Ироничное подтверждение тезиса о том, что ИИ окажется очередной приблудой в руках субъекта, которая не только не отберет у него полномочия и свободу, но напротив, принудит к отправлению полномочий иного характера, появляется в кейсе рекламы Coca-Cola.

Дело не столько в том, что она не оправдала возложенных на нее надежд и не произвела фурора при использовании ИИ ее создателями, — здесь как раз работает обычная капиталистическая логика инвестиций, сопряженных с риском. Гораздо показательнее тон, которым компания оправдывает происходящее: теперь для умиротворения аудитории, недовольной ИИ-слопом на экране, оказывается уместно заявить, что над рекламой работало достаточно людей, подразумевая, что нужно отнестись с уважением к проделанной работе и личному творческому вкладу каждого. Неестественность созданного алгоритмом изображения оправдана тем, что это творчество, метка человеческого непостоянства и неопределенности, а не нечто находящееся целиком на стороне машины.

Так открывается изначальная парадоксальность логики, которую предлагают "свидетели ИИ", эти глашатаи картины мира, в которой всесильный искусственный интеллект захватит мир человеческих существ, превратив его в подобие нынешних зоопарков и забрав себе все регулирующие функции. Как мы видим, ИИ не только не выказывает признаков какой-то особенной самостоятельности, чтобы претендовать на полную автономность от человеческого порядка и установление порядка машин, но напротив, регулярно оказывается в шатком положении и необходимости со стороны этого порядка получить оправдание. Терпимость аудитории к слопу предлагают выработать через отсылку к тому, что не имеет никакого отношения к идеалу машинного производства, но зато имеет полновесное хождение в дискурсе университета, — личному вкладу, вложению души, направленным в сторону прекрасного устремлениям, для которых ИИ лишь предлагает инструменты и никак не покушается добавить "свое".

Машина, которая сама ничего не хочет, но лишь является инструментом поддержания нехватки, — это ли не идеал, в который метит истеричка?

Идеал костыля, механической подпорки, которая знает чего желает господин и не берет для себя ничего, кроме самого места возле господина — не об этом ли нам сообщают, оправдывая использование ИИ? Здесь промахивается мысль о машине или алгоритме как чем-то господствующем, поскольку на этом месте находится именно истеричка, а не господин, — это ее идеал заключается в том, чтобы всецело посвятить себя делу поддержки и знать что нужно аудитории, какую именно рекламу своей любимой черной газировки она хочет видеть и какое впечатление эта реклама должна производить.

Таким образом, ИИ требует от аудитории быть господином, и аудитория с этим требованием не особо готова справляться, вместо этого благодаря нейросети за предоставленную возможность быстро реализовать свои задумки, — что примерно равно тому, чтобы публично благодарить молоток за забитые гвозди и построенный таким образом дом и при этом ощущать причастность чему-то грандиозному. Собственно, в этом и заключается позиция истерички как "живого инструмента", в обращении с которым открывается доступ к возвышенному, утраченному при рождении и оставленному по ту сторону символического порядка. Инструмент, разумеется, утраченный мир не воссоздает и принципиально новый порядок не образует, — он лишь напоминает об утрате, делая само это напоминание своей основной ценностью.