Единственный достоверный месседж, который художник посылает публике — это приглашение опрокинутся в стихию его сугубо личного мироощущения. Этой магической способностью наделен только тот, кто творит совершенную форму. Совершенство формы вбирает в себя всю бездну содержания, всю бесконечность смыслов, которые каждый из нас обнаруживает для себя в творениях художника.

Искусство есть недеяние через творчество. Подлинный художник, приглашая разделить с ним трапезу его переживания жизни, всегда оставляет нам полную свободу чувствований и толкований. Именно наличие этой безусловной свободы делает художника для общества культовым. Культовым художником был и навсегда останется великий Дэвид Линч.

В своё время, в стихию Линча меня утянуло его образно неповторимое насмешливо-убаюкивающее лицезрение ужаса — ужаса, источаемого бессмысленностью бытия. По Линчу, сознание экзистенцинальной бессмысленности на самом глубинном уровне присуще всему живому — от идеальных одноклеточных до неидеальных многоклеточных, каковым, в частности, является человек. Жизнь есть непрерывный хоррор, но не стоит этого излишне страшиться, покуда ты сам есть часть хоррора, ведь против всех ужасов бессмысленности всегда находится спасительная пилюля — твоя усмешка. Таковы, если совсем вкратце, те ощущения, которыми окутывает меня сновидческое кино Дэвида Линча.

Таковы, если кратко, те ощущения и размышления, в которые погружает меня сновидческое кино Дэвида Линча. Впрочем, это исключительно моё личное и ничьё другое восприятие творчества грандиозного художника. Как обмолвился однажды сам режиссёр: «Если мне кто-то расскажет о чём мой фильм, я встану перед ним на колени». (If someone tells me what my film is about, I’ll get down on my knees).

R.I.P.