Хаяо Миядзаки ребенок военных лет. Он родился в 1941 году, в разгар Второй Мировой войны, в стране-агрессоре, союзнице Оси. Происхождение будущего режиссера можно назвать буржуазным: отец Хаяо, Кацудзи, был авиаконструктором и владел целой фабрикой по производству комплектующих для воздушной техники японской армии (а именно элементы хвостового оперения знаменитых истребителей серии A6M корпорации “Мицубиси”.). Сорок четвертый год, несмотря на помощь милитаристского правительства, стал страшнейшим в истории семьи — бомбардировки городов заставили родителей с детьми бежать, в поисках укрытия и спасения от огненного пожара разрывающихся бомб. Пережитый ужас оставит неизгладимый след в душе мальчика. Война — синонимом бессмысленного насилия, разрыва естественных связей между людьми и природой (к примеру, достаточно вспомнить боевые сцены в “Принцессе Мононоке”, погруженный в войну мир “Ходячего замка Хаула”, постапокалипстические пейзажи “Навсикаи…”).

Но война подошла к концу. В сорок пятом году Хаяо — четыре. Пока он мечтательный мальчик, заворожено наблюдающий за полетами самолетов, за грацией этих тяжеловесных железных птиц, производством которых заведует отец. Как известно еще со времен Платона, удивление подталкивает нас к попытке осознать мир. Так Миядзаки впервые берется за кисти и карандаши — чтобы запечатлеть ускользающую красоту военных и гражданских кораблей, пузатых танков и, конечно же, самолетов. Трудно объяснить, чем завораживала юного художника эта техника — орудия преступлений навек покрывших лицо человечества кровью. Быть может, тем, что, кроме деструктивного начала, в ней сокрыта чистая мечта создать силой рук и интеллекта нечто напоминающее самые выдающиеся явления природы, но, в силу физических особенностей, человеку не доступных? “Порко Россо” и последний на сегодняшний день фильм мастера “Ветер крепчает” (2013) — как раз об этом, о непреодолимой пропасти между мечтой и потреблением, о скрытых возможностях человека и жестокой иронии государств, использующих сделанные открытия в целях уничтожения и экспансии. Последнее, возможно, дань памяти не только людоедскому правительству, но и отцу, с которым, по мере взросления, у Хаяо, будет все больше конфликтов. Отец банально отказывался признавать свое соучастие в мировой бойне.

В любом случае, рисование для Хаяо какое-то время оставалось просто хобби, которому он отдавался в свободное время. Режиссер признается, что в тот момент зарисовки машин ему удавались гораздо лучше, чем зарисовки людей. Некоторую часть жизни Хаяо придется заниматься политологией. Кажется, что мультипликация ворвалась в его жизнь случайно. Вот как это произошло.

Однажды вместо подготовки к экзаменам для поступления в университет, молодой человек отправился в кинотеатр. По экранам страны победно шествовал первый цветной японский анимационный фильм “Легенда о белой змее” (1958) режиссера Ябуситы. На одном из его показов и оказался Миядзаки. История, навеянная китайской мифологией, о любви юноши и девушки, которая в прошлой жизни была белой змеей, глубоко впечатлила Хаяо. Отныне анимация сделалась его страстью и мечтой. Легендарный фильм был произведен студией “Тоэй дога”, в те годы считавшейся “азиатским Диснеем”. Кто бы мог тогда подумать, что уже в 1965 году Миядзаки станет (до поры) рядовым аниматором этого медиа-гиганта?

Вторым фильмом, оказавшим влияние на творческое видение режиссера, стала “Снежная королева” (1957) Льва Атаманова, знаменитого советского мультипликатора. Архетипы героев андерсеновской сказки по-новому воплотятся в будущих шедеврах Миядзаки. Жестокая и расчетливая управляющая плавилен Тока, хозяйка бани богов Юбаба — чем не плоды размышлений над величественной злодейкой из мультфильма Атаманова? Как много героинь Миядзаки своим благородством, силой и бескорыстием похожи на Герду? А уж сколько “заколдованных принцев” пришлось им спасти от злых чар!…

Обаяние фильма — это мед для сердца. Реальный же мир гораздо сложнее. Так в 1956 году в городе Минамата наблюдались странные явления. У многих жителей города обнаружилась тяжелая неврологическая болезнь, от которой 35% больных скончались. Врачи предположили, что неизвестная болезнь передавалась ребенку через утробу матери. Однако источник болезни не был выявлен. Как оказалось, в залив у города предприятие крупной химической компании “Тиссо” с 1932 года сливало отходы метилртути. Правительство страны, будто нарочно, упорно закрывало на это глаза. Разразилось громкое судебное разбирательство, продолжающееся и по нынешний день. Часть пострадавших добились компенсации ущерба, другая часть — все еще нет. В Японии был установлен мемориал памяти пострадавшим жителям Миниматы. Он представляет собой комплекс расположенных рядом огромных свинцовых шаров, чья тяжесть и блеск символизируют смертельную опасность, которую таит в себе промышленное производство, не считающееся с общечеловеческой моралью.

Эта национальная трагедия не могла не задеть чуткую душу Хаяо. Перед Миядзаки открылась обратная сторона “успехов” капиталистического общества. Поступив в университет, Хаяо открыл для себя марксизм и стал социалистом. Марксизм подарил Миядзаки особую оптику, способность обнаруживать классовые конфликты, существующие в обществе и лежащие в основе многих кажущихся неразрешимыми проблем. К слову, готовящийся к выходу в 2020 году новый фильм Миядзаки основывается на детской книге “Как ты живешь?” писателя Гэндзабуро Ёсино, созданной в 1937 году в попытке объяснить ребенку сложные основы марксистской экономики, социальной философии и классового неравенства. По словам самого Миядзаки, этот фильм он готовит, прежде всего, для своих внуков.

По окончанию университета, как мы уже говорили, Миядзаки устроился мультипликатором на студию Тоэй, где познакомился с режиссером Исао Такахатой. Исао стал его другом до конца своих дней (он умер летом этого года). Именно он помог Миядзаки встать в ряды экологических активистов. В какой-то мере экспериментатор Такахата повлиял и на творческий стиль Миядзаки.

Работа на студии оказалась невыносимо тяжелой. Низкооплачиваемый механический труд рядовых аниматоров подтолкнул рабочих студии к созданию профсоюза. Миядзаки стал в нем главным секретарем, Такахата — вице-председателем. Организовавшись, рабочие вступили в борьбу с бонами. О годах борьбы Хаяо вспоминает следующее: “…в шестидесятые я был активистом профсоюза. Не хочу рассуждать, правильно ли мы действовали или нет. Но лучше было что-то делать, чем не делать ничего. Повсюду должны подниматься революции”. В 1968 году, в разгар студенческих бунтов по всему миру, работники, во главе с Такахатой и Миядзаки, создают фильм “Похождение солнечного принца Гора”. Развивающийся конфликт между профсоюзом и руководством повлиял на сюжетное послание фильма. Если коротко, это был призыв к объединению против “демонического” противника. В прокате фильм продержался 10 дней и сделал неплохую кассу. Мультфильм привлек студентов и, впервые, взрослую аудиторию. Исследователи по праву считают этот фильм первым в “каноне Миядзаки”. Как пишет Борис Иванов, специалист в истории японской анимации: “Главная героиня фильма, Хильда — подлинное открытие в мире характеров аниме-персонажей. Если можно провести такую аналогию, она — андерсоновские Кай и Герда в одном лице. Как сестра Дьявола, она несет людям зло, а как милая девушка — добро. Конфликт между семейными ценностями и личными привязанностями в дальнейшем часто исследовался в аниме, но никогда более не достигал так ярко и четко выраженного накала”. Самоволие группы аниматоров не устроило властных руководителей. Сославшись на недостаточно высокие сборы, Такахату, как старшего, в наказание понизили в должности, а остальным участникам “бунта” еще сильнее ухудшили условия труда.

Еще некоторое время Миядзаки продолжает работать над многими мультфильмами студии. Самые знаменитые из них стали впоследствии классикой детского японского кино. Например, “Кот в сапогах” режиссера Кимио Ябуки (его главный герой стал символом студии “Тоэй дога”) и “Корабль-призрак” режиссера Икэды Хироси. Но затем, в семидесятых годах, режиссер со своим товарищем начинают работать на студии “TMC”, где снимают аниме по мотивам известных манга-тайтлов.

Самостоятельно Миядзаки предпринимает попытку создания полнометражного фильма на основе аниме “Люпен III”, получившее название “Замок Калиостро”. До 1984 года читателями одного популярного аниме-журнала он заслуженно назывался лучшим фильмом в истории аниме. Каким образом Миядзаки удалось заслужить такую высокую оценку? Вместо привычного упора на эротизм и криминальные передряги, свойственные жанру меха-сэнтаэ, к которому принадлежал до этого “Люпен III”, Миядзаки переосмыслил произведение, поставив во главу угла описание мира будущего, пережившего тотальную катастрофу. Так появились знаменитые летающие машины, руины городов, объятых мутированной зеленью, стремительность жестов — в общем, ключевые мотивы в творчестве художника.

И все же картины, снятые Миядзаки до знаменитой “Навсикаи из долины ветров”, воспринимаются сегодня, скорее, как поденщеческие, ученические. Прежде, чем сказать свое слово, ему нужно было набить руку, набраться опыта, увидеть и понять процесс создания мультифильмов изнутри. Знания, полученные в “университетах” преимущественно коммерческих студий к началу восьмидесятых сделали из Миядзаки зрелого, умудренным опытом художника, готового к полноценной авторской работе.

Для её осуществления требовались деньги. Начались долгие поиски спонсорской помощи, не принесшие результата (капитализм всегда буксует перед полностью оригинальным произведением). Знакомый Миядзаки, редактор журнала Animage Тосио Судзуки, убедил Хаяо воплотить идею будущего мультфильма сначала в форме манги. Успех её должен был показать — интересен ли продукт читателю (и потенциальному зрителю в одном лице), а в зависимости от этого — и ушлым продюсерам. Режиссеру повезло, манга нашла читателя, деньги не заставили себя долго ждать. К работе над аниме Миядзаки привлек аниматоров студии “Топкрафт”. В будущем, когда студия, выпустив мультфильм, разорится, Миядзаки и Такахата примут ответственное решение перекупить её, сохранив костяк рабочих. Так родится легендарная студия “Гибли”, из недр которой выходили и продолжают выходить самобытные произведения японской анимации.

“Навсикая…” (привет героине “Одиссеи”) соединила в себе любимый Миядзаки паропанк, историю борьбы маленького народа против воинствующих государств и размышления на тему существования после экологической катастрофы. Миядзаки все больше сомневается в человеке, в его способности гармонично существовать наедине с миром. Но этот пессимизм духа, что с годами будет становиться все глубже, не лишает его произведение света надежды. Фильм выполнил также и другую серьезную задачу — подготовил японскую публику к восприятию большого авторского аниме. Таким образом, Рубикон был перейден.

Производство мультфильмов не выключило Миядзаки из общественной жизни. Наоборот, обретя свой творческий язык и возможность создавать самостоятельные проекты, художник все чаще стал поднимать важные, по его мнению, вопросы, касающиеся современной цивилизации.

Чтобы воплотить в жизнь мультфильм “Небесный замок Лапута”, Миядзаки дважды ездил в Рондду в Уэльсе — как раз во время и сразу после большой забастовки шахтеров. В 1999 году он вспоминал об этом: “Меня восхитило, как шахтерский профсоюз сражался до самого горького конца, сражался ради своего труда и ради сообществ, и мне хотелось, чтобы мой фильм отражал силу этих сообществ”.

Не менее интересна судьба другого фильма мастера. “Мой сосед Тоторо” представляет собой автобиографический рассказ, рифмующийся с беспокойством автора по поводу усиливающейся урбанизации, грозящей уничтожить традиционный сельский ландшафт — пристанище мифа, сказки, а значит, и детства. Автоматизация нашей повседневности становится еще одним объектом бичевания режиссера. Нередко Миядзаки в период работы с молодыми сотрудниками сталкивался со следующим: “Однажды, когда мы разрабатывали сцену с горящим огнем, часть моих сотрудников призналась мне, что они никогда не видели горящих дров. И я сказал им: “Останавливаем работу. Поезжайте и посмотрите”. В тот момент я подумал, что, наверное, я очень старый. Потому что я помню то время, когда все японские бани топились при помощи дров. А сегодня ты просто нажимаешь кнопку”.

Доходы, полученные в результате проката фильма, и право на использование изображения Тоторо Миядзаки пожертвовал обществу защиты природы своего родного города Токородзава. Сам Тоторо, хоть и похож на хомячка, как известно, может и разозлиться. Разгневанные духи — еще один важный архетип мультфильмов Миядзаки. Нося изображение Тоторо на своей одежде или, например, сумке, мы определенным образом призываем жить других людей в мире с лесным богом, потому что, по словам Миядзаки, “в битве богов и людей людям никогда не выйти победителями”.

Миядзаки тяжело отреагировал на распад Советского союза. На некоторое время он даже перестал считать себя с марксистом. Но, успокоившись, вновь пересмотрел свои взгляды. Как нам кажется, сложнейшая эпическая драма “Принцесса Мононокэ” (1997) является программным высказыванием пессимиста Миядзаки, следствием установившихся в мире новых политических и культурных реалий. В этом произведении доведены до совершенства все сюжеты художника (социальная справедливость, половое равноправие, взаимоотношения людей и природы). Картина имела безумный кассовый успех, тем самым закрепив за Миядзаки звание живого классика японской анимации.

“Ветер крепчает” (2013) должен был стать последней работой режиссера. Реалистическая сказка о детстве, полетах и войне идеально завершала почти пятидесятилетний кинематографический путь Миядзаки. Но, оказалось, нельзя уйти, не оставив завещания потомкам. Беспокойство Миядзаки за будущее поколение понятно. Политическая жестокость власть предержащих становится все изощреннее и опасней. Проблема свободы и гармоничного существования выходит на первый план. От её решения зависит наше существование. И Миядзаки, воспев свободу как главную радость в жизни человека, просто не может оставить своих зрителей без надежды на принципиальной другой финал этой истории.

Александр Мигурский