Мы поговорили с дочерью одной из уволившихся учительниц пермской школы №12 — той самой школы, директор и учителя которой старались не подпускать государственную провоенную z-пропаганду к своим ученикам. После того, как 9 мая директор школы отказалась проводить мероприятие с «героями СВО», на школу и её сотрудников обрушились травля и давление. Директор школы и 11 учителей были вынуждены уволиться.

Мы выражаем огромную благодарность Д. за это интервью и её невероятно сильной и смелой маме — за ежедневное сопротивление войне и пропаганде, за позицию, за любовь к детям и своему делу. Нет незаметных историй сопротивления — каждая история должна быть услышанной и важной.

Мама была учителем — действительно хорошим учителем. На протяжении всего моего детства при любой прогулке по городу её останавливали родители, бывшие ученики, нынешние ученики. Она останавливалась поговорить с каждым из них, улыбалась, ей постоянно говорили спасибо за её труд. Дома всегда было море цветов на любой праздник — и это была заслуженная благодарность.

С началом войны маме стало труднее работать: война в случае нашей семьи — это дело личное. У нас с мамой близкие люди в Украине, мы боимся за них каждый день.

В начале войны я написала один текст о моей маме, уже тогда понимая, что всё кончится для неё и школы очень плохо.

Вчера моя мама закричала на коллег.

Они сидели в столовой, и двое из них за столиком обсуждали войну в положительном упырском ключе — мол, на нас бы напали, фашисты, всё правильно, прочая гнилая риторика.

Она подошла к ним и стала возражать. Спорить, говорить о Буче, а потом и кричать. Одна из учительниц почти сразу ушла — такие, как она, не вступают в диалоги, сразу идут крысить. Второй долго спорил, почти до звонка на урок.

Они ведь учителя и должны работать. Общаться с детьми, учить их хорошему, доброму и вечному. Мама тоже вернулась в класс.

Они читают Васька Трубачева. Девочку из города. Это книги о войне, о блокаде, о фашистах. Мама плачет после уроков — не знает, как говорить с детьми, и всё равно говорит им правду.

Они говорят о свободе слова, и девочка спрашивает: но я видела по телевизору, что митингующих хватает полиция, почему им нельзя говорить?

Мама говорит, что вне школы далеко не все уважают права человека. Что реальный мир отличается от того, чему учителя пытаются учить их. Что справедливость не всегда работает.

До войны мама была против эмиграции. Теперь она говорит мне: когда вы уедете? Уезжайте, вы должны успеть, мы в тоталитарном государстве и будет только хуже.

Она кричит на свою сестру, которая поддерживает войну. Она кричит на коллег, которым наплевать. Злится и плачет по вечерам. Ещё по вечерам моя мама смотрит «Скажи Гордеевой», Шульман и новости из Медузы и Медиазоны. И плачет снова. Ей стыдно идти с детьми 9 мая к могилам: «ведь фашисты — это мы, мы все уничтожили и осквернили».

Вчера она сказала мне: знаешь, я шла домой и вдруг услышала музыку. И мне стало так странно — вот идут люди, улыбаются, играет музыка, а неподалеку умирают люди. Их убивают наши соотечественники. Как люди могут улыбаться?

Я думаю, что всё это — её акт гражданского сопротивления войне и путинизму. Я думаю, что в этом нет ничего от акции, от желания обратить внимание на происходящее, это другой акт — необходимость противостоять злу во всех его возможных начинаниях.

Он начинается с того, что мама не произнесла ни одного слова пропаганды. Ни одного доброго слова про власть и президента, ничего оправдывающего войну. Она отвечала честно на вопросы детей: иногда она говорила, что не может углубляться в эти темы, но затем повторяла, что война — это преступление. Что война — это горе. Что война — это страх и смерть.

Она последовательно отказывалась участвовать в любых акциях в поддержку войны: не пропускала ни инициативы родителей (женщина предлагала писать письма солдатам и собирать гуманитарку), ни инициативы коллег. Она вслух и публично осуждала войну, не боялась вступать в дискуссии с коллегами и говорить им нет.

Когда она звонила мне и рассказывала об этом, я из своей эмиграции просто тряслась от ужаса, что её посадят. Я пыталась напоминать ей про правила безопасности, но она — та советская женщина, которая выросла на рассказах о партизанах, — вот она и начала такую же свою партизанскую войну против власти. Надо — примет участие в инициативе ФАС и будет кормить голубей и разговаривать с прохожими о войне. Надо — соберёт детям материал на девятое мая о беженцах во время второй мировой войны. Надо — публично откажется надевать георгиевскую ленточку.

Как относились к этому мамины родители из школы? Вы знаете, они её очень уважали. В середине года одна семья репатриировалась в Израиль. Они пришли к ней, благодарили её и до сих пор звонят и рассказывают, как дела. Её поддерживали все родители и уговаривали остаться в школе. Знали ли они о её взглядах? Думаю, частично да — по крайней мере те, кто приходил на «разговоры о важном» (она разрешала приходить). Они понимали, что детям не промывают мозги.

А дети — это дети. Им было важнее, чтобы она выслушивала их. Чтобы она помогала им решить конфликты внутри класса. Чтобы её можно было обнять. И не важно, какой это класс — пятый или одиннадцатый. Они к ней за советами и поддержкой бежали. Правда, пришла однажды девочка из девятого класса в марте 2022 года и сказала, что надела зелёную ленточку (один из видов безопасного активизма против войны). Мама обняла её и сказала беречь себя, быть аккуратнее — любой вид активизма для несовершеннолетних очень опасен, нужно сначала думать о себе.

Лично на маму никто не давил — под удар попали другие учителя, завучи в первую очередь. Поэтому она приняла решение уйти добровольно, без прямого давления в свой адрес.

Её коллеги, конечно, говорили ей остаться — что ничего не изменится, и не важно, с каким директором ты работаешь (директор школы была вынуждена уволиться из–за антивоенной позиции — прим.). Вообще ничего не важно, можно же «просто работать». Мама злилась и говорила, что если «просто работать» — значит соглашаться с пропагандой и поддакивать — это без неё. Мы с ней обсуждали книги Ханны Арендт «Банальность зла» и Себастьяна Хафнера «История одного немца», и она до последнего искала способы защитить детей от тоталитаризма.

Моя мама очень любит свою работу. Но, к счастью, учитель — это не только школа, но и репетиторство. Она всё так же учит детей, помогает им, но именно в школу (любую) она больше не хочет.

Она стала независимой от системы, в которой проводила почти каждый день с 9 утра до 19 часов. И хотя она любит учить детей, но теперь школа не про это. Я показывала ей новости про то, как в экзамены для школьников добавляют пропаганду, про то, как меняют учебники, про новые и новые маразматические требования, и она сказала мне: «Хорошо, что я в этом больше не участвую».

Городские новости реагируют на новости про антивоенных учителей школы — это всё-таки достаточно провластное пространство, поэтому я от них ничего вменяемого и не ждала. Они почему-то звонят всей школе — и учителям, и родителям, просят какой-то новой информации, но маму я попросила с ними не общаться. У меня нет доверия к тем, кто не высказался против Путина и войны.

Есть проблема и хуже — например, внимание к школе Царьграда. Они публично называют фамилию не только директора, но и завуча по воспитательной работе, и, мне кажется, на это необходимо обратить внимание. Это может привести как к репрессиям, так и просто к попыткам напасть на человека.

Было, например такое:

«Научу предательству. Недорого. Адрес в Перми: школа №12

Начнем с главного: «нетвойняшки» в Перми объявили войну героям СВО. Начиналось все с того, что руководство СОШ номер 12 с углублённым изучением немецкого языка г. Перми отказало родителям провести встречу с ветеранами СВО. Самое издевательское, что накануне 9 мая этого года. Тогда еще директор школы Елена Ракинцева заявила, что учебное заведение «вне политики».

Возмущённые родители обратились в департамент образования, который настоял на встрече с ветеранами. Согласие на проведение классного часа Ракинцева и ее зам. по учебной части Ирина Приданова дали «сквозь зубы». А потом начался угар.

Психологическому прессингу начали подвергаться учителя-патриоты, которые поддерживают руководство страны, учеников, чьи родители выразили патриотические чувства, так же начали прессовать. Скандал опять дошел до департамента образования, который начал проверку этого беспредела. В ответ Ракинцева заявила, что намерена уволиться.

И тут в бой пошла уже вся нечисть. В оппозиционных и зарубежных пабликах началась пропагандистская кампания по дискредитации пермских патриотов. Немецкое издание DW* разродилось целой статьей, как выживают «лучшего директора лучшей школы». Канал «Дождь»* прожурчал примерно то же самое. В июне Ракинцева и ее сторонники провели «совет школы», директор и ее зам заявили о своей отставке. Одновременно «Совет» направил петиции в краевые органы власти с требованием восстановить Ракинцеву и Приданову в должностях.

Вторая серия публикаций в пабликах не заставила себя ждать против участников СВО в поддержку экс-директора разместили посты: Дудь*, Собчак, Meduza* и даже телеграм-канал «Феминистское антивоенное сопротивление»*, куда без него. А руководство края хранит молчание. Родители полагают, что вся эта нечисть опять пойдет в атаку в День знаний и пермские «нетвойняшки» предпримут демарш, направленный на восстановление Ракинцевой в должности. «Царьград» будет очень внимательно следить за ситуацией».

То есть вот истерика из Царьграда. Что вообще теперь ждёт упомянутых людей, у которых нет особых связей и возможности покинуть страну?

Ещё относительно травли: часть учителей и родителей школы, конечно, очень рады происходящему. Часть безразлична. Меня, конечно, очень умиляет и позиция «Быстрее бы всё закончилось», и попытки уговорить родителей в родительских чатов, что на самом деле учителя ДАВНО хотели уйти и так совпало.

Я думаю, что если бы мы все отказались от принципа «не выносить сор из избы», возможно, не было бы и войны, и Путина. Что касается непосредственно школы, то меня поражает, как люди пытаются как можно скорее забыть, что часть их коллег прилюдно унизили «Прикамские витязи» (зет-канал в телеграме — прим.), про угрозы школе — видимо, для некоторых приспособленцев это хороший способ выслужиться и, может быть, получить повышение.

А про добровольный уход, который так «совпал»: интересно, что добровольно захотели уйти и директор, и одиннадцать учителей. Что же такое случилось, что все они разом совпали и захотели?

Как же теперь можно уберечь детей от пропаганды?

Моя мама передаёт:

«Во-первых, есть базовый принцип — не отдавайте воспитание на откуп школе. Занимайтесь воспитанием детей сами — это в первую очередь обязанность родителей.

Разговаривайте с детьми, обсуждайте книги. У Линор Горалик есть замечательный проект Подросткам о российской политике. Если вы хотите обсуждать с детьми происходящее — вот, пожалуйста.

В целом разговаривайте с ними, учите думать и сопоставлять факты. Пропаганда завирается, то и дело меняет факты, которыми пытается оперировать. Это уже хороший способ показать, что к чему.

Тем не менее, не забывайте, что дети находятся под очень пристальным вниманием — и любые антивоенные высказывания ваших детей могут привести к судебному делу. Будьте очень осторожны — вспомните дело Маши Москалёвой и её отца.

Если вы больше не хотите взаимодействовать со школьной системой вообще, рассмотрите вопрос семейного образования. Но помните, что тогда искать репетиторов для ребёнка придется вам самим. Равно понадобится и искать возможности социализации для ребёнка, ему нужно общение с ровесниками».

Я горжусь моей мамой. Это одна из самых честных, смелых и достойных женщин, которую я знаю. Потому что сопротивляться войне каждый день в течение полутора лет сложно. Сложно каждый день выражать позицию. Не позволять себе замолчать, не позволять себе сдаться и смириться. Но у моей мамы это получилось — и я знаю, что она будет стоять на своём до последнего.

Я знаю, что фраза «Я хочу быть похожей на свою маму» в моём случае — не детская. Это очень важно и очень сложно — быть похожей на мою маму.

Ещё мне за маму очень больно и страшно. Всё, произошедшее с ней, с её коллегами, школой, — это очень большой удар по тем учителям, которые работали не из–под палки, а именно по призванию. Я знаю, как много моя мама сделала для своих учеников и я всегда восхищалась ей. Теперь к этому чувству примешивается страх и беспомощность — я понимаю, что в случае проявления к ней интереса со стороны государства я её не защищу. И я не знаю, к кому мне тогда придется бежать, на кого надеяться и где просить о помощи, если за ней придут. Точно так же я не знаю, как помочь другим пострадавшим от зигующих учителям, — не у всех из них получилось найти работу. Многие испытывают трудности из–за того, что в России людям старше 45 трудно искать работу. Ещё мне, конечно, очень за неё обидно — она буквально отдала всю жизнь школе, детям и вообще-то государству, чтобы там росли вменяемые, добрые и умные люди. А теперь всё это оказалось не нужно и выброшено за борт. Мне очень обидно и больно, что моя мама полгода плакала, боялась и стыдилась. Мне очень обидно, что если бы я не начала писать о происходящем в маминой школе публично, эта история просто осталась бы ещё одной галочкой в списке «Подлежит уничтожению» у зигующих.

Я поддерживаю её каждый день — мы всегда на связи, делимся новостями, переписываемся и обсуждаем происходящее.

Мы с мамой приняли решение о том, что ей тоже нужно уезжать из страны, и она начинает готовиться к отъезду. Я думаю, от этого выиграют все — я буду спокойна, что моя мама в порядке и безопасности, мама будет спокойна за моё здоровье, ну, а все зигующие граждане ведь в основном желают тем, кто против войны, скорее покинуть страну и не мешать им быть фашистами. Ну, пусть порадуются, что дети потеряли своего любимого учителя и/или классного руководителя.

***

Мы изучили материалы «Разговоров о важном» к 4 и 11 сентября и, отталкиваясь от прочитанного, подготовили методичку для Антиурока к 1 сентября, чтобы все желающие могли инициировать разговор о влиянии пропаганды, об антимилитаризме и антифашизме. Один из разделов методички посвящён пропаганде в новых учебниках истории и тому, как научиться самостоятельно её распознавать.

На этой странице вы можете прочитать и скачать методичку.