2013-12-10

Многие специалисты отметили, что особое внимание к социальным проблемам в нашумевшем апостольском обращении папы Франциска сближает программу понтифика с идеями латиноамериканской теологии освобождения и вызывает вопросы о связи папы с этим богословским течением — необычайно разнообразным в своих проявлениях, включающим, в частности, и элементы марксистской идеологии. Во время встречи со священниками Римского диоцеза Франциск достаточно жестко дистанцировался от идей одного из основателей теологии освобождения, перуанского священника Густаво Гутьерреса. Но свидетельствует ли критика взглядов Гутьерреса об осуждении теологии освобождения в целом? В деталях разбиралась Гаяне Хачатрян, научный сотрудник Центра проблемного анализа.

Напомню, что теоретическая основа теологии освобождения возникла в Европе после Второй мировой войны. Именно европейские богословы первыми обратились к социальным и политическим проблемам общества. Основной их целью было объяснить страдание в мире: как можно говорить о Боге после Освенцима?

Такая постановка вопроса, ставшая актуальной после войны, привела к возникновению новых богословских концепций: теологии надежды Ю. Мольтмана, политической теологии Б. Метца, теологии революции и т.д. Благотворной почвой для развития и применения теоретических конструкций европейского богословия была Латинская Америка, в которой проблемы социального неравенства и нищеты стояли наиболее остро. Как отмечает теолог освобождения Х.Л. Сегундо, контекст влияет на содержание: существует принципиальная разница между богословскими размышлениями, зародившимися в богатых странах, и богословием в мире, где царит угнетение.

В отличие от европейских богословов латиноамериканские строили свое богословие, отталкиваясь от практики: источник теологии освобождения — бедные люди. Объект и субъект богословия — социальные структуры, которые формируют судьбу человечества. В таком ракурсе становится понятен один из важнейших принципов богословия освобождения — нельзя говорить об освобождении как об абстрактном спасении, надо определить тип угнетения и бороться с ним. Бедность и социальная несправедливость воспринимаются как общественный грех, а не как неизбежный порядок вещей.

Идеи теологии освобождения распространялись и развивались в различных церковных кругах, в частности, в учении Католической церкви были концепции, которые служили основанием для возникновения этого течения. Прежде всего это принципы католической благотворительности, которые основываются на уважении к каждой личности, ее достоинству и правам, нуждающимся в защите от общественных структур. Решение социальных проблем возлагается в первую очередь на отдельных верующих и общественные организации. Папа Пий XI подчеркивал необходимость движения «снизу». Поскольку верующие должны стремиться к благополучию всех людей, социальное служение так же важно, как и миссионерское/учительское.

Все эти положения позволили католическим богословам Латинской Америки говорить об изменении общественного сознания и политического строя, о борьбе с бедностью как о главных целях христианского служения в этом регионе.

Эти идеи оказались близки многим представителям ордена Иисуса (иезуитам), к которому принадлежит и папа Франциск.

Внутри Католической церкви отношения к иезуитам на протяжении истории было сложным, вызывали вопросы методы их миссионерской деятельности, больше чем у других католических орденов направленной на диалог и освоение местной культуры. Ориентация ордена на социальное служение в сочетании с адаптацией к культурной и политической среде способствовала появлению в Латинской Америке ярких теоретиков теологии освобождения преимущественно среди иезуитов.

Спектр, который охватывает это богословское направление, очень широк — от ненасильственного сопротивления до вооруженной классовой борьбы в сочетании с марксистской идеологией и практически секулярным богословием.

Официально Ватикан осудил крайние течения теологии освобождения. В 1984 году после визита в Латинскую Америку папы Иоанна Павла II конгрегация доктрины веры выпустила две «Инструкции» (Instruction on certain aspects of the “Theology of liberation” , Instruction on Christian Freedom and Liberation), в которых осуждались некоторые аспекты этого направления. Тем не менее тот же Иоанн Павел II в 1986 году в послании Бразильской епископской конференции заявил, что теология освобождения полезна и необходима и способна стать «…новым этапом, в тесной связи с предыдущими, того теологического размышления, которое… выражено в документах, начиная с Rerum novarum и вплоть до Laborem excercens» .

Похоже, что отношение к теологии освобождения в католической среде неоднозначно: в ней прослеживают опасные элементы и в то же время видят мощный потенциал, способный вывести Церковь из кризиса.

Отношение папы Франциска к теологии освобождения всегда было очень осторожным. С самого начала Франциск был категорически против ее марксисткой составляющей и идей классовой борьбы, которую поддерживали многие сторонники этого направления. Приверженцы крайних взглядов обвиняли понтифика в том, что во время военной диктатуры он не занимал достаточно ясную политическую позицию, также распространяли слухи о том, что в 1976-м Бергольо выдал режиму военной хунты активистов оппозиционного движения — двух иезуитских священников. А после освобождения из–под ареста члены ордена обвинили Бергольо в недостаточной поддержке братьев.

Тем не менее нельзя говорить о политической инертности Франциска. Он был одним из лидеров оппозиции президенту Нестору Киршнеру. В условиях экономического кризиса 2001–2002 годов, когда Аргентина объявила дефолт по своим долгам, Бергольо разоблачал неолиберальную банковскую систему, помогал пострадавшим от кризиса. Стремясь к социальной справедливости и признавая вместе со сторонниками теологии освобождения, что неравенство порождает насилие, он отказывается от обращения к оружию. В апостольском обращении папа подчеркивает, что насильственное сопротивление не может и никогда не сможет стать решением проблемы, это лишь создает новые и более серьезные конфликты. Решение социальных проблем прежде всего лежит в плоскости личного служения.

Такая позиция характерна для аргентинского направления теологии освобождения, которая никогда не использовала марксистскую идеологию, но акцентировала внимание на социальном и культурном анализе общества. Аргентинская ветвь теологии освобождения, называемая еще «народной теологией» (People’s Theology), по мнению Хуана Карлоса Сканноне (иезуита, возглавлявшего факультет философии и теологии имени Сан-Мигеля в аргентинском Университете Сальвадора), помогает понять пастырскую работу и многие утверждения Франциска.

В то же время в обращении папы можно проследить риторику, характерную и для марксизма (частое употребление термина «отчуждение», «левые взгляды»), и для революционных теологов освобождения. Зачастую по одному или нескольким таким элементам и определяют позицию папы, называя его то марксистом, то сторонником теологии освобождении, подразумевая ее революционное течение.

Но программа Франциска гораздо тоньше таких определений, и, несмотря на общее «революционное» впечатление, апостольское обращение — это очень взвешенный и не выходящий за рамки традиции документ. Важно то, что в отличие от многих церковных документов, эта программа действительно применима к реальной жизни, и сам Франциск старается следовать ее принципам. Слова о том, что папа является «пастором церкви без границ», призывы к открытости церкви, к преодолению недоверия, к интеграции мигрантов — это не теоретические рассуждения кабинетного ученого, это проблема, для решения которой понтифик предпринимает конкретные действия: оказывает моральную и материальную помощь мигрантам, предоставляет им приюты и т.д. Франциск неоднократно выступал в защиту мигрантов и вынужденных переселенцев, первый свой визит за пределы Рима он совершил на итальянский остров Лампедуза, чтобы выразить солидарность с сотнями погибших иммигрантов из стран Северной Африки.

Таким образом, программа папы отражает некоторые идеи и принципы теологии освобождения — ее социальную направленность, активную политическую позицию. В то же время она вбирает некоторые особенности, характерные для ордена Иисуса, например, его внимание к культурному контексту. Но при этом обращение папы римского не выходит за рамки традиционного учения Католической церкви.