Пьеса о проблемах современного университета была создана на основе 22 интервью, постов в фейсбуке, found poetry и креативных писем Деду Морозу. «Я здесь только ради плюса» — результат горизонтальной коллективной работы 15 студент_ок культурологии НИУ ВШЭ. Пьеса создана в рамках семинара Анастасии Патлай и Наны Гринштейн по документальному театру.

Создатель_ницы: Полина Баулина, Ангелина Бирюкова, Настя Былинкина, Мария Грищенкова, Алла Гутникова, Василий Еленкин, Маша Копылова, Софья Кузнецова, Павел Лихачев, Полина Мельник, Мария Онучина, Юлиана Полупан, Наталия Ракитина, Ирина Терехова, Юлия Фукалова.

Записи читки и обсуждение пьесы:

· 12 августа, Сахаровский центр

· 26 ноября, Площадка 8/3

действующие лица: Другой, Алиса, Рита, Катя, Саша, Похуй

1. Первое слово

Алиса. Все началось с мамы — у нее была идея фикс. Может, это история про нереализованные амбиции родителей, не знаю. Мама меня одна воспитывала, она хотела, чтобы я была самодостаточной, если окажусь одна… И, конечно, ей хотелось доказать отцу, мол, смотри, какая дочь, а ты ее бросил.

Не могу сказать, что это всегда было каким-то насилием надо мной — мама всегда занималась моим образованием. Мне было года 3, мы шли по улице, она мне рассказывала, как почки распускаются, хлорофилл в листиках. Мы с ней ходили придумывали какие-то рассказы.

Другой. Я еще и на коньках учила тебя кататься.

Алиса. Ну да.

Другой. Аксель прыгать. Помнишь, как я тебя учила аксель прыгать? Ленишься, ленишься! Ты раньше все более хватко делала. Нельзя это отпускать. Потеряешь это. Тут уже по гамбургскому счету надо.

Алиса. Все это испортилось, когда началась школа — началась борьба за оценки. Почему у тебя 4, а у другой девочки 5? Началась очень нездоровая история. Когда начинались какие-то сравнения, было ужасно, у меня, естественно, вылилось все это сейчас. Синдром отличника, низкая самооценка.

Другой. Когда к Брону пришел десятилетний Максим Венгеров с концертом Мендельсона…

Алиса. Слушай, ты мне уже…

Другой. И он предложил ему: «А ты не хочешь сыграть в Москву поехать? из Новосибирска». Он говорит: «Хочу». «У тебя есть 10 дней, через 10 дней выезжаем». Он занимался всю ночь, весь день, пришел с разбором. У меня такое ощущение, что я разговариваю с твоими волосами. Начал ноты ставить. И Брон говорит: «А ты что, по нотам будешь играть? Если ты и в третий день придешь с невыученным текстом, я подумаю, что ты недостаточно способный ученик».

Алиса. Почему каждый наш разговор заканчивается тем, что ты цитируешь одни и те же вещи? Можешь что-нибудь другое почитать, посмотреть, если хочешь цитировать.

Другой. Тихо (шепотом).

Алиса. Мне обидно, мам. Не надо «тихо» сразу говорить, как тебе что-то не нравится.

Другой. Не кричи.

Алиса. Я не кричу, я спокойно говорю. Просто мне тоже это не нравится, что ты постоянно пытаешься как-то сказать, что я все не так делаю.

Другой. А вот ты знаешь, когда мне дедушка точно такие же вещи говорил, меня наоборот это мотивировало.

Алиса. А меня не мотивирует, по-моему, это уже давно было понятно. Я тебе каждый раз это говорю. Меня это раздражает. Мне вообще не хочется ничего делать, когда ты мне начинаешь рассказывать, что все играют, а ты вообще балду только гоняешь, твои занятия ничего не стоят.

Другой. Да нет, я тебе говорю, что то, что ты можешь сделать за три дня, за неделю хорошо, ты делаешь месяцами. Просто психологически ты не можешь переступить порог внутри себя.

Алиса. От того, что ты еще раз расскажешь эту историю, я не стану более мотивированной, меня это только раздражает. И можешь, пожалуйста, запомнить, что меня раздражает, когда ты так делаешь. Ну пожалуйста.

Другой. Ладно, я молчу.

Алиса. Меня это не мотивирует.

Другой. Я молчу.

Алиса. Ты мне рассказала все, показала, провела аналогию.

Другой. Я молчу.

Алиса. Ну, класс.

2. Поступление

Алиса. Когда я поступала в университет, я смогла настоять на том, что я пойду на политологию, а не на экономику, как хотела мама.

Другой. И кем ты будешь, политологом?

Саша. Приходишь к выводу, что в 17 лет нельзя выбирать туда, куда ты поступаешь. Нельзя. На тебя оказывает слишком большое влияние куча разных факторов, которые, в сущности, могут привести к совершенно любому результату. Вот жалко, что у нас нет такой практики, как gap year, как на западе, когда они могут год-два позаниматься чем-то, чтобы лучше примериться к своим интересам.

Алиса. Я поступала по олимпиаде, и у нас на первом курсе была тусовка олимпиадников, и мы с таким запалом начинали, из серии «все на PhD». А сейчас, конечно, уже не очень этим горишь. Работа, личная жизнь. Я осознала, что будет проблема со всем этим, когда еще училась в лицее. У нас там был преподаватель, он нам всегда говорил:

Другой. «Вы поступаете в Вышку, и у вас есть треугольник: учеба — социальная жизнь — сон, в Вышке вы должны выбрать 2 из 3».

Саша. У меня проблема была в том, что я хорошо знал английский язык, а если ты хорошо знаешь английский язык, то куда тебе еще, кроме как в МГИМО. Я думал, может на журналиста, может во ВГИК, а там все это требует какое-то портфолио. В общем, слово «портфолио» меня очень сильно напугало, зато у меня был английский язык. Я подумал, что да, политология — в принципе, да. Плюс у меня преподавательница английского языка, она еще как человек мне была близка, я с ней мог в каких-то вопросах посоветоваться, она тоже училась в МГИМО.

Другой. Александр, Вам там, конечно, не место.

Саша. Ну, не в том смысле, что я не мог потянуть какие-то там идеалы МГИМО, а просто атмосфера, которая там присутствует, я туда не впишусь. В принципе, она была права. Но родители будут разве слушать преподавателя английского языка. Для моего отца вообще есть два университета — МГИМО и МГУ.

Другой. Александр, ну что такое Высшая школа экономики? Вообще школа какая-то. А МГУ — это университет.

Саша. И в этот момент я понял, что, господи, кому я доверил себя семнадцатилетнего при выборе МГИМО…

Самое интересное, что недавно я разбирал домашний архив и узнал, что мой папа тоже хотел поступать во ВГИК. Он это писал в письме моему дедушке, и я об этом ничего не знал. Я его прочитал, и мне было интересно, что вот все–таки как-то… Но в итоге папа оказался юристом.

Похуй. Почему я выбрал философию? Все практическое меня очень отталкивало. Мне казалось, что учиться на условного юриста — это какой-то пиздец. Ну что это такое? Ты вышел, и ты юрист? Как бы че? А учиться на философа мне казалось еще более ебанутой затеей, но мне нравилось все ебанутое. И вот лето между школой и университетом, такое счастливое время было, ждал. Я так в школе надеялся, что в университете будет хорошо. Думал: «Университет! Студенты!» — ни одно из моих ожиданий не оправдалось, увы. Я сильно и очень быстро разочаровался, у меня какие-то заоблачные мечты были про университет. Мне казалось, что здесь свобода, прям здесь полная свобода.

Саша. Плюс тоже был важен какой-то финансовый вопрос, потому что в МГИМО я был на платном обучении. Я не хотел, чтобы как-то эта проблема повторялась, потому что как раз то, что ты на платном обучении — это такой дополнительный рычаг давления со стороны родителей.

Для меня МГИМО — это место застоя. Это ассоциирующаяся с Советским Союзом такая неприятная атмосфера, и вот это постоянное нудное ожидание конца пары. Все такое поверхностное, непонятное, бессмысленное. Когда я пришел в Вышку, я был настолько окрыленным. Писал аффективно и страстно, что Школа культурологии — это лучшее место на земле, и мне писали в ответ, что тоже хотят сюда перевестись. Я так удивлялся каким-то самым простым вещам, например, что нас уважают, или что мне разрешили сделать доклад по скайпу, когда я был во Франции. Препод по социологии просто повернул комп к аудитории. Для меня это был какой-то Илон Маск — мы в новом тысячелетии…

Рита. Ты почему-то думаешь, что если ты знаешь пару очень хороших преподавателей, даже не преподавателей, хороших людей, то кажется, весь университет такой. Ты думаешь, что все там какие-то более-менее понимающие люди.

Катя. Ну, вообще я как-то на культурологию и не планировала особо… Ну, я вообще не знала, куда подавать и все такое, я вскочила в последний вагон, я принесла документы в последний день и то, типа, я вообще ни на что не рассчитывала. Типа, я знала, что это классный вуз.

Другой. Ну вот, отнеси туда документы. Вдруг что выпадет.

Катя. С ЕГЭ у меня было нормально, но я не думала, что возьмут. Ну, типа, не знаю, я думала, что здесь все очень высоко, очень высокая планка и что я туда как бы не прохожу. И почему именно культурология — я не знаю, я смотрела в принципе на всякие гуманитарные, а на все остальные были вообще какие-то занебесные баллы… Я как-то не помню уже особо, на что больше рассчитывала. И, кстати, в итоге, по-моему, я прошла только на культурологию, типа, в остальные 5 еще подавала, в МГУ. Да, серьезно. И, типа, получается, если бы мне мама не сказала в последний день отнести, то я бы вообще могла никуда не попасть — и сюда тоже.

Саша. Если обратиться к примеру девочек, то получается, не армия тут только как-то влияет, потому что моих знакомых девочек тоже старались побыстрее загнать в университет. Потому что, мне кажется, многие родители считают, что поступление в университет гарантирует какое-то там трудоустройство. И, возможно, когда родители пытаются запихать скорее своего ребенка, им кажется, что после семнадцати лет опеки и страданий они наконец смогут поставить ребенка на твердую почву.

Алиса. Когда поступила, чувствовала себя крутой, типа, да. А потом увидела, что там кто-то в Праге, Жека в Штатах, и Лера перепоступает сейчас во Францию, и не понимаю, зачем я в эту шарагу поступила вообще.

Другой. Почему именно научная карьера? Ну, вероятно, где-то там, в небесных цехах делают людей, предназначенных для разных профессий. В гуманитарных науках меня увлекает их абсолютная необязательность и абсолютная необходимость.

Я помню, когда я училась в школе, я каждый день засыпала за письменным столом. Вся моя семья смеялась, что я как дедушка Ленин — я не замечала, когда засыпала, очень сильно уставала. Когда я училась на философском — причем никакая среда этому не способствовала, все было как-то очень расслабленно, разваливался Союз — но просто я понимала, что если я не прочитаю этот текст нормально, я ничего не пойму, я не выучусь.

3. Учеба: я здесь только ради плюса

Рита. Я болела в сентябре, а потом еще в октябре слегла. Вот, я тогда очень долго не ходила. Недели две… Ну, неделю точно. Вот, и там потом сразу сессия была. И я вышла вот на сессию еще более-менее такая больная. Вот, и я подумала, что, типа, так, один предмет я по-честному пойду пересдам, потому что, ну реально, с чего бы мне там поставили зачет, если я не ходила на семинары, а семинары там че-то весят. Справка у меня была на один месяц, но у меня бы уже не приняли отработки. Я, короче, пошла на экзамен. Но я подумала, что ну ладно, он интересный, я его пересдам. Еще я знала, что этот препод будет вести потом во втором модуле и я подумала, что схожу, хорошо сдам этот устный экзамен, и он меня зауважает.

Другой. Вот мы уже третий месяц подряд со студентами-философами читаем «Критику чистого разума» Канта. Мы прочитали, наверное, 1/20 часть за эти три месяца.

Похуй. Мне кажется, это все могут освоить люди, которым реально интересно, они учатся и думают: «Вау, Кант реально такое написал! Обожаю! Пиздец!». Я не читаю и домашку тоже не делаю. А кто-то делает все, и да, им сложно. Так я не нормально учусь. Я где-то на семидесятых местах в рейтинге. Не вылетаю, да, но в рейтинге я совсем низко.

Катя. Я понимаю, что у меня дедлайн — это какой-то психологический блок, потому что я вот сижу, понимаю, что осталось 3-4 часа, и я не могу начать, потому что понимаю, что сейчас у меня будет полная жопа, и я буду за три часа пытаться успеть сделать какой-то огромный текст. Мне проще, вот когда дедлайн уже прошел, там уже двенадцать, и тогда я понимаю, что у меня есть сутки, я могу сейчас спокойно сесть и все это написать и никуда не спешить.

Алиса. Вышка — романтический вуз, никогда больше не встретишь столько рассветов.

Другой. Нет, ну понятно, что 3-4 часа сна я не одобряю, понятно, что нужно спать дольше.

Рита. Но при этом ты уже к двенадцати вот такой вот. Тебе уже вроде и поспать хочется. И ты начинаешь думать, типа, времени до утра еще ого-го сколько, но я бы могла сейчас спать.

Саша. Ну нет, я вот часто пишу именно ночью, после двенадцати начинаю, к трем заканчиваю, и понимаю, что все это время у меня было, в принципе, до дедлайна, чтобы это сделать, но почему-то я не мог, потому что чувствовал, что оно утекает слишком быстро и…

Похуй. Я вот писал до шести утра эту хуйню про Фуко. И че в итоге? 5. И нахуя я это делал, я не знаю. Причем ты в полной уверенности, что ты пишешь хороший текст. Когда я уверен, что пишу какую-то полную хуйню, у меня, типа, все ок. Когда мне кажется, что я пишу нормальный текст, у меня, типа, 5. Это знаете, как такая хуйня с родителями, когда они себя непоследовательно ведут, и ты не понимаешь, как… ну, типа, твои действия, они в разные периоды времени вызывают разную реакцию. И тут ты понимаешь, что у тебя там примерно одинакового или какого-то похожего качества работы и тесты, и тебе могут с вероятностью 50 на 50 поставить либо 8, либо 5.

Алиса. Это явно не моя оценка.

Похуй. Ну я реально не понимаю, как за семинар, на котором ты отвечаешь один какой-нибудь вопрос там неправильно, про этот марксизм там или про что я там отвечал, про коммунизм неправильно что-то сказал… Он поставил мне 5, и я охуел вообще, за что у меня оценка хоть какая-то появилась. И потом ты сидишь, делаешь по Делезу вот это вот, по всем этим текстам, на все вопросы письменно, блядь, отвечаешь семинар, и он тебе ставит тоже пятерку. Ну странно, блин. Я просто помню, что после этого глупого коммунизма, когда я хуйню ляпнул какую-то, был семинар по Фуко, и я вот никогда в жизни, наверное, так не отвечал хорошо. Ну реально, это был просто мой потолок ответа. Типа, лучше я больше не скажу и не отвечу. Учитывая, что еще все остальные руки поднимают. Он поставил мне шестерку.

Другой. Вы сегодня ну просто великолепно отвечали, лучше, чем все, что вы когда-либо делали, и я ставлю вам 6.

Алиса. Это явно не моя оценка.

Другой. Как говорил Платон, нельзя разговаривать со многими, нельзя разговаривать на площади. Должна быть долгая индивидуальная кропотливая работа или работа в маленьких семинарских группах — 8 человек или меньше. Потоковый характер никуда не годится. Когда у нас в группе 30 человек и при этом студентам еще важно место в рейтинге и многие говорят просто для того, чтобы у них была активность, просто чтобы получить оценку. У нас сменяется совершенно здесь ориентация. То есть мы не погружаемся в предмет, а мы гонимся за тем, чтобы повысить свое место в рейтинге, получить какой-то там балл.

Саша. Я поступил на платку, а через год обучения перевелся на бюджет и освободился от ярма. Поэтому так важен был рейтинг.

Алиса. У нас накопленная оценка — это всегда как минимум 0,4 от итоговой оценки. Если на втором курсе я много прогуливала, у меня были плохие накопы, ужасное состояние здоровья из–за депрессии. Много что повыскакивало в виде межреберной невралгии. К экзаменам я не могла в полной мере подготовиться. У меня в итоге выходили пятерки. Это явно не моя оценка.

Другой. Все равно ты понимаешь, что это не просто учеба, а такой жизненный трек. Кто извлечет урок, кто нет, жизнь потом покажет. Вот у нас девочка сейчас диплом защищала. Выбор был какой, если она заваливает, то ее религиозный отец отдает ее какому-то бородачу в аул, если она получает диплом — это условие семьи ее жениха, если она с высшим образованием, то она может стать женой их сына. Или в аул или в приличную семью. Понятное дело, где-то она провисала, и где-то мы были лояльны, но опять же — заслуженно.

Алиса. Сначала от тебя требуют, а потом у тебя возникает рефлекс, что ты сам хочешь преуспевать, а ожидания и реальность не совпадают, у тебя начинается сильнейший экзистенциальный кризис. То есть вот этот вакуум, его нужно преодолеть и чем-то заместить, иначе… Вот недавно скончался парень и, соответственно, на официальном уровне нигде об этом не говорилось — наверное, это было пожелание родителей, что понимаемо, но именно на уровне каких-то слухов, опять же — что это суицид… На первом моем курсе мой одногруппник также пытался покончить жизнь суицидом. Другой тоже парень с политологии, который не сдал курсовую, в конце второго курса, это была комиссия и его госпитализировали тоже с… ну… отравлением и за… вот… попыткой… И когда университет решает вопрос отчисления, это редко имеют в виду. Так что после 3 лет обучения мой приоритет теперь здоровье физическое и ментальное.

Другой. Про майнор ты еще начал рассказывать.

Похуй. Про майнор я ничего не хотел рассказывать, я только хотел сказать, что в итоге у меня там тройка! Аккуратно она у меня сложилась…

Другой. Ну, тройка — это ж нормально.

Похуй. Тройка — это нормально… В каком смысле нормально? Мне похер, тройка-единица…

Другой. Ну, в смысле это не хвост. Это не хвост.

Похуй. В смысле не хвост?

Другой. Тройка — это не хвост.

Похуй. Да? В смысле?

Другой. В смысле ты имеешь в виду оценку тройку?

Похуй. Да.

Другой. Ну, это же не хвост.

Похуй. Под тройкой я имею в виду по десятибалльной шкале.

Другой. А, ну вот я про это и спрашиваю.

Похуй. Я, типа, не хочу как на втором курсе, блядь, не спать до трех ночи, потому что я там, блядь, читаю что-нибудь к майнору. Мне просто похуй. И я не знаю, что мне сделать, чтобы мне было не похуй. Потому что мне все равно. Ты понимаешь, что ну вот я смотрю на своих друзей, у которых нет дипломов, и че?

Другой. Тогда все ясно. Гештальт закрыт.

1: Есть такое ощущение, что здесь тебя не учат жизни вообще

2: вообще-то, блядь, пиздец какая работа

3: заработала плюсик в глазах еще кого-то

4: кто-то зовет выходить на улицы, а в принципе, тут даже, ну, неважно

5: неважно, мы туда приезжали, там был ряд ребят

6: ребят, внутренний двор, это вообще можно себе представить

7: представляю, как бы я сейчас писала эссе, учитывая, что со всеми отношения испорчены

8: испорченный вечер, мне придется ехать из дома

9: не дома, а в промышленном масштабе

4. Общага

Алиса. Дверь, просвет, просвет гаснет, и ты понимаешь, что дежурки подслушивают. Твое согласие тут становится ненужным. Если им нужно, опять-таки, по своим каким-то причинам зайти, то они возьмут ключ и зайдут.

Рита. Ты приезжаешь в общежитие, там какие-то вопросы, соседки, у тебя нет приватного пространства. Касаемо бытовухи, это вообще меняет то, как ты начинаешь смотреть на мир, сваливается все и никуда ничего не денется, мама ничего не погладит и не уберет.

Алиса. Моя соседка начала с какими-то чуваками нюхать мет, ну или не нюхать, не знаю, что там с метамфетамином делают, суть в том, что она стала приходить к нам в комнату с какими-то чуваками и пялиться в белый экран ноута по 20 минут, понимаешь? По 20 минут? Они просто сидят и пялятся в ноут, мне так страшно было.

Рита. (Алисе) Я вспоминаю, как я к тебе приехала, когда мы уже жили в разных общежитиях, и я отказалась ехать к себе, хотя мы жили с потрясающей соседкой, я решила просто туда не возвращаться, потому что ну это какой-то слишком… Ни в туалете закрыться, ни разговора нормального выстроить. Потому что, условно, у вас не такая степень дружбы, что ты пришла и вывалила ей все, что можно, заплакала, закричала перед ней.

Катя. А мне в общаге нравится, там хорошие условия, плюс не надо платить за коммуналку, замечательно все, восхитительно. Еще, если мы говорим про какие-то учебные, скажем так, плюшечки — безлимитный интернет. Вокруг тебя много друзей, вы можете собираться спустя 2 минуты, как вы друг другу написали. Всегда очень развита взаимопомощь, потому что ты помогаешь чем-то, тебе помогают чем-то. Если кто-то идет в магазин, можно заказать у него купить что-нибудь себе. Продукты иногда можно у кого-нибудь одолжить. В принципе, все можно одолжить. Тусовки, естественно, то есть можно не ездить в Москву, можно просто закупаться алко и все это делать непосредственно в теплой компании и в стенах общаги. Это запрещено, конечно, это минус как раз, что это запрещено.

Саша. У меня есть какое-то свое представление об идеальном университете. Когда ты, например, говоришь про взаимопомощь, мое сердце начинает быстрее биться, потому что хочется, чтобы была такая семейственность: утром вместе читать тексты, всем делиться, а вечером вместе смотреть кино и обсуждать. Понятно, что это не может превратиться в коммуну или что-то такое, но это все равно мог бы быть какой-то герметичный мир, в котором все очень хорошо друг друга знают, и преподаватели со студентами тоже. Потому что у нас же почти нет никакого общения вне академии. Мне кажется, очень многим этого не хватает.

Другой. Я придерживаюсь старинных принципов: одиночество и свобода университетского исследователя.

Рита. В нашей квартире не закрывалась дверь. Она была открыта постоянно. Как-то время час ночи, я просыпаюсь и думаю: надо сгонять в туалет. И тут такой треш… У нас горят свечи в комнате, я такая: «Что?! Мы что, вызываем сатану? Это что?». Я, значит, открываю глаза, а эти девочки, чтобы ты понимала, у них есть парни, да. У одной на кровати сидит какой-то парень вообще левый, у другой на кровати сидит какой-то левый…

Похуй. Меня ужасно бесит деление на левых и правых. Я за все хорошее и против всего плохого. И вообще за категорический императив Канта. Он довольно грамотный, можно жить по нему.

Рита. … они все распивают вино, везде горят свечи, и они играют в «я никогда не» и что-то громко угарают, я такая что? Это такой треш. Я в комнате сплю, вы привели чуваков и вы с ними бухаете. Я понимаю, это весело, но когда это в два ночи, а тебе рано вставать, это вообще не весело. А твои соседки такие: «Ну присоединяйся к нам, давай мы тебе нальем винишка», я такая: «мммм. класс!». А я еще в эротической ночнушке, как бы ты живешь в женском крыле, и ты не хочешь, ну блин, чтобы тебя в таком виде видели.

Алиса. В Дубках еще есть разделение на женские и мужские спортзалы. Из–за того, что, ну, жизнь у нас сложная… То есть тут вопрос, наверное, не в необходимости гендерного разделения спортзалов, тут вопрос, наверное, в наличии комфорта.

Похуй. Почему курсач про феминизм? На научно-исследовательском семинаре обсуждался Кант. У Канта была фразочка про то, что женщины охуеть какие несамостоятельные и вообще дети. Я написал научнице — что это такое? Кант ебанутый что ли совсем? Она говорит: «Ну, в то время действительно так было. И да, Кант сексист. Хочешь написать курсач про феминизм?». И я такой — ээ да? почему нет? Весь год пинал хуи, потом за месяц прочел всю литературу, за четыре ночи написал. Научнице вроде понравилось, поставила 10.

1: Дело же не в студентах — дело в том, как учить студентов

2: у студентов возникает большее количество проблем при проживании в общежитии, потому что а) не соблюдается зона комфорта

3: дискомфорт — это такое психологическое состояние

4: ужасное состояние здоровья из–за депрессии

5: депрессивное состояние, были очень серьезные проблемы со здоровьем

6: здоровье физическое и ментальное, крыша начала ехать с этим моментально

7: моментально — им поступает, видимо, по рации команда, они снимают жетоны, чтобы их нельзя было обнаружить — и начинается месиво жуткое перед судом

5. Политика

Похуй. Мне кажется, свергнуть преподку — это обязательный экспириенс изучения французского, иначе это не французский. Я помню, как я ночью слушал Марсельезу и мне было очень хорошо. А вторая преподка от нас ушла сама. Она нам на предпоследней паре сказала, что мы худший ее курс и что она надеется, что не будет у нас больше вести.

Саша. Конечно, когда упоминаешь слово «политика», у людей начинает дергаться глаз или сразу оба.

Катя. У меня подружка учится в МГУ и в сентябре ее одногруппница, на полном серьезе, зная, что у нее есть подруга из Вышки, спросила, платят ли нам за выходы на митинги, то есть не как рофл, на полном серьезе. Мой друг с эконома спросил: «Расскажи, как так происходит, что вам настолько промывают мозги?». А ситуация была такая: его добавили просто в какую-то тусовку, в беседу с вышкинцами, и там у половины беседы стояло на аватарке «я/мы» кто-то там.

Другой. Часто вижу в комментариях: «Вышку надо закрыть», «рассадник либерализма», «русофобы», «рупор Америки». При том что действительно это государственный университет, один из двигателей науки и в целом образования в России. Мы работаем с государством и на благо государства. На политфаке нет навязывания мнений, пропаганды, такого нет. Если они учились вместе, то по идее все должны быть под копирку «прозомбированы» либералами. Но нет, наоборот плюрализм: феминистки, леваки, консерваторы, либералы — все. Но делая свою курсовую, вы должны иметь в виду, что когда-то ее могут изъять и проверить.

Алиса. Меня бесят люди, которые вышли на митинги и, если ты не вышел, говорят, что ты говно. Типа, вы выходите все–такие за свободу мнения, а человек не хочет идти. Это вот из разряда: «Я вот вам достану свободу, если вы не хотите свободу, то расстрел». Такая диктатура демократии. Дайте свободу мнения консерваторам. Они хотят думать так. Есть люди, которые не хотят изменений и, мне кажется, это абсолютно естественно. Если мы говорим о своей личной жизни — ты не хочешь быстрых изменений. Ты хочешь, чтобы все было спокойно. Чтобы семья была здорова, чтобы вы всегда были вместе, чтобы всегда был кров. Это естественное желание человека — стабильность.

Рита. Ну хорошо, ладно, я с пониманием относилась к людям, которые говорили, что они вне политики. Ну как бы ладно, наверное, это все не очень хорошо, но я, типа, просто этим не интересуюсь, то есть я существую отдельно. Но вот буквально на днях я поняла, что меня начало это очень сильно раздражать, потому что я не понимаю, как можно быть вне политики. Все — это политика, все. Твое обучение в вузе — это политика, твое… да все что угодно, все, что ты делаешь — это политика. И то, что мы сейчас с вами тут сидим и разговариваем — это политика. Это ты, я, это то, как мы одеваемся, ну короче, это все, что угодно.

Катя. Я читала про виртуального маньяка под именем Пила, который собирался охотиться на ЛГБТ в России, кого-то убили даже в Питере. Вот это меня задело. Наверное, это та вещь, за которую я была бы уже готова куда-то выйти и что-то предпринять, вот, если бы действительно этот весь беспредел начался. ЛГБТ-представителей много среди моего окружения. В принципе, я себя могу к ним причислить. И не знаю, не то что страх за себя, но скорее уже страх за очень ближайшее окружение, вот. Да и в принципе за каких-то, не знаю, духовно близких мне людей. Потому что, когда все это в политике где-то происходит далеко, это совсем не так ощущается.

Другой. Нужен 37 год. Именно из–за этой либеральной сволоты умирают наши близкие. Они не просто опасны, как 5 колонна в информационной войне. Они прямо нас убивают. И поэтому должны быть уничтожены хирургическим путем. Без расстрелов. На урановые рудники. На строительство портов Севморпути. Но их надо убирать. Адреса и пароли у органов есть. Все участники митингов и иные подписчики оппозиционных пабликов и активностей. Операция по эвакуации всей банды в северные края может занять неделю. И легче станет дышать [1].

Саша. Это потрясающе странно, когда кого-то суют в багажник, увозят в лес, избивают до смерти. Причем вот в том случае, в Бельгии, это было просто ни о чем. Просто, ну, неосознанная гомофобия какая-то. Я не знаю, как это объяснить. Просто люди случайно встретились, случайно избили, случайно убили. На почве своих ксенофобских каких-то вещей… И это реальность как бы, да. И те же самые наркотики… А даже если вот в таком цивилизованном виде, когда происходят подбросы наркотиков бесконечные. И ты должен жить всегда в каком-то страхе и тебя будут пугать. И просто так это все произойдет. Реально просто так. Ну ладно. В общем, все. Я не знаю, все это ужасно… Надо много читать, я с тобой согласен. Не знаю, чем помогает Кант. Я почитаю обязательно интервью Марии Юрьевны, но я в него не верю. Хотя… Ну, все–таки нет.

Другой. Может быть всякая аргументация, например: мы хотим спасти университет. Но здесь кантовский аргумент работает. Можем ли мы кем-то пожертвовать для того, чтобы не было очередного наката на Высшую школу экономики? Я как последовательный кантианец говорю: «Нет, мы не можем пожертвовать студентом». Потому что это аморально. У нас студенты очень любят утилитаристскую позицию, а кантианцев мало.

Похуй. Кстати, как мы праздновали Новый год на заправке рядом с ОВД города Троицк. Это был будний день, 31-ое декабря, и мы по классике решили в последний день уходящего года постоять в пикетах в поддержку политзаключенных. И мы в это время постоянно шутили, что было бы забавно отметить Новый год в автозаке, но мы даже не подозревали, что, типа, через какое-то время это окажется реальностью, потому что нас забрали и держали в ОВД около 5 часов. Потом да, нас отпустили всего за полчаса до Нового года. Мы поняли, что, ну, либо мы встречаем Новый год в такси, либо мы встречаем его на заправке у ОВД, и у нас были с собой две бутылки шампанского, Санто Стефано, по-моему. Ну, в общем-то, мы так и отпраздновали.

Катя. Вся моя связь с политикой — это фейсбук Саши и Ян Сергеевича. Я не вникаю. Я как-то этого всего побаиваюсь, этих митингов, не то чтобы я несогласная, но просто стараюсь держаться подальше, плохо от толкучек.

Саша. про это можно говорить разными словами. например, так: вы распинаете свободу, но душа человека не знает оков. или так: мы ботаники и чайники, вы — гэбэшники и начальники. или: совесть, благородство и достоинство — вот оно, святое наше воинство. протяни ему свою ладонь, за него не страшно и в огонь

или так: нихуя вы нам не сделаете, мы молодые и горячечные. штык не колет, пуля не берет. у нас нет квартиры, нет детей, нет издательства, нет ресторана, нет депутатского мандата. нам терять нечего (кроме своих целей) [2]

Алиса. Мне 21 год, у меня сейчас серьезные отношения, дом, собака, я этим всем так дорожу, и я не готова выйти и это потерять, чтобы меня посадили.

Рита. Единственное, что меня смущает, это если будут оказывать давление на моих родственников. Это нехорошо. Вот этого я опасаюсь. Но все, что касается меня, вообще поебать. Ну, а что они мне сделают? Что они могут сделать? Посадить меня? Ну пусть сажают, пожалуйста. Как бы… Не знаю, просто когда ты очень долго в этом вертишься, в какой-то момент это становится твоей повседневностью. И ты понимаешь, что, ну, ты уже внутри этого, ты уже как будто сидишь отчасти, потому что ты постоянно думаешь о том, как сидят другие люди. По сути, как бы ничего не изменится, ну ты просто, типа, в материальном мире переместишься в колонию, ну окей. Не знаю, мне кажется, типа, я настолько зла и настолько меня все это раздражает, что я считаю, что это все полнейший абсурд, так нельзя, типа… Мне кажется, бояться — это просто себя не уважать, вот. Вот так.

Другой. Я, конечно, понимаю, что все все понимают, — как этого не понять. Но и нас можно понять, ведь понимание пониманию рознь. Надо понимать, что недостаточно самого понимания, необходимы какие-то шаги. И эти шаги должны привести нас к новому уровню взаимопонимания. Никто не говорит, что позиция противоположной стороны абсурдна и деструктивна, но не понимать самых элементарных вещей?! — это мне просто по-человечески непонятно. И не только по-человечески, не понятно на всех уровнях. Последние события показали, что некое взаимопонимание все же возможно, — давайте же не будем делать вид, что кто-то что-то до сих пор не понимает. Я вполне могу предположить, что он не понимает картины в целом или отдельных каких-то вещей, но, в общем и целом, все достаточно просто, и, можно сказать, понятно [3].

1: Свобода это абсолют

2: абсолютно уже саморазоблачительная вещь

3: вещь, которую я рассказываю своим детям

4: дети, которых тебе нужно содержать, и вот так идти и отстаивать свободу — нет

5: нет, буду на даче, типа, там помогать надо будет

6: будет связано с вузом

7: вуз и по какой специальности они закончили и чем занимаются

8: занимают руководящие должности, это я ушел в науку, черт меня дернул, а они остались в реальной политике

9: политик — это грязно, это сюжет «карточный домик», и я с какими-то своими убеждениями

10: убеждения — все остается, плюрализм мнений

11: мнение, как должен универ вести себя в этой ситуации

12: ситуация, что ты эту планку не выдерживаешь, но ты просто заплатил и поэтому ты учишься

13: учиться как таковое я не могу, не могу сидеть в библиотеке, конспекты еще какие-то писать

14: писать что-то научное, вместе этим заниматься, наконец-то буду, можно будет нормально зарабатывать деньги и заниматься тем, что ты хочешь

6. Будущее

Похуй. Я ушел с философского с первого курса. Я был в очень хуевом состоянии внутренне, на тот момент пришлись первые тяжелые отношения и депрессия. Плюс я, к сожалению, не дошел до хороших учителей, потому что я ушел раньше, чем они появились. Я просто ливнул и пошел работать на завод. Потому что подумал: «Ну, а хуле ты? Ушел — иди, блядь, на завод». Вот я и пошел. Ну, это был цех кондитерский. Вкусно довольно. Я работал там месяц — с 8 утра до 8 вечера. Через день. Встаешь в 6, чтобы доехать, возвращаешься в 10. Садиться нельзя на работе. Рабочий день такой, что сидеть запрещено. Поэтому ты стоишь на ногах и готовишь тортики. Я научился готовить торты — ну, не дома, а в промышленном масштабе. Торты были классные, мне даже нравилось, но я через месяц очень заебался. Мне заплатили 7 тысяч рублей за месяц работы с таким чудесным графиком — через день по 12 часов. Потом я был кладменом, за месяц заработал 130K и паранойю. Была история с мусорами и возможной тюрьмой, но я вовремя ушел. На тот момент у меня не было никакого компа, смартфон тоже умирал. Поэтому я заказал детали для компа в Германии и собрал его дома сам. Комп был для учебы. Я учился, несмотря на то что я ушел из универа — я познакомился с одним ученым из Владивостока, он стал моим хорошим другом, преподавал мне логику и древнегреческий, полгода я занимался с ним, это очень много чего мне дало. Во многом благодаря этому я нечаянно поступил во второй раз. Мы летом были с мамой на юге России, там место силы мое, очень крутое место. В один день я вышел на мыс, чтобы связь поймать. Мне позвонила тетя моя, потому что в семье деньги есть у нее, и сказала: «Ну че, че делать с образованием?» А это был конец августа, почти начало сентября, и у меня не было никаких мыслей, что делать. Она говорит: «Ну чего, может, еще раз туда же?» А я: «Ну ладно, типа, окей, почему нет?» У меня просто связь плохо ловила, и я купаться очень хотел. Поэтому я ответил, чтобы от меня отъебались, и дальше пошел. Вот так я поступил второй раз.

Рита. Мне нашли работу. Моя мама. Точнее, я знала, что у моей мамы есть знакомая в Москве, она делает какие-то вещи. Я просто не из Москвы. Вот. Ну, в общем, ничего не получилось. Я помню момент, нам надо сдать курсовую буквально через пару дней, и мы сидели в кафе. Я попала впервые в какой-то странный бизнес-центр, и там ходили эти люди в пиджаках, и мы сели в Старбаксе, а я никогда в жизни не была в Старбаксе. И я сижу, пытаюсь понять, как мне написать курсовую, и что мне нужно прийти, почитать 40 страниц Рансьера, а потом что-то еще. В этот момент мне говорят: «Ты можешь забронировать отель?» У меня просто случилась истерика, и я убежала. В принципе, я потом извинилась и объяснила ситуацию в целом, вот эта паническая реакция на все вещи, связанные с какой-то работой.

Мне кажется, я тоже по своей возможности пойду в магистратуру, я надеюсь. Просто потому что у меня есть ощущение, что в этом длительном процессе обучения, возможно, появится что-то новое, и я как-то себя еще реализую, я сейчас чувствую себя некомпетентной достаточно в чем-то, и потом, возможно, меня еще чему-то научат. Вот. Поэтому я бы тоже, наверное, продолжила учебу и вот это все. Еще надо понимать, если я не поступлю в магистратуру или не найду себе работу, то мне придется вернуться. В родной город. И это гражданская смерть. Не очень хочется. Я там проходила практику, видимо, я это для того делала, чтобы вернуться в театр. Ну вот, подумала, что пойду работать билетершей в театр, меня туда точно возьмут.

Катя. Да нет, ты что, вообще не в этом дело. К Вышке у меня вообще никаких претензий нет, у меня все претензии к себе. В плане, Вышка — она как была хорошим вузом, так и осталась. Все курсы мне нравились. Ну, типа, просто я посчитала, что как бы я не для этого… Ну, не знаю. Ну, просто, типа, я не интеллектуал. Ну то есть вообще я ни разу, ну, я вообще пробка. Ну, то есть, я, может, это все люблю, может, я ленивая, я не знаю. Я не знаю.

Вот в Вышке был эксайтинг от учебы, типа, ну, не знаю, мне нравилось, мне казалось, что я прямо духовно расту и все такое. Но я очень скучаю… Я иногда такая: «Блин, щас бы вот на пару к Марии Юрьевне сходить…» У меня есть какое-то, типа, ощущение, что я бы сходила к вам. Больше всего я по Марии Юрьевне и Яну Сергеевичу скучаю, прям очень.

Может, я наоборот слишком загордилась и подумала, что я, типа, могу больше, в плане, сделать что-то конкретное. И, типа, я до сих пор себя не понимаю в этом смысле: я наоборот себя недооценила или я реально загордилась. Я куда-то сбилась, меня гордыня моя вот увела, что, типа, «у-у, нахуя мне это надо!». Я могла закончить, тем более, у меня не было никаких конкретных планов, я могла не выебываться. Я еще тогда, в день, когда я написала заявление, я вышла из уника, были какие-то пары, наверное, у вас… Было время пары, и никого не было на этой площадке, где все курят перед уником.

7. Письма Деду Морозу [4]

Письмо 2

Катя

Дорогие преподаватели,

Меня зовут Грустная студентка культурологии. Мне уже 22 года… Я живу в Пещере, которая находится очень далеко от вас. В этом году я вела себя хорошо! Чтобы заслужить подарок, я очень хорошо отвечала на семинарах и писала все работы. Однако на пути к моей цели, я столкнулась со следующими препятствиями: мне очень сложно и очень много информации. Мое нынешнее положение неразрешимо без вашей помощи. Пожалуйста, сделайте так, чтобы культурология стала самым добрым и приятным местом, где важен ты, а не оценка. Я знаю, что вы и ваши помощники очень заняты, но надеюсь, что вы найдете время, чтобы совершить чудо!

Жду с нетерпением,

студентка, которую вы заставили верить в себя.

Письмо 3

Рита

Дорогое Бесконечное вечное!

Меня зовут Розочка. Я как глубокий старец, узревший вечное, прикоснувшийся к божественному. Я живу в прострации, которая находится очень далеко от тебя. В этом году я вела себя хорошо! Чтобы заслужить подарок, я делала д/з и ходила на митинги. Однако на пути к моей цели, я столкнулась со следующими препятствиями: неподлинное бытие, общество потребления и спектакля. Мое нынешнее положение неразрешимо без твоей помощи. Пожалуйста, сделай так, чтобы капитализм рухнул. Я знаю, что ты и твои помощники очень заняты, но надеюсь, что ты найдешь время, чтобы совершить чудо!

Жду с нетерпением,

Розочка.

Письмо 5

Алиса

Дорогие волшебники,

Меня зовут Политологиня_1. Мне 21 годик. Я живу в круглосуточной библиотеке на Покровской, которая находится очень далеко от вас. В этом году я вела себя хорошо! Чтобы заслужить подарок, я помогала своим друзьям не утонуть в море дедлайнов. Однако на пути к моей цели, я столкнулась со следующими препятствиями: дедлайнов было так много, что я сама чуть не утонула! Мое нынешнее положение неразрешимо без вашей помощи. Пожалуйста, сделайте так, чтобы курсач написался как-нибудь сам. Я знаю, что вы и ваши помощники очень заняты, но надеюсь, что вы найдете время, чтобы совершить чудо!

Жду с нетерпением,

твоя самая политологическая внучка.

Письмо 11

Саша

Дорогой Илья Владимирович,

Я благодарный студент 4-го курса. Мне, кажется, уже будет 21 год — согласно паспорту. Я живу на улице, название которой не так уж и важно (не Старая Басманная) и которая находится очень далеко от Вас. В этом году я вел себя хорошо! Чтобы заслужить подарок, я много думал и рефлексировал. Однако на пути к моей цели, я столкнулся со следующими препятствиями: страх, паника, прокрастинация, смешные видео, усталость, еда. Мое нынешнее положение неразрешимо без вашей помощи. Пожалуйста, сделайте так, чтобы московское дело было прекращено. Я знаю, что Вы и Ваши помощники очень заняты, но надеюсь, что Вы найдете время, чтобы совершить чудо!

Жду с нетерпением,

гордый быть Вашим современником.

Письмо 16

Похуй

Дорогие Символические банкиры!!!

Меня зовут Культурный агентик. Мне не хватает признания!!! И денег!!! Я живу в поле культурных благ и ценностей, в нем воплощенных, которое находится далеко от вас. В этом году я вел себя хорошо! Чтобы заслужить подарок, я устраивал перформансы, кинопоказы, влюблялся, получал первые пересдачи, смотрел много кино. Однако на пути к моей цели, я столкнулся со следующими препятствиями. У меня появился офис, и он на меня очень давил, мне было очень тяжело и отчаянно, впрочем, почему «было», все так же и осталось. Мое нынешнее положение неразрешимо без вашей помощи. Пожалуйста, сделайте так, чтобы:

— культурологию затопило

— оценок больше не было и можно было бы учиться не под дулом пистолета

— сон нормализовался

— мир стал наконец экологичным и мы жили долго, но главное (а зачем жить?) — счастливо, ответственно, свободно!

Я знаю, что вы и ваши помощники очень заняты, но надеюсь, что вы найдете время, чтобы совершить чудо!

Жду с нетерпением,

Твой пездюк.

прочитала интервью Марии Юрьевны

рыдала до пяти утра

стало стыдно за всю свою жизнь за всю

ДА?

извините

я перестану сравнивать

я хочу жить у воды

я хочу, чтобы стены были цвета фуксии

[1] ПРОТОКОЛ № 9 заседания комиссии ученого совета Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ) по академической этике от 25.03.2020 // Вышка для своих 06.04.2020 (https://www.hse.ru/our/news/355978248.html)

[2] Алла Гутникова (2020) Запись в Facebook: 8 января в 23:38 (https://www.facebook.com/allagut/posts/2833061946752178)

[3] Анна Ганжа (2020) Запись в Facebook: 30 января в 11:22 (https://www.facebook.com/ganzha.anna/posts/2682765468530176)

[4] Все «Реконструкции Креативных писем Деду Морозу в жанре манифест в стихах» Лаборатории Актуального Позитивного Искусства ЛАПКА.лаб: https://drive.google.com/drive/folders/1H4id_g4E1FDJSdz7AIp5v3jYwVuoadzQ?usp=sharing