноценным и бессильным, смещает или переносит эти чувства на Чикано, внушая ему стыд. В Гринго-мире Чикано страдает чрезмерной покорностью и самоотречением, стыдом самого себя и самоуничижением. В окружении Латинос он страдает от чувства языковой неполноценности и сопутствующего ему дискомфорта; с Коренными Американцами он страдает от расовой амнезии, которая игнорирует нашу общую кровь, и от вины, потому что его Испанская часть забрала их землю и угнетала их. У него появляется чрезмерная компенсаторная гордыня рядом с Мексиканцами с другой стороны. Она перекрывает глубокое чувство расового стыда.

Потеря собственного достоинства и самоуважения у мачо взращивает ложный мачизм, который приводит к подавлению женщин и даже жестокому обращению с ними. Рядом с его сексистским поведением живет любовь к матери, которая преобладает над любой другой любовью. Преданный сын, мачистская свинья. Чтобы смыть позор за свои действия, за само свое существование и справиться со скотиной в отражении, он принимается за бутылку, порошок, иглу и кулак.

Хотя мы «понимаем» корни мужской ненависти и страха, и последующего ущерба женщинам, мы не прощаем, мы не оправдываем и мы больше не будем смиряться с этим. От мужчин нашей расы мы требуем допущения/признания/разоблачения/свидетельства того, что они ранят нас, насилуют нас, боятся нас и нашей силы. Нам необходимо, чтобы они пообещали избавиться от своих губительных практик унижения. Но мы требуем действий еще больше чем слов. Мы говорим им: мы разовьем в себе силу, равную вашей и силе тех, кто унижал нас.

Абсолютно необходимо, чтобы местижи поддерживали друг друга в изменении сексистских элементов Мексикано-Индийской культуры. Покуда принижается женщина, принижается Индийское и Черное во всех нас. Борьба местижи, прежде всего — феминистская борьба. Покуда los hombres (мужчины) думают, что они должны chingar mujeres (ебать женщин) и друг друга, чтобы быть мужчинами, покуда мужчин учат, что они превосходят и, следовательно, более предпочтительны культурой, чем la mujer (женщина), покуда быть vieja (старухой) — это смешно, покуда это так, невозможно исцеление нашей психики. Мы на полпути к этому, у нас так много любви нашей матери, доброй матери. Первый шаг vieja отучиться от дихотомии puta/virgen (шлюха/девственница) и увидеть Coatlalopeuh-Coatlicue в нашей Матери, Guadalupe (13, 14).

Нежности, символа уязвимости, боятся настолько, что она сыплется на женщин в виде вербального абьюза и побоев. Мужчины даже больше чем женщины скованы гендерными ролями. Женщинам по крайней мере хватило храбрости разорвать эти путы. Только негетросексуальные мужчины нашли в себе смелость посмотреть в лицо женщине внутри них и бросить вызов современной маскулинности. Мне встретилось несколько одиноких и изолированных нежных гетеросексуальных мужчин, начало нового рода, но они растеряны и запутаны сексистским поведением, которое не могут устранить. Нам нужна новая маскулинность, а новому мужчине нужно движение.

Смешивать самцов, которые отличаются от общей нормы, с мужчиной-опрессором — отвратительная несправедливость. Asombra pensar que nos hemos quedado en ese pozo oscuro donde el mundo encier­ ra a las lesbianas (Удивительно думать, что мы остались в том темной колодце, где мир запирает лесбиянок). Asombra pensar que hemos, como femenistas y lesbianas, cerrado nuestros corazones a los hombres, a nuestros hermanos los jotos, desheredados y marginales como nosotros (Увидительно думать, что мы, феминистки и лесбиянки, закрыли наши сердца для мужчин, наших квир братьев, таких же отверженных и маргинальных, как и мы сами). Превосходя пересечениями культур, гомосексуальные люди имеют сильные связи с белыми квирами, Черными, Азиатскими, Коренными Американскими, Латино, с квирами в Италии, Австралии и на всей остальной планете. Мы происходим из всех цветов, всех классов, всех рас, во все времена. Наша роль — связывать людей друг с другом, Черных с Евреями, с Индийцами, с Азиатами, с белыми, с инопланетянами. Чтобы переносить идеи и информацию из одной культуры в другу. Гомосексуал_ки Цвета знают больше о других культурах, всегда были на передовой (хотя иногда и в шкафу) освободительной борьбы в этой стране, испытывали больше несправедливости и пережили ее несмотря ни на что. Чикано должны признать политическое и художественный вклад своих квиров. Народ, слушай, что твоя jotería (квирня) говорит (15).

Местижность и квирность существуют в этой точке времени эволюционного континуума по определенной причине. Мы — смесь, которая доказывает, что все кровные связи причудливо переплетены друг с другом, и что мы порождены схожими душами.

Somos una gente (Мы — народ)

Hay tantísimas fronteras Есть множество границ

que dividen a la gente, Разделяющих народ,

pero por cada frontera Но для каждой границы

existe también un puente. Есть еще и мост.

— Gina Valdes — Джина Вальдес (16)

Разделенные лояльности. Многие женщины и мужчины Цвета не хотят иметь никаких дел с белыми людьми. Приходится тратить слишком много времени и сил, чтобы объяснить теряющим социальное положение белым женщинам из среднего класса, что это нормально для нас — желать владения «имуществом», в котором на нашем земляном полу никогда не было красивой мебели или “роскоши” вроде стиральных машин. Многие считают, что белые должны в первую очередь сами помогать своему народу избавляться от расовой ненависти и страха. Но я, к примеру, предпочитаю тратить часть моих сил на то, чтобы быть медиаторкой. Я думаю, что мы должны позволить белым быть нашими союзни_цами. Через нашу литературу, искусство, corridos (корриды) и народные сказки мы должны разделить свою историю с ними, чтобы когда они организуют комитеты помощи Большой Горе Хавахо или Чикано-работникам ферм, или los Nicaraguenses (Никарагуан:кам), они не оттолкнут людей из–за своих расовых страхов и невежества (17). Они придут, чтобы увидеть, что они не помогают нам, а идут, ведомые нами.

Нам нужно говорить о своих потребностях, и по отдельности, и как единой расовой сущности. Нам нужно заявить белому обществу: мы нуждаемся в том, чтобы вы приняли как факт то, что Чикано отличаются, чтобы вы признали свое отторжение и отрицание нас. Мы нуждаемся в признании того, что вы отказываетесь видеть в нас людей, что вы крадете наши земли, наши личности, наше самоуважение. Нам нужна ваша публичная реституция: признание того, что вы стремитесь к власти над нами, чтобы компенсировать ваше собственное чувство дефектности, стираете нашу историю и наш опыт, потому что они заставляют вас чувствовать вину — а вы предпочитаете забывать собственные жестокие действия. Признание того, что вы отделяете себя от групп меньшинств, что вы отрекаетесь от нас, что ваше двойственное сознание раскалывается на части, перенося «негативные» части на нас. (Там, где есть преследование меньшинств, есть и теневая проекция. Где есть насилие и война, там есть подавление тени). Признание того, что вы боитесь нас, и что ради отдаления от нас вы носите маску презрения. Признайте, что Мексика — ваш двойник, что она существует в тени этой страны, что мы необратимо связаны с ней. Гринго, прими доппельгангера в своей психике. Забрав назад свою коллективную тень, вы излечите внутрикультурный раскол. И, наконец, расскажите, что вам нужно от нас.

По твоему истинному лицу мы узнаем тебя

Я видима — видишь это индийское лицо? — но я в то же время невидимка. Я одновременно ослепляю их своим носом-клювом, и я одновременно их слепое пятно. Но я существую, мы существуем. Им хотелось бы думать, что я растворилась в котле. Но я не растворилась, мы не растворились.

Доминирующая белая культура убивает нас медленно с помощью своего невежества. Забирая наше самоопределение, она сделала нас слабыми и пустыми. Как народ мы сопротивлялись и заняли выгодные позиции, но нам никогда не позволялось развиваться без ограничений, нам никогда не позволялось быть полностью самими собой. Белые во власти хотят чтобы мы, люди Цвета, забаррикадировали себя за отдельной стеной племени, чтобы они могли отстреливать нас по очереди с помощью своего невидимого оружия, чтобы они могли отбеливать и искажать историю. Невежество разделяет людей, создает предубеждения. Дезинформированные люди — это покоренные люди.

Перед тем как Чикано, рабочий без документов и Мексиканец с другой стороны смогут собраться вместе, перед тем как Чикано сможет объединиться с Коренными Американцами и другими группами, мы должны узнать историю их борьбы, а они должны узнать нашу. Наши матери, наши сестры и братья, ребята, которые ошиваются на углах улиц, дети на игровой площадке, каждая и каждый из нас должны знать нашу Индийскую родословную, нашу afro-mestizaje (афро-местижность), историю нашего сопротивления.

Мы должны преподавать нашу историю иммигрантам-mexicano (мексикан:кам) и недавно прибывшим. Все 80 миллионов mexicanos (мексикан:ок) и латиносов из Центральной и Южной Америки должны знать о нашей борьбе. Каждая и каждый из нас должны знать базовые факты о Никарагуа, Чили и всей Латинской Америке. Латиноистское движение (когда Чикано, Пуэрториканцы, Кубинцы и другие испаноговорящие народы, сражающиеся вместе против расовой дискриминации на рынке) — это хорошо, но его недостаточно. У нас нет ничего, что удерживало бы нас вместе, кроме похожей культуры. Мы должны встретиться на более широкой общей земле.

Борьба внутри нас: Чикано, indio (индийские сообщества), Индоамериканцы, mojado (мохадо), mexicano (мексикан:ки), латиноиммигранты, Англо во власти, рабочие Англо, Черные, Азиаты — наша психика напоминает приграничные города, населенные одним народом (18). Борьба всегда была внутренней и разыгрывалась на внешних территориях. Понимание нашей ситуации должно прийти прежде внутренних перемен, которые, в свою очередь, предшествуют переменам в обществе. Ничего не происходит в «реальном» мире прежде чем это произойдет в образах в наших головах.

El dia de la Chicana (День Чиканы)

Никто не пристыдит меня больше,

И я не буду стыдить себя.

Я одержима видением того, как мы, Чиканы и Чикано возвратили себе или раскрыли наши настоящие лица, наше достоинство и самоуважение. Это воодушевляющее видение.

Увидеть Чикану заново в свете ее истории. Я ищу восстановления, возможности видеть сквозь вымыслы белого превосходства, видения себя в наших истинных обличьях, а не как фальшивые расовые личины, которые наложили на нас и которые мы наложили на себя сами. Я ищу лицо нашей женщины, наши истинные черты, позитивные и негативные, видимые ясно, свободные от испорченных предубеждений мужского доминирования. Я ищу новые образы идентичности, новые представления о нас самих, о нашей человечности и ценности, которые больше ставят под вопрос.

Estamos viviendo en la noche de la Raza, un tiempo cuando el trabajo se hace a lo quieto, en lo oscuro (Мы живем в ночь Расы, время, когда работает делается тихо, в темноте). El dia cuando aceptamos tal y como somos y para donde vamos y porque-ese día será el día de la Raza (День, когда мы примем себя такими, какие мы есть, поймем, куда мы идем и почему, — и будет Днем Расы). Yo tengo el conpromiso de expresar mi visión, mi sensibilidad, mi percepción de la revalidación de la gente mexicana, su mérito, estimación, honra, aprecio, y validez (У меня есть обязательство выразить мое видение, мою ощущение, мое понимание возрождения мексиканского народа, его заслуг, уважения, чести, признательности и правды).

Второго декабря, когда солнце входит в мой первый дом, я праздную el día de la Chicana y el Chicano (день Чиканы и Чикана). В этот день я протираю свои алтари, зажигаю свою Coatlalopeuh (Гваделупскую) свечу, жгу шалфей и копал, принимаю el baño para espantar basura (ванную, чтобы отпугнуть нечистых), подметаю дом. В этот день я обнажаю свою душу, делаю себя уязвимой перед друзьями и семьей, выражая свои чувства. В этот день я утверждаю нашу суть.

В этот день я заглядываю внутрь наших конфликтов и нашего базового интровертного расового темперамента. Я определяю наши нужды и озвучиваю их. Я признаю, что «я» и раса претерпели ранения. Я замечаю потребность в том, чтобы заботиться о наших личностях, о наших расовых «я». В этот день я собираю расколотые и отвергнутые части la gente mexicana (мексиканского народа) и держу их в руках. Todas las partes de nosotros valen (Все наши части имеют ценность).

В этот день я говорю «Да, вы, люди, раните нас, когда отвергаете нас. Отвержение лишает нас чувства собственной ценности, наша уязвимость открывает нас стыду. То, что вы находите недостаточным — это наша врожденная идентичность. Мы стыдимся своей нужды в вашей хорошей оценке, нужды в вашем принятии. Мы больше не можем скрывать свои потребности, не можем позволить оборонительным сооружениям и заборам расти вокруг нас. Мы больше не можем отступать. Гневаться и смотреть на вас с презрением — значит гневаться и смотреть с презрением на самих себя. Мы больше не можем винить вас, равно как не можем отвергать свои белые части, мужские части, патологические части, квирные части, уязвимые части. Вот мы, безоружные, с пустыми руками, с одной своей магией. Давайте попробуем наш способ, местижный способ, способ Чиканы, женский способ».

В этот день я ищу наше неотъемлемое достоинство как народа, народа, понимающего свое предназначение — принадлежать и способствовать чему-то более великому чем наш pueblo (пуэбло) (19). В этот день я ищу восстановления и преобразования моей духовной идентичности. ¡Animate! Raza, a celebrar el día de la Chicana. (Воспрянь духом, Раса, чтобы отпраздновать День Чиканы!).

El retorno (Возвращение)

Все движения совершаются в шесть шагов, а седьмой приносит возвращение.

— Книга Перемен (20)

Tanto tiempo sin verte casa mía,

mi cuna, mi hondo nido de la huerta.

— «Soledad» (21)

Я стою у реки, наблюдая за извивающейся, скручивающейся змеей, змеей, прибитой к забору там, где устье Рио-Гранде опрокидывается в Залив.

Я вернулась. Tanto dolor me costó el alejamiento (Так много боли принесло мне это расставание). Я прищуриваю глаза и смотрю вверх. Костяной клюв ястреба медленно описывает круг надо мной, оценивая меня в качестве потенциальной падали. Вслед за ним маленькая птичка трепещет крыльями, планируя спорадически как рыбка. Скоростная дорога и трясина трафика вдали похожа на раздраженную свинью. Внезапно сводит нутро, la tierra, los aguaceros (земля, ливни). Моя земля, el viento soplando la arena, el lagartijo debajo de un nopalito (ветер гонит песок, ящерица под кактусом).Me acuerdo como era antes (Я помню, каким все было раньше). Una región desertica de vasta llanuras, costeras de baja altura, de escasa lluvia, de chaparrales formados por mesquites y huizaches (Пустынный регион обширных равнин, регион малых осадков, регион чапарралей, образованных мескитами и гуизаками) (22). Если я напрячь глаза очень сильно, я почти увижу испанских отцов, которых называли «конницей Христа», въезжающих в эту долину верхом на своих burros (ослах), увижу, как начинается столкновение культур.

Tierra natal (Родная земля). Это дом, маленькие городки в Долине, los pueblitos (маленькие пуэбло) с загонами для кур и козами, привязанными к кустам мескитового дерева. En las colonias (В колониях) по другую сторону путей, заброшенные машины выстраиваются во дворах ярко-розовых и лавандово-стриженных домов — мы называем это Чикано-архитектурой, самоиронично. Я скучала по телевизионным передачам, где ведущие говорят наполовину так, а наполовину так, и где вручают награды в музыкальной категории «Текс-Мекс», Я скучала по мексиканским кладбищам, цветущим искусственными цветами, полям алоэ вера и красного перца, рядам сахарного тростника, кукурузы, свисающей с стеблей, облаку polvareda над грязными дорогами от ускоряющегося пикапа, el sabor de tamales de rez y venado (вкус тамале из говядины и оленины). Я скучала по la yegua colorada (рыжей кобыле), грызущей деревянные ворота своего стойла, запаху лошадиного тела из загонов Карито. Hecho menos las noches calientes sin aire, noches de linternas y lechuzas (По жарким ночам без воздуха, ночам фонарей и сов), пропарывающих дыры в ночи.

Я все еще чувствую старое отчаяние, когда смотрю на неокрашенные, обветшалые дома из отходов пиломатериалов, построенные в основном из гофрированного алюминия. Некоторые из беднейших людей в США живут в Нижней Долине Рио Гранде, на засушливых и полузасушливых землях ирригационного земледелия, интенсивного солнечного света и жара, цитрусовых рощ рядом с чапаралем и кактусами. Я прохожу мимо начальной школы, в которую ходила так много лет назад, и которая оставалась сегрегированной до недавнего времени. Я помню, как белые учителя обычно наказывали нас за то, что мы были Мексиканцами.

Как же я люблю трагическую долину Южного Техаса, как называет ее Рикардо Санчес; границу между Нуэсесом и Рио-Гранде. Эта земля пережила захват и плохое обращение со стороны пяти стран: Испании, Мексики, Республики Техас, США, Конфедерации и снова США. Она пережила акты англо-мексиканской кровной мести, линчевания, поджоги, изнасилования, грабежи.

Сегодня я вижу Долину все еще борющейся за выживание. Получится у нее или нет, в любом случае она никогда не будет такой, какой я ее помню. Пограничная депрессия, вызванная девальвацией песо в 1982 году в Мексике, привела к закрытию сотен предприятий Долины. Многие люди потеряли дома, машины, землю. До 1982 года владельцы магазинов в США наживались на розничных продажах Мексиканцам, которые переходили границу за продуктами, одеждой и техникой. В то время как товары на стороне США стали в 10, в 100, в 1000 раз дороже для Мексиканских покупателей, товары на Мексиканской стороне стали в 10, в 100, в 1000 раз дешевле для американцев. Поскольку Долина в основном полагается на сельское хозяйство и Мексиканскую розничную торговлю, уровень безработицы в ней самый высокий во всем приграничном регионе; именно Долина пострадала больше всего (23).

«Плохой выдался год для кукурузы», — говорит мой брат Нунэ. Пока он рассказывает, я вспоминаю, как мой отец высматривал в небе дождь, который положил бы конец засухе, глядя наверх в небо день за днем, пока кукуруза вяла на стебле. Мой отец умер 29 лет назад, заработался до смерти. Продолжительность жизни мексиканского сельскохозяйственного рабочего 56 лет, — а он дожил до 38. Меня шокирует тот факт, что я старше его. Я тоже высматриваю в небе дождь. Подобно древним, я поклоняюсь богу дождя и богине кукурузы, но, в отличие от моего отца, я восстановила их имена. Теперь за дождь (орошение) предлагается не жертвенная кровь, а деньги.

«Сельское хозяйство в плохом состоянии», — говорит брат. «От двух до трех тысяч мелких и крупных фермеров страны обанкротились в прошлом году. Шесть лет назад кукуруза стоила по 8 долларов за сто фунтов», — продолжает он. «В этом году она стоит 3,90 доллара за сто фунтов». И, думаю я про себя, если принять во внимание инфляцию, то выиграть эту гонку можно в том случае, если вообще ничего сажать.

Я выхожу на задний двор, смотрю на los rosales de mama (розы мамы). Она хочет, чтобы я помогла ей подрезать розовые кусты, выкопать ковер травы, который душит их. Mamagrande Ramona tambien tenga rosales (У бабушки Рамоны тоже были розы). Каждый мексиканец здесь выращивает цветы. Если у них нет ни клочка земли, они используют автомобильные покрышки, банки, бидоны, обувные коробки. Розы — любимые цветы Мексиканцев. Я думаю о том, как это так символично — шипы и все прочее.

Да, Чикано и Чикана всегда заботились о выращивании чего-либо и о земле. Я снова вижу нас, четверых детей, выходящих из школьного автобуса, переодевающихся в рабочую одежду, идущих в поле вместе с Папи и Мами, всех шестерых нас, пригнувшихся к земле. Под нашими ступнями, под землей лежат семена арбуза. Мы накрываем их бумажными тарелками, помещая terremotes (булыжники) сверху тарелок, чтобы их не сдуло ветром. Бумажные тарелки защищают от заморозков. На следующий день мы убираем тарелки, обнажая стихиям крохотные зеленые ростки. Они выживают и растут, давая плоды в сотни раз больше чем семена. Мы поливаем их и мотыжим их. Мы собираем их плоды. Лозы сохнут, гниют, перепахиваются. Рост, смерть, распад, рождение. Почва подготовлена снова и снова, осеменена, обработана. Постоянная смена форм, renacimientos de la tierra madre (возрождение матери-земли).

Эта земля однажды была Мексиканской,

Всегда была Индийской

И есть.

И будет снова.

Примечания:

1. Это моя собственная интерпретация идеи Хосе Васконселоса. Jose Vasconcelos, La Raza Césmica: Mision de la Raza Ibero-Americana (México: Aguilar S.A. de Ediciones, 1961).

2. Васконселос

3. Примечание переводчи:цы. Термин местижа \ местижо — ключевая концепция для осмысления культур Латинской Америки и процессов колонизации земель Испанской Империей. Изначально, местижо — это термин расовой классификации и каст, введенный в территориях, колонизированных Испанской Империей, для обозначения людей со смешанным культурным наследием коренных народов Америки и Европы. La mestiza обозначает женщину-местижо. Активист:ки за права коренных народов Америки и права сообществ Латинской Америки проделали огромный путь в реклейминге этого термина, и этот текст — один из первых шагов реклейминга местижи.

4. Примечание переводчика. Патуа — наречие или вариант языка, не признанный официально языком, как правило — диалект, креольский язык, смешение языков. Изначально термин имел уничижительную окраску, подразумевая, что это «грубый» вариант языка небелых людей из низшего класса.

5. Артур Кестлер назвал это «бисоциацией». Albert Rothenberg, The Creative Process in Art, Science, and Other Fields (Chicago, IL: University of Chicago Press, 1979), 12.

6. Примечание переводчи:цы. Чикано — латиноамериканская население Юго-Запада США

7. Я отчасти вывожу свои определения «конвергентного» и «дивергентного» мышления из работы Ротенберга, с. 12–13.

8. Примечание переводчика. В Латиноамериканской культуре словом «Англо» называют всех белых англоязычных американцев, не имеющих латиноамериканского происхождения.

9. Позаимствуем теорию «диссипативных структур» химика Ильи Пригожина. Пригожин обнаружил, что вещества взаимодействуют не тем предсказуемым образом, который преподают в науке, а разными и изменчивыми способами, создавая новые и более сложные структуры, это что-то вроде родов, которые он назвал «морфогенезом», создающим непредсказуемые инновации. Harold Gilliam, «Searching for a New World View,» This World (January, 1981), 23.

10. Tortillas de masa harina: кукурузные лепешки бывают двух видов: гладкие однородные, которые готовят с помощью пресса, их обычно можно купить на фабрике, где производят лепешки или в супермаркете, и гордитас, приготовленные путем смешивания masa с лярдом, шортенингом или маслом (моя мама иногда добавляет кусочки бекона или chicharrones).

11. Примечание переводчи:цы. Индейский народ юто-ацтекской языковой семьи

11.2 Эта сноска в оригинальном тексте (видимо, по ошибке) пропущена.

12. Примечание переводчи:цы. Нагваль — дух-хранитель в мифологии индейских сообществ Центральной Америки. Чаще всего представляется как животное, ягуар или койот.

13. Примечание переводчи:цы. «Увидеть ацтекские \ мексиканские корни в Деве Марии Гваделупской». Дева Мария — католическая святая, которая пришла в мексиканскую культуру после колонизации Испанской Империей. Образ Девы Марии Гваделупской — это изображение не-белой Девы Марии. Само слово “Coatlalopeuh-Coatlicue” обозначает слово на нахуатль — языке из ацтекской группы языков — которое, вероятнее всего, и надо название «Гваделупская» этому конкретному изображению Девы Марии.

14. Примечание переводчи:цы. Nuestra Señora de Guadalupe — Our Lady of Guadalupe — Дева Мария Гваделупская, образ Бородицы, одна из самых почитаемых святынь в Латинской Америке.

15. Примечание переводчи:цы. joto / jota — мексиканский сленг для квиров, joteria — сборное существительное для квиров.

16. Gina Valdés, Puentes y Fronteras: Coplas Chicanas (Los Angeles, CA: Castle Lithograph, 1982), 2.

17. Примечание переводчи:цы. Корридо — песни-баллады, отличительные для мексиканской и латиноамериканской культур.

18. Примечание переводчи:цы. Mojado, «мокрый», уничижительный термин, использующийся для описания мигрант:ок из Мексики, которые попали в США «нелегально». Отсылает к незаконному пересечению границы Мексики и США через Рио Гранде, реку на границе.

19. Примечание переводчи:цы. Особенный тип поселений в Мексике.

20. Richard Wilhelm, The I Ching or Book of Changes, в переводе Cary F. Baynes (Princeton, NJ: Princeton University Press, 1950), 98

21. Песню «Soledad» поет группа Haciendo Punto en Otro Son.

22. Примечание переводчи:цы. Чапарраль — тип местности, заросли кустарников. Мескит — название дерева. Гуизак — название дерева.

23. Из двадцати двух приграничных округов в четырех приграничных штатах округ Идальго (названный в честь Отца Идальго, которого застрелили в 1810 году после того как он подтолкнул Мексику к восстанию против испанского владычества под знаменем Девы Гваделупе) является самым бедным округом в стране, а также крупнейшей базой (наряду с округом Империал в Калифорнии) для фермеров-мигрантов. Именно здесь я родилась и выросла. Я поражена тем, что и округ, и я выжили.